Страница 24 из 53
— Думаю, то, как ты кричала мое имя, должно означать, что тебе очень понравилось, — ответил Хамильтон низким голосом. — Было так чертовски хорошо, что я собираюсь дрочить с мыслями о тебе, о том, как ты кончила на мой рот. Ты такая сладкая.
Я медленно выдохнула.
— Почему именно я? Уверена, что ты можешь заполучить любую.
— Почему ты сомневаешься в том, что кто-то хочет, ммм?
На мгновение я задумалась над его вопросом. Почему мне было так сложно поверить в то, что кто-то хочет меня? В момент, когда хотела ответить на этот вопрос, я услышала голос мамы:
— Вера, детка, где ты была? Ты пропустила тосты. — Я перевела свое внимание на маму и легко выдохнула.
— Я просто выходила на улицу. Мне нужен был свежий воздух. Ты же знаешь, как толпа действует на меня, — ответила я.
Она взглянула на меня, и Хамильтон — этот мудак — положил руки мне на плечи.
— Привет снова, Лайла. Как ты? Поздравляем с переездом. Ты полюбишь Вашингтон. Это отличное место для детей.
Мама посмотрела на Хамильтона. Открытая враждебность читалась на ее лице.
Что Джозеф уже сказал ей?
— Я очень горжусь своим мужем, — сказала она приятным, но в тоже время раздраженным голосом. — Он очень много работал, чтобы следовать по стопам Джека. У него есть те амбиции Борегаров, о которых все говорят.
— Это такой странный ген. Я слышал, он пропускает младшие братья и сестры, — ответил Хамильтон с нечестивой ухмылкой.
— Какое совпадение. Я слышала то же самое. На самом деле, я недавно узнала много интересного, — огласила мама.
— Уверен, что только девяносто девять процентов из них правда. Мой брат рассказал тебе о том, как я подарил стриптизерш ему на тридцатилетие? Какое же хорошее время было, — ответил Хамильтон, повернув голову так, чтобы смотреть на маму сверху вниз.
Мама нахмурилась и закатила глаза.
— Вера, давай, пойдем к Джозефу. Это вечеринка в честь его достижений, а ты даже не говорила с ним. Это очень не красиво.
Я сжала зубы вместе. Если она беспокоилась о внешности, то она разозлится, когда узнает, что я позволила Хамильтону сделать со мной в кладовке.
— Конечно, идем.
Я не хотела идти к Джозефу. Даже элементарно не хотела быть на этой глупой вечеринке, и впервые в моей жизни хотела сбежать от мамы как можно дальше. Сейчас она была как совершенно не знакомый мне человек.
Хамильтон прочистил горло, прежде чем начать говорить:
— Я заеду завтра.
Брови мамы поднялись.
— Завтра? Что такого у вас завтра?
— Я уезжаю на нефтяную вышку. Меня попросили приехать раньше, и у меня есть собака. И Вера согласилась с ней посидеть
Хамильтон сжал мои плечи крепче. Я и забыла, что его руки лежат у меня на плечах. Поэтому пожала плечами, пытаясь откинуть его руки.
— Поняла, — ответила она, наклоняясь ближе. — И как надолго ты уезжаешь?
— На две недели. Но я вернусь. Я всегда возвращаюсь, — пообещал Хамильтон.
Было что-то зловещее в том, как он подчеркнул слово «всегда». Я посмотрела на них и решила, что это слишком драматично для меня.
— Давай. Пойдем к Джозефу, — сказала я маме, прежде чем схватить ее тонкую руку и потянуть к главному столу в передней части комнаты.
— Увидимся завтра, Вера, — Хамильтон проговорил это достаточно громко, уверена, что люди за соседним столом услышали.
Он говорил так, будто хотел, чтобы люди узнали. Я вежливо кивнула, мои губы зафиксировались в натянутой улыбке. До того момента, как мы добрались до стола, где Джозеф вежливо улыбался, мама потянула меня в сторону.
— Вы пытаетесь отомстить мне? Это так, Вера? — спросила мама истерическим шепотом, в то время как осматривала комнату. — Я знаю, что обидела тебя в прошлые выходные, но думала, что ты будешь держаться подальше от Хамильтона, а не исчезать с ним на сорок пять минут, делая бог знает что. Я растила тебя нормальным человеком, а то, как ты проступаешь… На следующей неделе начинается колледж. И сейчас не время начинать сходить с ума и спать с кем попало. Ты не можешь быть такой эгоисткой.
