Хранительница Камней

– Raidos sidera, – прошептал он, всё так же прислушиваясь к дыханию султана: не сбилось ли.

От указательного пальца волшебника теперь разбегались яркие всполохи магии в виде управляемых лучей, которыми Одхран мог нарисовать что-нибудь. Чем он и занялся. Осторожно, стараясь не нарушать контура и вести линию прямо, волшебник начертил некое подобие бутона цветка с множеством лепестков, разбегающихся из середины по спирали. Затем он направил каждый волшебный огонёк на свой лепесток, и как только все они вспыхнули одним светом, начал читать заклинание, вперив свой взгляд почему-то в свечу, а не на лицо будущего покойника.

– Ut his ignibus uri, et uri, ita sit infidelis Fa

Голос Бизера дрожал, срываясь на фальцет, несмотря на то что маг читал заклятье шёпотом. Ему было страшно. Мурашки ползли по спине, рукам, заставляя тело словно покрываться инеем. Волшебник знал, что Файннул сейчас испытывает то же самое, что ему некомфортно. Бизер также знал, что ждёт его в случае неудачи. Ему придётся пройти через всю ту же мучительную агонию, что и султан.

Когда он убивал Вацлава, ему не было и вполовину так же страшно, хотя вероятность неудачи и смерти была гораздо выше. Только опытные маги могли проводить ритуал без риска быть убитым собственной же магией. Вернее, драконовой магией, обращённой против них самих.

Файннул захрипел. Руки его изогнулись против воли. Султан потянулся своими щупальцами к горлу, но магия заставила их вывернуться под углом. Послышался хруст. Султан издал стон, прогнулся дугой в пояснице. Глаза его закатились, язык запал внутрь горла. Ноги пробила мелкая судорога, ступни его также вывернулись под углом в обратную сторону. Мужчина стонал всё сильнее, появился риск, что их услышат.

Бизер прикусил губу. Ритуал длился дольше запланированного, и Файннул оттого страдал больше перед своей смертью. Сопротивление должно было, наоборот, прикончить его быстрее. Может, Файннул принимал это как наказание от Иль-Аульбахри, как должное в его жизни? И ждал, пока это закончится, практически молча страдая.

Одхран не был садистом, наблюдать за страданиями других ему не нравилось. Будь его воля, он лишил бы жизни султана куда как более гуманным способом – вскрыв горло клинком. Но тогда было бы слишком много крови. Как объяснить слугам испачканное бельё, он не знал. Магия же не оставит следов для несведущего. Вряд ли сюда завалятся реальные проверяющие из АНК, чтобы уловить тёмную магию и посадить его в темницу. К слову, тюрьма была последней вещью, заботившей сейчас Бизера.

Изо рта у Файннула пошла пенистая слюна, заглушая стоны и хрипы. Теперь слышалось только бульканье. Тело султана ещё содрогалось, окружённое огнями, но судороги стали реже и менее интенсивными. Словно его сжимало в тиски, а потом отпускало. Бизер знал, что происходит. Сердце останавливается, и, несмотря на растущий адреналин, мозг умирает, лишённый кровоснабжения. Пена изо рта окрасилась розовым. Давление в малом круге возросло настолько, что ткани лёгкого пропитались кровью из расширенных капилляров. Файннул захлёбывался собственной кровью. Вены на шее вздулись, чешуйчатая кожа стремительно бледнела. Последний предсмертный хрип, и всё кончилось.

Порыв холодного ветра, распахнувший ставню, погасил драконовы огни, заставил Бизера покрыться ледяной корочкой в буквальном смысле. Мужчина быстро стряхнул с волос и одежды ледышки и кинул быстрый взгляд на лицо погибшего султана, смуглое, с курчавой бородой до адамового яблока, с носом с горбинкой. Пробежался глазами по рукам, оканчивающимся синими щупальцами с присосками, вздохнул. Теперь ему придётся выглядеть так по меньшей мере несколько месяцев. Что ж, если это стоит спасения драконов, он может потерпеть это хоть всю оставшуюся жизнь. К тому же, наложницы вроде не жалуются на внешность Файннула.

«Волосы-то у него хоть есть?» – подумал Бизер, сдёргивая некое подобие куфии22 с головы. Вместо волос у Файннула тоже были какие-то синие присоски. Одхран вздохнул и с отвращением вытер слизь, в которой испачкался, о штанину.

