Сломай меня

«Кого ты хочешь обмануть, Джоселин Блумфилд?! Ты ей не нужна!»

Осмотрев свой такой чужой дом, я пытаюсь найти в памяти что-то хорошее, но там ничего не осталось: в гостиной, где стоит телевизор, мама постоянно смотрела свои сериалы и пила крепкие напитки, а после кричала и била меня ремнем за то, что я просила ее включить свой любимый мультик; на кухне мама ставила меня в угол на колени за то, что я съела последний йогурт из холодильника; в ванной она специально включала ледяную воду, когда я купалась, чтобы я делала это быстрее. Хорошие воспоминания, даже если они и были, давно уничтожены агрессией мамы.

Я берусь за ручку входной двери и выхожу на темную улицу, свежий воздух моментально проникает в мои легкие и я вздрагиваю от холода. Достаю телефон, чтобы написать Эшли или Кайлу, и вижу сообщение от мамы:

«Ушла? Забудь мой номер телефона и адрес! Никогда не звони, ни пиши и не приезжай сюда! Больше тебя не существует для меня! Повторяю, только попробуй испортить мою репутацию, и ты пожалеешь, что вообще существуешь! Прощай!»

Это написала родная мама. Дрожь пронзает мое тело, вырываясь наружу отчаянными всхлипами, и я закрываю руками глаза и обессилено сажусь на землю.

Я решаю позвонить Эшли и попросить остаться на ночь у нее, но она сейчас у своего парня и говорит, чтобы я не раздумывая приезжала туда. Я вызываю такси и еду к дому своего лучшего друга. Он живет со старшей сестрой, которая взяла опеку над ним, когда их родители погибли в авиакатастрофе.

Мы дружим сколько я себя помню. Познакомились с ним в начальной школе: он испортил мою тетрадь с прописями, а я вылила краску на его альбом из-за чего нас поругали, а мы стали друг для друга братом и сестрой. Он знает обо мне все, так же, как и я о нем.

Немного позже к нам перевелась из другой школы Эшли. Для всех она была слегка сумасшедшей: на обществознание она принесла из дома свою ручную ящерицу, сажала ее рядом с собой и говорила всем, что это ее лучший друг. Однажды ее лучший друг пропал и Кайл, как настоящий герой, помог найти его. С того момента мы начали дружить втроем. А в старшей школе, в силу влияния и изменения гормонов, у них случилась взаимная симпатия. Они идеально друг друга дополняют.

Стучу в дверь, через секунду она открывается, и я падаю в групповые объятия. Я чувствую себя в защитном коконе и просто сдаюсь: даю волю своим эмоциям, плачу, всхлипывая, а они успокаивающе гладят меня по спине и поочередно целуют в макушку.

Мы проходим на светлую, уютную кухню и Эшли достает с нижнего шкафчика бутылку кукурузного Бурбона и три стакана. Наполнив два из них, смотрит на меня и увидев одобрение, наполняет третий. Сегодня я потеряла все важное, и думаю, что алкоголь — это то, что мне сейчас нужно.

Залпом выпиваю янтарную жидкость и не чувствую горечи. Настолько паршиво внутри, что даже крепкий алкоголь не смог привести мои рецепторы в порядок и реагировать правильно. Я ставлю стакан на стол, прошу еще и начинаю рассказывать частичную правду о сегодняшнем дне, не упоминая произошедшее в кабинете клуба.

— Джо…, — Кайл становится рядом со мной и кладет руку на плечо. — Мне так жаль.

Он обнимает меня со спины, и я напрягаюсь. Мозг автоматически воспроизводит в памяти картинки, которые я так тщательно блокировала.

«Нет, Кайл, отойди, пожалуйста!».

— Джо, если хочешь можешь остаться пожить у нас, — предлагает друг.

— Спасибо, ребята, — выдавливаю из себя улыбку. — Если можно, я очень хотела бы принять душ и лечь спать.

— Конечно.

Эшли провожает меня в гостевую комнату, дает полотенце, одежду и оставляет меня одну.

Я раздеваюсь и вхожу в душевую кабину, включив горячую воду, закрываю глаза и поднимаю лицо к потоку жидкости, но как бы не старалась, я не могу расслабиться, все мои мысли возвращаются в кабинет. Трясущимися руками намыливаю мочалку и старательно стираю с себя прикосновения Марка, до боли тру кожу и ее привычно бледный оттенок становиться багровым.

