Овод

Мельком смотрю на девчонку, застывшую в одной позе. Рыжие кудряшки, собранные в косу, придают озорной вид. Одинокие прядки, не желающие подчиняться и живущие своей жизнью, раздражают её. Заправляет за ухо, то и дело борясь с неподчинением. Лицо заляпано веснушками в непроизвольном порядке, а несколько виднеются на вздёрнутом кончике носа. Глаза выразительные – зелёные с ореховыми крапинками, и губы – чувственные, полные. Родинка на подбородке, как у Банкира. Похожа на отца, вот только откуда рыжина? Может, в мать?

Какого хера я вообще об этом думаю? Плевать на семейные хитросплетения. Я облажался и согласился помочь Цветочку. И куш нехилый – половина состояния Потоцкого, но и проблем столько, что все бабки Банкира их не перекроют.

Не люблю сюрпризы. Моё время стоит дорого, а качественная работа, выполненная идеально, является залогом репутации. Рыжая спутала все планы, и теперь придётся вносить коррективы. Может, отказаться? Не факт, что её догадка верна. Не факт, что бабки вообще имеются. Не факт, что Потоцкий позаботился о дочери, потому как смерть была внезапной, а в сорок восемь лет мало кто задумывается о завещании. Но, зная дотошность Банкира в ведении документации, доля правды в её словах имеется.

И на моё решение повлиял недавно услышанный разговор «пассажира» с неизвестным лицом. Собеседники основательно обсудили Потоцкого, примерно подсчитав размеры состояния и остановившись на цифре в триста лямов зелёных. И если даже цифры завышены и имеется хотя бы половина…

Вновь посматриваю на Цветочек, которая выполняет договорённость и молчит. Уверен, этот момент даётся трудно. Два дня пути и остановка по моему делу: где найти силы, чтобы не вырвать ей язык?

Заезжаю на заправку и занимаю место в стороне, на парковке, чтобы исполнить обещание и накормить девчонку.

– Что купить? – поворачиваюсь, даю понять, что можно открыть рот.

– А можешь подъехать туда?

Проследив, куда указывает Цветок, натыкаюсь на точку фастфуда.

– Ты будешь это есть? Уверена?

– А ты нет? Там есть подъезд для авто, а я хочу сама выбрать. Пойти не могу, – указывает на босые ноги, а я и забыл, что у ней даже обуви нет.

Выполняю пожелание и подъезжаю. Девушка в фирменной кепке высовывается в окошко почти наполовину, чтобы заглянуть в машину. Мерседес низкий и тонированный.

– Так, нам…

– Три чикен-ролла, два бургера, две больших картошки, большое ведро ножек и острый соус. Четыре штуки. Капучино и три бутылки сладкой воды. И мороженое. – Девчонка выдаёт, как из пулемёта, пока я таращусь на задницу, которая покачивается перед моим лицом. Она почти на колени мне залезла, перегнувшись через подлокотник. – Ты что-нибудь будешь?

– То есть ты всё это себе заказала?

– Да. Дорога долгая, а я захочу есть. Где гарантия, что ты будешь кормить меня по первому требованию?

Ну ни хрена себе! Я ещё и требования должен исполнять по щелчку?

– Сядь на место, – отвешиваю шлепок по упругой заднице, в ответ услышав тихое «ой», и она вновь оказывается на заднем сиденье. – Всё перечисленное и две бутылки негазированной воды. – Оплачиваю и поднимаю стекло, ожидая заказ. – Никуда не выходи, – покидаю машину, чтобы зайти в мини-маркет на заправке, когда слышу вдогонку:

– Интересно, куда я пойду босиком…

Девчонка, сама того не ведая, подкинула идею: без обуви далеко не дотопаешь, а значит, её отсутствие позволит мне контролировать перемещения. Бреду по рядам, нахожу, что планировал. Простые женские сланцы. Вспоминаю её ступни, прикинув размер. Бонусом покупаю три пары белых носочков. По какой-то причине именно они меня вчера и привлекли. Закидываю в багажник обувь, а когда сажусь в машину, сразу получаю заказ. Отъезжаю в сторону, чтобы отдать пакет. Проводит инспекцию, всё ли заказанное здесь, и достаёт одну упаковку, чтобы открыть и с жадностью наброситься.

– Положи на колени, – бросаю небольшое полотенце, которое всегда лежит в кармане двери.

– Зачем? – застывает, перестав жевать.

