Шалунья

— Твоим ребенком?

— Да, — шипит он, раздражаясь.

— Я думал, ты ее ненавидишь!

— Я не ненавидел ее. Я думал, что она громкая, раздражающая, непривлекательная и у нее ужасный стиль.

— Не пиши этого в ее открытке ко Дню матери.

Бриггс смотрит на меня долгим, молчаливым взглядом.

— Извини, — говорю я. — Пожалуйста, продолжай, потому что я должен знать, как это произошло.

— Мы сошлись в ночь вечеринки, и это было… просто охренительно. Она была безумна, она трахнула меня на пляже, а потом мы поехали в этот дерьмовый мотель. Она прижала меня к кровати и отхлестала своей секирой, скача на мне, как на лошади…

Глаза Бриггса затуманиваются, словно он вспоминает заветное воспоминание.

Я думаю, как, черт возьми, я смогу объяснить все это Блейк.

— С тех пор мы вроде как стали встречаться…

— Подожди, что? Ты встречался с сестрой Блейк?

Я удивлен, что он мне не сказал, и раздражен на себя за то, что не заметил. Теперь понятно, почему он так часто срывается с работы.

— Не совсем встречались, — неловко говорит Бриггс. — Это был скорее странный, извращенный секс, который перерос в пару кружек пива, и теперь… не знаю, она мне нравится. Она забавная и чертовски крутая. Я смотрел ее скачки в прошлые выходные, она была бесстрашна, как и на Belmont. Она купила ту лошадь, представляешь? Большую гнедую, ту, которую мы видели победительницей.

— Блейк сказала мне, — рассеянно говорю я.

На самом деле я не могу в это поверить. Бриггс встречался с Сэди. И обрюхатил ее!

Эта мысль странным образом окрашивается ревностью.

Я представляю себе, как вхожу в Блейк, как мои пловцы погружаются в ее тело, как часть меня пускает корни внутри нее… Мы двое связаны друг с другом навеки…

— Что ты собираешься делать? — спрашиваю я Бриггса.

— Сэди хочет оставить его себе. И вообще-то… я даже рад. Это безумие?

— Нет, это вовсе не безумие. — Я хлопаю Бриггса по плечу и заключаю его в объятия. — Поздравляю, чувак. У тебя будет ребенок!

Он выдыхает воздух, словно впервые осознает это.

— Да, — говорит он. — Да!

И затем, его лицо становится странно уязвимым: — Ты думаешь… ты думаешь, я буду хорошим отцом?

Отец Бриггса большую часть жизни провел в тюрьме, что, в общем-то, лучше, чем то, как он вел себя дома.

— Ты будешь самым лучшим отцом, мать твою, — говорю я. — Посмотри, как хорошо ты заботишься о Чамли.

Чамли — это британский бульдог Бриггса, который ведет самое изнеженное существование, которое только можно себе представить. У него есть собственный бассейн, безногая кровать с простынями, одеялами и подушками, а также шкаф, полный свитеров.

— Это правда! — Бриггс просиял. — Чамли избалован до чертиков!

Он рассказывает мне, что Сэди планирует переехать в его квартиру на время беременности.

— У нее в квартире плесень, а так я смогу возить ее на приемы к врачу и все такое.

— Вы переезжаете?

Удары молотком не прекращаются. Не знаю, почему все это вызывает у меня такое волнение. Я рад за Бриггса, но, черт возьми, это слишком неожиданно.

— Да. И если мы сможем сделать все это, не убивая друг друга… думаю, я попрошу ее выйти за меня замуж до рождения ребенка.

— Господи, Бриггс! Вы же только что познакомились.

— Мне все равно.

Он качает головой, челюсть сжата так, что он очень похож на Чамли. — Я не хочу, чтобы этот ребенок рос так же, как я. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы у него были все шансы. У всех людей все получается, почему бы не у нас с Сэди?

— Я рад за тебя, — говорю я, и это действительно так.

Но внутри у меня все медленно замирает, потому что я знаю, как сильно все изменится.

Бриггс, муж и отец, больше не будет похож на Бриггса, мою правую руку и лучшего друга. Тот, кем он станет, возможно, будет даже лучше, но человек, который был рядом со мной всю жизнь, уходит навсегда.

Все меняется, ничто не остается прежним.

