Inévitables Fantastiques

Мы прошли по песку до зеленого кустарника с круглыми листьями. Углубление оказалось больше, чем виднелось издалека. Довольно внушительный канал, составлявший русло кустарника был влажным. Я попробовал песок на вкус.

– Это естественный пресноводный канал. Осталось только установить параметры его функционирования. Но это не случайная вода. Это источник. Мы теперь с местной пресной водой. Ура!

– Ура! – громко повторила Неда. Мимо пронеслось стадо обезьян.

– Какие быстрые! – будто себе проговорил я.

– А пыли-то сколько! – заключила Неда.

Мы прошли к капсуле и продолжили обзор с высоты полукилометра.

– Меня все устраивает кроме обилия вот этих тигроподобных хищников. Кажется, они здесь преобладают, – обеспокоено произнес я.

– Да ладно тебе! Чего ты? Первый день замужем?

– Да нет. Это я так. Послушай, Неда! А где ты наблатыкалась таким земным жаргонным выражениям?

– Словари ваши изучаю. Я всегда изучаю речь той планеты, с которой – гости.

– А-а! – протянул я.

– Так что-о… – протянула она, смехотворно применяя очередное разговорное клише.

Неда вдруг схватилась за живот и простонала так, что у меня выступила испарина. Я понял: это не рекламный ролик, а настоящие роды, принимать которые предстоит здесь, в капсуле. Я  произвел посадку.

– Ты не бойся. Пуповину только перережь, а остальное – я сама, – говорила Неда. Ее голос сдавливало от приступов боли. – Я однажды принимала роды. В общем-то, ничего особенного-а-а-а-а!!! – заорала она. Я испугался и лихорадочно загружал файл акушерской практики.

– Ты только не волнуйся! Сейчас родим спокойно. Ты, главное, не волнуйся! – потихоньку говорил я.

Я все делал правильно. Глядя как выворачивает Неду, ловил себя на мысли о том, насколько сильна самка, как особь. Когда-то, перечитав массу работ по биологии, я дивился параметрам, которые возникают в организмах самок при родах. Испытывал восхищение, уважение и даже некое возбуждение. И сейчас со мной происходило нечто похожее. Внутренняя сторона бедер Неды была слишком красива, чтобы я мог назвать это среднестатистическим вагинальным осмотром роженицы. Кроме того, что это было эротично и отвлекало от главного, так еще и времени, собственно, совсем не оставалось.

Мучительные стоны Неды учащались и становились все бесконтрольнее. Это вызывало страх и относительную панику. Вскрикивая, Неда хваталась за мою руку и с такой силой сжимала ее, что я оборачивался и кивал, будто в ответ на какую-то реплику, а сам пытался сосредоточиться на просмотре файла. Как это делается – был главный вопрос.

Читая перечень приборов и инструмента, я с ужасом понимал, что, научившись прогрызать дырки в пространстве, люди напрочь забыли о такой обыкновенной жизнетворящей процедуре, как рождение нового человека и не подготовились. Я огляделся. Ободряюще похлопывая Неду по плечу, одной рукой я составлял в кучку необходимые предметы и хоть какой-то мало-мальски подходящий инструмент. Потом, поняв, что Неда на подходе, а так ничего и не успел, я просто обхватил бедра Неды двумя руками и присел между ног. Если бы не истошные крики Неды,  если бы не появилась головка малыша, то можно было бы подумать, что я собирался делать ей кунилингус.

Неда орала, и я чувствовал себя виноватым. Я ей почти ничем не помог.

Памятуя азы, я произвел отсос слизи из дыхательных путей. Одной рукой держа мальчика, я судорожно пытался сделать зажимы.

– Дождись плаценты, не торопись, Лир! – говорила Неда. – Покажи мне его!

Я повернул ладонь к Неде так, чтобы было видно младенца.

– Килограмма четыре весит. Похож на тебя, – сказал я из вежливости.

– А мне кажется на Мека, все же больше похож! – прошептала Неда.

– Да брось ты! Хотя, на него – тоже.

***

Мек относился к тому типу мужчин, по внешнему виду которых – легко установить как человек относится к тебе, что он думает и что хотел бы сказать. Мек молчал. Он торжественно держал сверток в руках. Рядом сидела счастливая и уставшая Неда.  Мек благодарно поглядывал на меня, а потом нежно на Неду. Но главное его внимание доставалось Эолу, который вел себя тихо.

