Дай мне развод

Потекла, называется, сладкой лужицей на солнце! Меня настолько окунуло в эти ощущения, что приходится буквально приложить максимум усилий, чтобы не дать себе по-привычному обнять его за шею и провалиться еще глубже на дно под названием "Мой-бывший-муж".

Ты чокнулась?!

Резко расширяю глаза, пытаюсь отпихнуть, уперевшись в грудь, но снова сталкиваюсь со стеной.

То есть: хрен там пел. Ильяс только обратный шаг делает на меня, теснее обнимает и проводит языком по губам. А у меня коленки подгибаются…

- Пусти… - шепчу в полуобморочном состоянии, он глухо усмехается.

- Нет.

И снова в атаку!

Напор становится сильнее, а у меня в голове наконец-то начинает работать мозг.

ЧТО-ТЫ-ТВОРИШЬ, ЧОКНУТАЯ?! СОВСЕМ УЖЕ?!

С силой дергаюсь — удается уловить момент, когда он почти расслабился, когда думал, что победил: получается вырваться.

ХЛОП!

Даю звонкую, сильную пощечину, а сама тяжело дышу, хотя стараюсь и нет.

Не потому, что стесняюсь такой реакции собственного тела, я в этот момент об этом вообще не думаю — мне страшно, как он отреагирует на то, что я себе тут позволила.

Стоп. Ты позволила?! ДАРИНА!

Точно. Точно!!! Это он себе тут позволил разного, на что права больше не имеет, но точно не я!

Делаю шаг на него, тыкаю в грудь пальцем и рычу.

- Ты в край охренел, Амаев! Какого черта?!

А он просто взгляд на меня переводит и тихо, с на этот раз мягкой улыбкой говорит.

- Я скучал по тебе.

И все. И поехали-погнали-покатились.

Я ничего не могу с собой сделать — душа буквально поет! А сама я не сдерживаю нервный смешок.

Что за сюр здесь происходит?! Может быть, его приложили чем-то тяжелым по тыкве, раз он…такое тут мне говорит!

- Ты сумасшедший? - интересуюсь, жмет плечами.

- А ты?

- Что за тупой пинг-понг?! А ты, а ты! Во рту растут грибы!

- Что?!

Морщится, в шоке. А я в каком! Ты обалдел!

- Не смей так никогда больше делать!

- Будет проблематично.

- Ты сексоголик?! Обнаружил, наконец, свою главную проблему?!

- Можно и так сказать. Она как раз передо мной.

Бесит! Почему он тут такой спокойный стоит, будто в танке?! Что происходит?!

Отступаю на шаг на всякий случай, ведь как говорят?! От психов подальше надо держаться. О том, что предупреждают психам не хамить, я почему-то благополучно забываю, конечно же, но спасибо, что предприняла хотя бы какие-то меры предосторожности.

- Мы развелись! Или что?! Какая-то из твоих любовниц сиськами память отшибла?!

Амаев гортанно смеется, а меня это уже не на шутку бесит. Хватаю его за руку и дергаю с психа: да какого хрена вообще?!

- Прекрати ржать! Я тут не посмеяться пришла!

- А предъявить мне за цветы. Точнее не так: ты хочешь запретить мне дарить тебе цветы.

- Именно так! Ты…

Вот зря я возобновила физический контакт. Надо запомнить держать всю свою эмоциональную составляющую подальше и покрепче, так как через мгновение я снова попадаю в кольцо его объятий.

Черт!

Запах хорошо знакомого парфюма бьет, как Мухамед Али, а голос, когда он приближается к ушку и шепчет, добивает, точно Майк Тайсон.

Мамочки…

- Я буду дарить тебе цветы, потому что хочу этого. И знаешь что еще? Это ты сумасшедшая, если думаешь, что я тебя отпустил. Не будет этого.

Отстраняюсь слегка, хлопаю глазами и как-то теряю вмиг весь запал. В смысле?…

- Мы же развелись...ты сам...

- Развелись, потому что так было правильно. Теперь все тоже будет правильно. Я добьюсь тебя, надену кольцо обратно на пальчик и снова дам свою фамилию.

Что?... Глупо пищу про себя, сердце уже где-то на скорости света, а все нутро в мелкую точку от гусиной кожи и мурашек.

Что?...

- Ты псих, этого не будет! - отрицаю, пытаюсь держать марку, только голос подводит.

Снова выше уровня шёпота я его поднять не могу. Ильяс просто в восторге. Он приближается снова, но оставляет на щеке целомудренный, приличный поцелуй, только вот шепчет мне совсем противоположные вещи.