Волшебник обошёл кровать султана по кругу, примеряясь, где лучше встать, а затем надавил обеими руками на грудь Файннула, достаточно сильно, почти вжимая его в матрас. Одхран принялся быстро нашёптывать заклинание, вызубренное на зубок. Он заранее подготовился, знал, что различные причины могут сбить его с толку.

Одхрану стало невыносимо жарко и душно. Лёгкие горели огнём, кожа трескалась, будто его запекали в печи. Вокруг кружились вихри волшебной пыли, окутывающие его дымкой, застилая глаза мелкой взвесью частиц. Бизер не останавливался, продолжая начатое. После ритуала, проведённого над Вацлавом, он сварил зелье, помогающее ему принять желаемый облик. Здесь на зелье времени не было, пришлось использовать драконью магию напрямую.

Бизеру казалось, что он охвачен огнём со всех сторон. Его инстинктивным порывом было сорваться и бежать, охладиться в воде или просто хотя бы вырваться из этого адского пекла. Но он пересилил себя, заставил остаться, продолжить читать заветные слова:

– Da mihi veram speciem! Da mihi veram speciem!

Вспышка света. Бизер почувствовал резкий толчок, идущий спереди и снизу одновременно. Волшебника отбросило к противоположной стене. Рукой он задел ширму, которая повалилась прямиком на упавшего Бизера и ударила по макушке. Резко стало тихо, темно и прохладно. Одхран выбрался из-под завала, бросил взгляд на неподвижное, мёртвое тело султана.

«Неужели ничего не вышло? Не получилось?» – с ужасом подумал он.

Файннул Салокх лежал как восковое изваяние, словно скульптура. Умиротворённое смиренное выражение лица, смягчённые черты, недвижимые щупальца, словно из пластилина. Смерть навсегда запечатала его таким, пока он не начнёт разлагаться. Но что же делать Бизеру?

Одхран задумчиво почесал бороду. Бороду?

Волшебник поднёс к лицу руку, пошевелил пятью синими щупальцами с присосками. Сработало. Драконова магия и на этот раз пощадила его.

Он мысленно поблагодарил драконов, похвалив их мудрость и справедливость, и, ухватившись за ногу Файннула, потащил султана к гардеробной.

Сам Файннул оказался мужчиной крепким. Ему ничего не стоило перетащить самого себя через комнату. Но Бизер не понимал, как вести себя с присосками. Он почти намертво приклеился к голени покойного мужчины и долго не мог отодрать свои щупальца.

– К этому невозможно привыкнуть! – с досадой пробормотал он, наконец выходя из гардеробной и на этот раз приклеившись к дверной ручке.

«А придётся, – говорил ему внутренний голос. – Тебе придётся свыкнуться с своим новым обликом, чтобы с ним могли свыкнуться другие. Помни, для чего ты это делаешь. Помни о своей цели».

Варкхалле не нравилось то, что она видела в фонтане судьбы. Фонтан помогал лидеру драконов как самой главной и старой богине наблюдать за своими подопечными – смертными.

Драконы за много тысяч лет утратили интерес к примитивным волшебникам и ещё более примитивным людям. Но иногда нет-нет, да и поглядывали на особо интересных личностей. Одной из такой был Одхран Бизер.

Поначалу Варкхалла симпатизировала этому эксцентричному пареньку, готовому работать на энтузиазме за идею. Он был не похож на других смертных, пытался исследовать мир, не изменяя его. А если и менял, то к лучшему и не ради своей выгоды. Варкхалла посчитала его достойным тайны драконов, и лучшие из её народа обучили Одхрана древней магии, которую волшебник пообещал использовать во благо.

Но слова своего он не сдержал.

Повернувшись хвостом к фонтану судьбы, Варкхалла направилась в Сад Благоденствия – так называли драконы их любимое место отдыха. Драконша размышляла, что делать ей дальше. Как защитить свой народ от того, что вышло из-под контроля? Предки, высшие боги, учили её не доверять смертным. А она сама виновата, что решила, будто кто-то из них отличается, не жаждет власти, не стремится господствовать над миром.

22

Мужской головной платок, популярный в арабских странах