– Эа-эа-ээ, – тихонько вырывалось из речевого аппарата Мека, и это вызывало у Неды добрый ироничный смех.

– Почему Эол? – спросила Дин.

– Потому что роды начались, когда мы находились в воздухе, – ответила Неда.

– Он Бог воздуха?

– Нет. Эол – полубог! Ваша мифология прекрасна! И очень близка к правде! Лир сказал тебе, что здесь есть UGW?

– Да! И это очень кстати. Будет любопытно посмотреть за развитием событий на Земле. Пока сигнала именно оттуда нет. Но есть сигнал из области квазаров. Как там может быть что-то живое?

– Это, возможно, сигналят не планеты, Дин, а корабли. И не всегда дружественные. Будь осторожна. А то наше благоденствие очень скоро может превратиться в нечто противоположное, – Неда приобняла Дин и коснулась губами ее волос.

– А как избежать вторжения?

– Когда идет прямой запрос, копируй его, и тут же выходи из UGW. Просматривай оффлайн. Если появляется требование ввести твой пароль, значит сигнал шпионский. Кладешь его в вечный посыл и забываешь. А лучше просто грохнуть.

– Я слушаю тебя и удивляюсь как ты научилась говорить, Неда.

– Оставь, пустое, – сказала Неда.

– И вот эта женщина несколько часов назад родила! Сколько же у тебя сил!– воскликнула Дин.

– Да ладно тебе, – включила Неда очередное клише.

Дин весело засмеялась. Ей нравилось, что именно я принял эти роды. Это вызывало в ней уважение, небольшую ревность и огромное количество позитивных эмоций. Первые роды на планете. Это было знаменательно.

Уже потом Дин касалась меня и чувствовала, как от него идет тепло. Я смотрел на нее устало с симпатией.

– Какая же ты все-таки красивая, Дин! Я  бы обнимал тебя целую вечность! – говорил Лир.

– Так делай это! – улыбалась Дин.

И я делал.

Глава восемнадцатая. Роскошь общения

После праздничного фуршета в честь рождения Эола, Мек и я, с бутылкой Гленморанджи уединились в спутниковой. Из апартаментов слышались голоса женщин.

– А где наши мужчины? – спрашивала Дин.

– Они в спутниковой! Виски пьют за рождение Эола, – отвечала Неда.

– А это хорошо или плохо?

– Да и плохо, и хорошо! Не ходи. Пусть потрещат децл.

***

– Мек, парадоксерам первого крена необходимо образование. Я могу взять на себя математику, физику, лингвистику и даже планетарную географию. Было бы разумно отдать Вам классы истории, философии, астрономии, – тихо говорил я, уставший от акушерского практикума.

– Это даже и не обсуждается. Я готов сразу же приступить к организации школ и университетов. У Вас есть несколько чутких и умных клонов. Их бы я у вас попросил для осуществления  технического процесса, – ответил Мек. – Скажите, Лир, а что происходит между Вами и Недой? Не сомневаюсь в Вашей порядочности и высоком понимании вещей, но все же. Просто любопытно.

– Причин беспокоиться – у Вас нет, Мек. Я беззаветно предан Дин и очень люблю ее. Она красавица, спортивна, великолепна, добра и имеет подходящий характер. Я бы хотел умереть у нее на груди. Неда прекрасна, и я проявил бы лукавство и неуважение, если бы утверждал обратное. Мне она очень нравится. Я иногда даже возбуждаюсь, когда вижу ее. Естественная реакция мужчины на красивую женщину. Неда проявляет много дружеской ласки, отвергать которую я не решаюсь. Я не сомневаюсь в полной искренности ее намерений. Она баловлива, но возможно это попросту  является доказательсвом молодости и здоровья. Так пусть она балует! Ведь она знает как я люблю Дин, как Вы любите ее, а сама, кажется, без ума от Вас, не так ли? – взволнованно выпалил я и сделал крупный глоток.

– Хорошая речь, Лир! Я тронут! Вы правы! За Эола! – твердо сказал Мек, и наши стаканы глухо стукнулись друг об друга.