Оскар

– А что ловили-то?

– Ловили леща, судака, плотву, корюшку, угря и ерша. Материальная база новых колхозов пока очень скромная, но у всех нас есть полная уверенность, что промысел в заливах будет в дальнейшем увеличиваться значительными темпами! Однако в наших колхозах пока нет достаточного количества опытных специалистов, немногим более пятнадцати процентов колхозников раньше занимались рыбным промыслом, да и то на внутренних и речных водоемах. Основная же часть переселенцев не видела ни моря, ни заливов, они были обычными сельскохозяйственными колхозниками. Мало кто из них имел навыки обращения с орудиями лова; никто не знаком с новыми местами лова и объектами промысла.

Прошедшая зима стала для всех нас настоящим испытанием – на плечи рыбаков-колхозников легли все тяготы организационного периода. Даже по льготным ценам наши колхозники не имели возможности выкупить положенный им набор продуктов питания. Руководство области признаёт, что торговое обслуживание, осуществляемое рыбкоопом, оставляло желать лучшего – отсутствовали самые необходимые продукты питания: мука, сахар, хлеб, соль. Домашний скот и птицу привезли с собой немногие переселенцы. Единственным доступным средством пропитания была рыба, поэтому, чтобы выжить, в прошлом октябре рыбаки-колхозники вышли в море. Были срочно созданы рыболовецкие бригады из почти трёхсот рыбаков, которые до конца года выловили и продали государству около восьми тысяч пудов рыбы! Небольшие средства, вырученные от реализации рыбы, ушли на приобретение колхозами лодок, орудий лова, спецодежды, транспорта.

Да, руководство Рыбакколхозсоюза признаёт, что в этот период были допущены некоторые рабочие ошибки, которые были вызваны отсутствием в колхозах собственных орудий лова, а также несовершенной, неотработанной пока системой расчетов государства с рыболовецкими колхозами; задержками оплаты за проданную рыбу. Из-за отсутствия необходимого опыта и работы в авральном режиме поначалу имелись случаи непродуманной организации труда; отсутствовали должный учёт и контроль, приводившие к незаконным растратам колхозных средств, неправильному распределению доходов, хищениям и припискам. Но работа в данном направлении ведётся и принимаются самые серьёзные меры, чтобы исправить ситуацию и не допускать подобных ошибок в дальнейшем!

Недавно состоялся первый съезд уполномоченных рыболовецких колхозов Калининградской области, а также представителей Балтгосрыбтреста, моторно-рыболовных станций и рыбзаводов. На съезде было указано на недостатки первых месяцев работы и принят план развития колхозного рыболовства на ближайшее время. Решено обратить значительное внимание на подготовку собственных кадров рыбаков, на грамотную организацию промысла, а также на обеспечение населения жильем, на социальное, медицинское и культурно-бытовое обслуживание.

– Позвольте вопрос.

– Конечно, конечно!

Со скамейки поднялась невысокая женщина в возрасте.

Смутилась, потеребила платок, но спросила твёрдо.

– Вы начали говорить, что товарищ Сталин знает о нас, о наших трудностях, да?

– Да, да, конечно!

Уполномоченный убедительно замахал бумагами.

– А что он в своём постановлении ещё говорит о нашей будущей жизни? Как думает помогать нам, нашим семьям, детям?

– Не сомневайтесь, гражданочка, центр уделяет нашим новым колхозам значительное внимание, очень значительное! Я зачитаю всем собравшимся только некоторые цифры из постановления, подписанного лично товарищем Сталиным, минуточку внимания… Вот! «Министерство лесной промышленности Советского Союза обязано организовать в этом году новое бондарно-тарное производство и обеспечить поставку Министерству рыбной промышленности западных районов страны, в том числе и в Калининградскую область, двести тысяч бочко-центнеров заливной тары. Министерство местной промышленности должно увеличить производство рыболовных крючков для лова трески и довести их выпуск в этом году до десяти миллионов штук».

Полистал ещё бумажки.

– А вот эти данные очень важные для наших рыбаков, работающих на заливах!

Уполномоченный азартно, не щадя лица, поправил сползающие очки.