– Чтобы этим дерьмом не загадить мою машину. Мало того что обивка пропитается этим поганым запахом, так ещё соуса мне на сиденьях не хватает.

– Тебе не нравится такая еда?

– Это не еда. Предпочитаю нормальную пищу. От этого у меня организм встаёт на дыбы.

– Не самый плохой вариант за неимением другого. Я бы не отказалась от пасты или салата, но даже из машины выйти не могу. Ты же меня в ресторан на руках не понесёшь? Так что выбора у меня нет, – разводит руками, перевернув упаковку, и я наблюдаю, как смачная капля плюхается на сиденье.

– Блядь! – рявкаю, отчего она дёргается, продолжая загрязнять мою машину. – Не маши крыльями! – фиксирую её руку и вскипаю. На сиденье дорожка из светло-молочных клякс. Заметив их, девчонка трёт полотенцем ткань, чем приводит меня в бешенство. – Не три, твою мать! Предупреждал же! Ни одна химчистка потом не возьмёт. Не знаю, из чего это говно мешают, но оно намертво впитывается. Дай сюда, – выхватываю свёрток, съеденный лишь наполовину, и выбрасываю в окно. – Эта машина стоит дороже, чем твоя жизнь. Ты неспособна есть аккуратно? Хуже пассажира у меня ещё не было! – не замечаю, как перехожу на крик. – Какого хера ты свалилась на мою голову? Нужно было вчера оставить тебя алкашам. Нахуя полез? Только проблем себе добавил…

Воспользовавшись очищающим средством, избавляюсь от омерзительных пятен, а когда поднимаю голову, сталкиваюсь с потухшей зеленью. И в ней такая обида, что у меня внутрянка трещит от стыда. По её щекам скатываются прозрачные капли. Не всхлипывает, замерев с растопыренными пальцами, в которых несколько минут назад был съедобный свёрток. Бросаю губку и выскакиваю из машины, рыча и матерясь. Свалилась на мою голову. А точнее, в багажник. Присаживаюсь на капот, глубоко дышу и размышляю, как избавиться от девки. И деньги Потоцкого на хер не нужны с этой ходячей катастрофой. Слышу, как щёлкает дверца, а затем охеревающим взглядом провожаю тонкую фигуру, которая несётся к выезду на трассу.

– Серьёзно?! – спрашиваю сам себя, не ожидая подобного.

Босая и взъерошенная, девчонка так быстро перебирает ножками, что я так и стою, залипнув на этой картинке.

И что мне сделать? Бежать следом? Нет. Пусть валит. Может, кто-то подберёт и трахнет в лесочке, чтобы знала, какие подарки преподносит взрослая жизнь, к которой Цветочка папаша не подготовил. Отворачиваюсь, разглядывая подъезжающие тачки. Похер. С места не сдвинусь. Вижу, как пассажиры одной из машины тычут пальцами в том направлении, куда рванула рыжая, и невольно смотрю туда же.

Плетётся по обочине, прихрамывая и подпрыгивая. Видимо, не так приятно топать босиком. Возле неё останавливается желающий помочь, Цветочек, нагнувшись, что-то говорит, и машина срывается с места. Идёт, сопровождаемая клаксонами пролетающих тачек, пока рядом не останавливается внедорожник. Отшатывается и спешит дальше, пока автомобиль медленно едет рядом.

– Блядь! – ругаю сам себя, запрыгиваю и жму на газ.

Пристраиваюсь за внушительной тачкой, наблюдая, как Цветочек сжимается и опускает глаза. Ещё немного, и девчонку просто затолкают в машину. Хромота усиливается, она останавливается, опершись на отбойник, и в этот момент подъезжаю. Видит меня, но не спешит вернуться, а когда дверь внедорожника открывается, срывается и заскакивает на заднее сиденье. Мужик понимает, что его опередили и, ухмыльнувшись, возвращается в тачку, которая тут же удаляется. Съезжаю на обочину, включаю аварийку и обхожу машину.

Уверен, у этой бешеной грязные ноги. Я спокойно ехать не смогу, пока она не будет чистой. Открываю дверь с её стороны. Дёргается, но я успеваю схватить за лодыжку и притянуть к себе. Молча достаю влажные салфетки и очищаю ступни, а заодно и рану, в которую забилась грязь. Сопит, глотая слёзы и всхлипывая, но не вырывается, позволяя закончить задуманное, закрыть рану пластырем и надеть носочки, приобретённые на заправке. Возвращаюсь на водительское место, но не трогаюсь.