- У меня не было секса, после того раза в машине. Нашего раза. Я слишком часто вспоминал, как ты стонала, и не хотел, чтобы кто-то посмел перекрыть твой голос в моей голове даже на мгновение.

Боже…

Но это что еще? Он слегка касается мочки уха губами, чтобы подразнить, а потом добавляет.

- И, спорю на что угодно, ты тоже вспоминала.

Откуда он узнал?...

- - …Не волнуйся. Скоро мы все повторим. Правильно.

Я сразу становлюсь пунцовой, но неожиданно стыд прибавляет сил бороться. Вырываюсь, отхожу и гордо подбородок вздергиваю.

- Не бывать этому!

- Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.

- Ты больной?! Нет, серьезно, тебя по башке шарахнуло?! - ору от нервов, - Тогда обратись к врачу! Мы никогда больше не будем вместе!

- Будем.

Замираю от такой наглости, но ненадолго. Меня приводит в исступление такая твердолобость, и я буквально рычу от досады и абсолютного отсутствия разума! Чтобы думать о «возможности воссоединения»?! После всего?! Да ты точно псих!

Так. Спокойно, Дарин. Псих — он и в Африке псих. Спокойно. Ды-ши.

Дышу. Разведя руки в стороны, набираю в грудь побольше кислорода, пару раз киваю, когда чувствую, что вошла в привычную колею, потом смотрю в глаза. А куда там! Все установки снова летят в тартарары под гнетом этого взгляда, и я снова себя не сдерживаю, а нарываюсь:

- У меня уже есть молодой человек! Он пригласил меня на свидание, и я сказала «да»!

- Плевать.

От возмущения перебивает кислород. Стою теперь тут, как рыба, выброшенная на сушу — Ильяс от души веселится заявляя.

- Я буду тебя добиваться и гарантирую, что скоро ты забудешь о своем щенке. О моей целеустремленности ходят легенды, малышка.

Так и чешется, зудит, отвесить этому надменному пельменю хлесткую пощечину, но нет! Не доставлю такого удовольствия! (И к тому же мне не очень хочется снова оказаться в его загребущих лапах). Вздергиваю гордо нос в который раз, потом закатываю показательно глаза и разворачиваюсь, чтобы уйти. Но напоследок все же добавляю у двери:

- Оставь меня в покое!

- Никогда.

Придурок!!!

Шарах!

Я так сильно хлопаю дверью, и очень странно, что по стене не идет уродливая паутина от трещины.

Нет, ну вы видели вообще?! Каков подлец! Стоит передо мной, распинается и вообще!!!

Сжимаю злобно кулаки, потом обхватываю себя руками и поворачиваю в сторону коридора.

Только там, пока никто не видит, я позволяю проникнуть в мою реальность тому, что так отчаянно пытаюсь скрыть — улыбке.

Он меня не забыл…

Добиваться будет…

Не забыл…

Боже. Усмехаюсь и на миг, перед тем как толкнуть дверь запасного выхода, прикрываю глаза: Дарина, у тебя правда с башкой не все в порядке. Как там говорят? Муж и жена — одна сатана? Похоже, не врут…

Я даже не ругаю себя за такие мысли — пусть. Сейчас можно. Ненадолго. Не скрывать и не прятать их от себя: вприпрыжку спускаюсь по лестнице, а у самой на губах горит его поцелуй. Я их касаюсь, стоя у еще одной двери на первом этаже — тоже себе это прощаю.

Всего на миг разрешаю снять все маски и почувствовать это волнение и трепет. Черт, аж пальчики покалывает…

Ну да ладно. Это все лирика. Я его никогда не прощу — факт! Такое не прощают! Он всегда будет мне изменять, и ничего не изменилось. К сожалению, ничего никогда не меняется.

Киваю более логичным выводам, потом толкаю железное полотно и выхожу на улицу.

Телефон коротко вибрирует.

Агент 007

Слышал про происшествие на первой лекции. Мне нужно волноваться?

Если честно, то дико хочется закатить глаза и откинуть сообщение в дальний ящик: отвечать желания вообще нет. Но, блин, Дарина, ты серьезно?! Хрен поймешь, какую игру затеял Амаев, да и вообще! Ты что действительно ему поверила?! Какое «добиваться»?! Он не знает, что значит «добиваться»! К тому же, ему это не упало! Наверно, родители велели? Или план такой построили?! А ты уже готова жизнь свою перечеркнуть. Вспомни, как тебе нравилось общаться с Кириллом, какую живую улыбку вызывали его сообщения.