Я плачу, мои слезы смешиваются с водой и ручьем стекают по телу, всхлипываю и бью себя кулаками по ногам, желая принести себе физическую боль. Беззвучно кричу, закрывая рот ладонью и опускаюсь вниз, проглатывая очередной приступ истерики. Обхватываю свои колени руками и трясусь. Мне дико холодно, меня знобит, когда в ванной стоят клубы обжигающего пара.

Я пытаюсь успокоиться и шепотом повторяю себе, покачиваясь из стороны в сторону:

— Я справлюсь. Я всегда со всем справляюсь. Я переживу это. Я смогу. Я начну новую жизнь! Мне станет легче!

Рано утром я спускаюсь на кухню, готовлю себе крепкий черный кофе и наблюдаю за рассветом в окно.

«Интересно, для меня теперь все будет таким серым и безжизненным?»

За ночь я так и не смогла уснуть, как только закрывала глаза, видела его ухмылку и довольное лицо. Я 4 раза принимала душ и каждый раз мне казалось недостаточно.

Я слышу звук шагов по лестнице и поворачиваю голову в сторону: ребята держатся за руки, улыбаются и выглядят такими счастливыми, беззаботными и влюбленными. Я вытираю рукавом толстовки скатившуюся слезу от осознания того, что у меня никогда такого не будет. Я испорчена и сломлена внутри так что, вряд ли найдется тот, кто сможет починить меня.

— Джо, ты так рано проснулась, — говорит Эшли, отстраняясь от Кайла. — Как ты?

— В порядке. Плохо чувствую себя, ночь практически не спала. Пойду еще полежу, — сделав последний глоток кофе, отправляюсь в гостевую комнату, ложусь на кровать и изучаю стеклянную люстру.

Через час я слышу, как открывается дверь и смотрю на вошедшего.

— Джо-Джо, хватит хандрить, дорогая! — надувает пухлые губы Эшли и садится на кровать, подгибая под себя ноги.

— Эшли, я просто хочу отлежаться, не переживай, я в порядке.

— Ты меня не обманешь. Я знаю тебя, тебе нужно развеяться, отключиться от неприятной ситуации с мамой, пойдем погуляем? Пожалуйста! — она складывает руки в молящем жесте, выпучивает нижнюю губу и жалобно смотрит на меня.

— Эш, я правда не хочу.

— Тогда я весь день буду лежать рядом и смотреть на тебя.

Она забирает из-под моей головы подушку, бросает ее рядом и ложится, разворачиваясь ко мне лицом. Я чувствую на себе пронзительный взгляд и тихое дыхание.

— Ты серьезно? — поворачиваюсь и смотрю на подругу.

— Конечно. Будешь лежать ты — буду лежать я. Теперь я твое зеркало, — она улыбается и прищуривает глаза.

Я держусь от силы минут 10 и сдаюсь на недолгую прогулку. Подруга целует меня в щеку и выходит из комнаты. Я закрываю лицо руками и вздыхаю. Эшли права, я должна отключиться от неприятной ситуации. Но самое ужасное то, что я не знаю какая из ситуаций неприятнее: с мамой или с Марком.

Кое как замазываю синяк на лице и разбитую губу, надеваю вчерашнюю черную водолазку, скрывающую шею и руки, и синие джинсы мом.

Мы направляемся в торговый центр, где проводим весь день вдвоем: сначала ходим по магазинам, где Эшли покупает себе несколько новых вещей, а я, ссылаясь на то, что у меня есть все необходимое, не покупаю себе ничего. После этого мы смотрим какой-то веселый мультик и опустошаем два больших ведерка с попкорном и пару банок кока-колы. Я даже несколько раз улыбаюсь. Потом мы идем кататься на роликах, и я чувствую, что мне действительно становится немного легче и мой мозг отвлекается от непрошеных мыслей.

Когда мы возвращаемся к Кайлу, нас встречает голос его сестры, Алексы, доносящийся из кухни:

— Привет, девочки!

— Привет, — одновременно отвечаем.

— Разве она не уехала по работе? — шепотом спрашиваю подругу.

— Я тоже так думала, — пожимает плечами Эшли.

— Девочки, где вы были? Кайл уже сообщил мне, что вы пока что поживете здесь. Я хотела представить вам моего молодого человека, — она указывает на сидящего к нам спиной парня. — Знакомьтесь, Майкл Браун.

Я смотрю на мужчину и мое горло будто снова сдавливают грубые мужские руки, лишая кислорода. Он подстроил это для своего дружка. Он соучастник этого преступления. И он здесь. Дома у Кайла.