Она не смотрела на меня, пока говорила, ее взгляд слишком занят, наблюдая за комнатой, чтобы убедиться, что никто не подслушивал на нас.
— Между нами нечего не было. Я серьезно не понимаю, почему ты расстроена, — солгала я.
Мама выдохнула и открыла рот, чтобы что-то сказать. Затем потянулась и закрутила одну из выпавших из прически прядей, ее выражение лица стало пугающе спокойным.
— Я не собиралась тебе этого говорить, но все же ты должна знать. Хамильтон пытается разрушить репутацию своей семьи с тех пор, как умерла его мать. — Ее голос был совершенный тихий.
— Что? — спросила я.
— Ты и так все слышала. Он подсыпал наркотики в шкафчик Джозефа в средней школе, и Джозефа отстранили. Он также пытается сорвать каждое публичное событие. Например, у него была оргия на нашей свадьбе, Вера. — Она огляделась вокруг. — Мне кажется, что он хочет отомстить, но Джозеф думает, что он просто ревнует. Джек всегда был рядом с Джозефом. У них больше общего, а Хамильтон — эгоистичный мудак. Ты должна быть осторожной.
— Почему он пытается разрушить свою семью? Что ему сделали Джозеф и Джек? — я спросила. Мама наклонила подбородок и вдохнула.
— Мой муж и Джек ничего не сделали, чтобы заслужить такого поведения. — Ее надменный голос заставил меня остановиться. — Видимо, бедняжка Джек всю свою жизнь расхлебывал проблемы Хамильтона.
Я выслушала ее и рассеянно потрясла головой.
— Я не знаю. Он не кажется…
— Ты такая наивная, Вера! — Мама закатала глаза, заставив меня съежиться. — Может быть, я неправильно делала, что ограждала тебя от всего плохого все эти годы. Я не хотела, чтобы ты росла слишком быстро. Просто желала, чтобы ты наслаждалась тем, чтобы быть ребенком, тем, чего у меня не было. Но ты больше не можешь жить в вымышленном мире, детка. Хамильтон — плохой человек. Он хочет разрушить нашу семью, и ты для него — просто слабое звено. Ты же не подумала, что он влюбился в тебя? Он на десять лет старше тебя, и, судя по рассказам Джозефа, может получить любую женщину, которую только захочет. Ты всего лишь очередная игрушка.
Ее слова были крайне жестокие. Может, у меня и не было трудного детства, но это не значит, что я не сталкивалась с ужасами мира. А как насчет тех случаев, когда нам приходилось разделять обеды из долларового меню, потому что мы боялись, что не сможем оплатить арендную плату? Как насчет того, чтобы Служба по делам детей постоянно неожиданно заглядывала к нам, чтобы проверить, как мы живем?
А что касалось того, что Хамильтон хотел меня, то это уже было только моей проблемой. Я чувствовала, что кто-то вроде него не может меня хотеть. И услышав это от мамы, мне стало еще больнее.
— Не разговаривай с ним больше, Вера. Я тебя вежливо просила, но теперь тебе приказываю. Я все еще твоя мать, и мой муж платит за твой колледж. Джозефу не нравится, когда ты общаешься с его братом. Я имею в виду, черт возьми, Хамильтон работает на нефтяной вышке. Он никуда не двинется в этой жизни. Джек обижается на него. Зачем тебе проводить время с таким неудачником?
— Джек приглашает Хамильтона на ужин каждую неделю, — ответила я слишком громко. — Не думаю, что так преступают люди, обиженные на своих детей.
— Джек слишком мягкий, — ответила мама.
Однако это не было похоже на нее. Это было похоже на слова человека, которому хорошенько промыли мозги.
— Какие-то проблемы? — спросил Джозеф.
Я даже не заметила, как он подошел. Мама расправила плечи и взялась за живот рукой, ослепительно улыбаясь ему.
— Вовсе нет, дорогой. Мы с Верой только что говорили о твоем брате. Я просто думаю, что с ее стороны было бы мудро держаться от него подальше, правильно?
Джозеф кивнул, потянув за лацканы пиджака. Он выглядел ярким и красивым, его зеленые глаза мерцали в свете люстры. Мой отчим был собран, его костюм, сшитый на заказ, идеально на нем сидел. Но все это совершенство скорее было маской, чем реальностью.