– … «Обязать Министерство морского флота и Министерство внешней торговли завезти в Калининградский порт четыре тысячи тонн соли». Четыре тысячи, представляете?! И это распоряжение уже выполнено! Без соли вы не останетесь! Рыба, которую вы выловите, не пропадёт, а будет в пищевом качестве доставлена до наших советских людей, которые живут в других, далёких от моря, городах нашей великой страны! Или вот! «Разрешить организовать в Калининградской области две моторно-рыболовные станции. Передать в их ведение имеющийся трофейный рыбопромысловый флот, судоремонтные и механические мастерские, причалы, орудия лова, необходимые кадры». Кстати, одна из таких станций уже работает по соседству с вашим посёлком, в десяти километрах севернее по заливу, обеспечивает рыбаков-колхозников орудиями лова. Так, что ещё…

Полистал последние мятые бумажки.

– Ну, там остались детали. Впрочем, и в мелочах партия и правительство заботятся о нас, колхозных рыбаках! Например, Министерству рыбной промышленности западных районов страны поручено передать новым рыболовецким колхозам двадцать грузовых трёхтонных автомашин, а Министерство промышленности средств связи обязано выделить нам дополнительно двадцать пять радиостанций типа…

– Стойте! Какого, какого типа?!

Кудрявая Томка снова, неожиданно и громко, подпрыгнула в рядах, засияла глазами.

– Ну, это не совсем важно…

– Важно, важно! Для меня – важно! Уточните, пожалуйста, какого типа рации нам привезут?

Томка умоляюще сложила руки перед собой.

Румяной девушке невозможно было отказать в её просьбе и уполномоченный, иронически улыбаясь, прищурился и подробно зачитал мелкий текст примечаний.

– Та-ак… Вот. Радиостанции типа эрэсбэ три.

– Бис?!

– Чего бис?

– Там такая приписочка к типу есть?! Ну, бис?

– А…

Посмотрел ещё раз.

– Да. Эрэсбэ три бис. Точно. А откуда вы это всё знаете?

Томка уже ничего не слушала, а в полном восторге танцевала, притоптывая, между скамейками и стульями. Люди оборачивались на неё, смеялись, хохотали, подбирали поаккуратней под себя ноги.

– Так я же такие радиостанции в Рыбинске на заводе собирала! Для наших самолётов, для бомбардировщиков!

Внезапно Томка остановилась, подняла, как послушная первоклассница, руку, задавая вопрос.

– А батареи к ним есть? А резервные?

– Будут. Всё будет. Только сядьте, пожалуйста, уважаемая девушка, на своё место, а я закончу доклад.

– Минуточку.

Из-за стола поднялся второй секретарь, который с интересом слушал разговор и посчитал необходимым вмешаться.

– Позвольте вопрос.

– Мне?

Уполномоченный растерялся, ткнул себя пальцем в пиджак

– Нет, не вам. Девушке. Уважаемая гражданка…

Партийный гость улыбнулся в сторону Томки.

– Я?

И Томка как-то сразу скучно присела на место, отвернулась к плечу Зои, потом опять вскочила, комкая в кулачке шарфик.

– Да. Вы сказали, что знакомы с этими радиостанциями, правильно я вас понял?

– Я собирала их. На заводе, после ремесленного училища. И ещё нас там учили работать на них, проверять качество сборки.

– То есть вы можете пользоваться этой связью?

– Да. Только нужно немного ещё подучиться, вспомнить…

– Ну вот!

Представитель райкома повернулся в сторону Сергея.

– Вот и грамотные кадры у тебя, председатель, в колхозе появились! На первом же собрании, так сказать, проявили себя! Смотри – готовый диспетчер перед тобой! Сводки будет передавать, погоду принимать, связь твоего правления с районным центром обеспечивать, всё прочее. Телефонную линию организуем попозже. Ну, гражданка… Как звать-то вас, по имени-отчеству?

– Томка…

Тихо. Робко.

Общий хохот.

Гость во френче тоже еле скрывал широкую улыбку.

– Так вот, Тамара, не подведите меня. Работайте дисциплинированно, всегда помните, кто рекомендовал вас на такой сложный и ответственный участок работы!