Я вспоминаю тот момент на кровати, когда я запаниковал, когда комната вздыбилась и опустилась, и единственное, что осталось, — это руки Блейк, крепко обхватившие меня.

Когда Бриггс уходит, я долго сижу, глядя в окно на безоблачное небо.

Он совершает этот дикий прыжок с Сэди, не имея ни плана, ни уверенности в том, что все получится. Но ничто не помешает ему урвать свой шанс на счастье.

Я ревную.

Ревную к тому, что случайная случайность связала его с Сэди узами ярче, чем судьба.

И еще больше завидую тому, что он не боится.

Именно это решает все за меня.

Я не чертов трус.

Если я чего-то хочу — а я этого хочу, теперь я это точно знаю, — то я так же, как и Бриггс, готов рискнуть всем, чтобы это получить.

Весь следующий день я потратил на подготовку к тому, что, как я надеюсь, станет идеальной ночью с Блейк. К тому времени, когда я заезжаю за ней, я безупречно ухожен, свеж, как тропический лес, с огромным букетом орхидей в руках. Я держу его перед объективом "рыбий глаз", чтобы, когда Блейк выглянет, она увидела лишь море фиолетового цвета.

Она смеется, берет цветы в руки и зарывается лицом в цветы. — Ты меня балуешь.

Она подносит свой рот к моему, целует меня, а затем делает движение, словно собирается отнести цветы на кухню и поставить их в воду.

— Не смей целовать меня только раз, — рычу я, снова притягивая ее к себе.

Она целует меня дольше и глубже, ее тело послушно прижимается к моему. — Так лучше?

— Да, — говорю я, слегка шлепая ее по заднице, пока она уносит цветы.

— О Боже, — говорит она, наливая воду в вазу. — Бриггс рассказал тебе новости?

— Надеюсь, они планируют назвать ребенка в нашу честь.

Блейк ухмыляется. — Это вполне уместно.

— Они могли бы назвать его Брамсесом.

— Или Рэйк! — Она смеется, но я вижу, что между ее бровями пролегла линия беспокойства. — Бриггс позаботится о Сэди, не так ли?

— Нет никого более преданного, чем Бриггс.

— Хорошо, — говорит Блейк. — Тогда мне не придется убивать его за то, что он ее обрюхатил.

— Не знаю, можно ли винить Бриггса. Судя по тому, что я слышал, он был жертвой…

Блейк хмыкнула, расставляя орхидеи в вазе. — Боже, как бы я хотела знать, что происходит, когда он хромал по пляжу с таким видом, будто украл бабушкин пирог с подоконника.

— Твоя сестра — садистка. А она кажется такой милой…

— Она как маленькая белка-убийца, правда? — Блейк ласково улыбается, потом вздыхает. — Сэди на седьмом небе от счастья, она всегда хотела детей.

— Ты будешь тетей.

Блейк выглядит удивленной, а затем довольной. — Да, это правда. У меня будут сестра и племянница. И парень.

Наши глаза встречаются с неожиданным теплом.

— Вообще-то я хотел поговорить с тобой об этом…

У меня все было запланировано — ужин, полет на вертолете над городом, — но я не хочу ждать больше ни минуты.

Я беру руки Блейк в свои и тяну ее к дивану. Она опускается рядом со мной и выжидающе смотрит на меня, глаза яркие и любопытные, ямочка кокетничает у края рта.

Я говорю: — Когда я назвал тебя своей девушкой в присутствии мамы и снова с Десмондом, ты не остановила меня. Из всего, к чему я тебя подталкивал, это доставило мне наибольшее удовольствие, потому что именно этого я хочу больше всего. Ты так хорошо воплощаешь мои фантазии в жизнь… но то, что ты заставляешь мою жизнь петь, — это когда она реальна. Я хочу, чтобы все было по-настоящему.

Щеки Блейк налились краской, губы задрожали. Она сжимает мою руку так же крепко, как и я ее.

— Открой свой телефон, — говорю я.

Она растерянно моргает. — Хорошо…

— Открой свой аккаунт.

Я смотрю на ее лицо, думая, что сейчас увижу прилив радости и волнения.

Но вместо этого темнота опускается как вуаль. Блейк замирает, ее дыхание сбивается.

— Почему ты это сделал?

Это не тот ответ, которого я ожидал. Настроение изменилось, тучи нависли над солнцем, в воздухе повеяло прохладой.