Страница 5 из 85
Свое сочинение ан-Насави писал на чужбине, ориентируясь при этом, вероятно, на культурную среду Сирии и Ирака. С Горечью ан-Насави пишет о себе как об изгнаннике, «влекомом ветрами бедствий и перебрасываемом чужбиной из рук в руки» (Введение). В самом начале повествования ан-Насави в духе литературных приемов своего времени сетует на свое «косноязычие» (там же). Возможно, он не владел арабским языком так уверенно, как, например, ал-'Утби, хотя слог его не лишен красот традиционной стилистики. Под влиянием того же ал-'Утби ан-Насави иногда переходит на обычный секретарский садж', когда повествует об исходе дела и морализует, но в тех Местах, где излагаются важные события, стиль заметно упрощается. Уснащенные различными тропами, фразы ан-Насави резко отличаются от простого языка Ибн ал-Асира и порой сложны для перевода. Но отношение автора к описанным событиям, его симпатии и антипатии совершенно очевидны. Риторические фигуры, стихотворные вставки часто имеют назначение подчеркнуть важность происходящего. Драматизм событий побуждал автора к приподнятому тону повествования.
Воспоминания ан-Насави охватывают период немногим более полутора десятка лет, при этом материал распределен хронологически неравномерно. Большая часть труда посвящена деятельности последнего хорезмшаха в Закавказье, Иране, Ираке и Сирии (1225—1231).
Сочинение открывается обычным славословием Аллаху и пророку Мухаммаду. Далее идет авторское предисловие, в котором ан-Насави, излагая свои взгляды на цели исторических сочинений и задачи историков, отдает дань уважения Ибн ал-Асиру и его труду. Ан-Насави поражен тем, что Ибн ал-Асир, находясь где-то в Сирии, описал события, происходившие в столь отдаленных от него местах, и, рассказывая о годах правления двух последних хорезмшахов — 'Ала' ад-Дина и Джалал ад-Дина, «не упустил ни одного важного и славного события и отступил от истины лишь в немногом» (Введение).
Рассказав в нескольких словах о могуществе хорезмшахов, ан-Насави говорит об ужасе, сковавшем Хорезм и другие страны при нашествии неведомого врага — орд Чингиз-хана. Это обстоятельство, по словам ан-Насави, и побудило его взяться за дело, к которому, как он говорит, у него не было призвания, — к составлению «Жизнеописания».
Сочинение состоит из введения и 108 глав (зикров).
Первые четыре главы, содержащие беглый и сбивчивый рассказ о появлении и возвышении Чингиз-хана, его завоеваниях в Монголии и Китае, явно заимствованы (без ссылок) у Ибн ал-Асира. Главы 5—22 представляют собой рассказ о деятельности хорезмшаха 'Ала' ад-Дина Мухаммада. Здесь описываются его поход в Ирак осенью 614/1217 г. и известный конфликт хорезмшаха с халифом ан-Насиром, провал попытки захватить Багдад, подчинение ряда областей Северного Ирана, пленение крупных владетелей и их дальнейшая судьба. Несколько глав (11—13) рассказывают о придворных интригах в столице хорезмшахов. Начиная с 14-й главы ан-Насави говорит о страхе, который охватил 'Ала' ад-Дина Мухаммада при первом же известии о мощи Чингиз-хана, полученном от посла — знаменитого Махмуда Йалвача (Махмуда ал-Хорезми). Далее (гл. 15—17, 20—21) описываются начало вторжения войск Чингиз-хана в Хорезм, паническое бегство хорезмшаха из одного города в другой, его противоречивые приказы войскам, измена военачальников, продажность чиновников и, наконец, распад его государства и бесславная гибель хорезмшаха на одном из островов Каспийского моря.
Особое место в «Жизнеописании» уделено личности Теркен-хатун, матери хорезмшаха 'Ала' ад-Дина Мухаммада (гл. 18, 19). Эта жестокая и властная женщина во многом способствовала развалу государства Хорезмшахов. Даже находясь на грани гибели, она продолжала глумиться над членами семей плененных хорезмшахом правителей. Ан-Насави описывает и ее бесславный конец: «царица женщин обоих миров» подбирала остатки пищи со стола Чингиз-хана.
В небольших по объему главах 24—26 и 28—29 ан-Насави кратко, но исчерпывающе излагает обстоятельства наследования Джалал ад-Дином престола и отстранения его братьев Узлаг-шаха и Ак-шаха от власти, описывает положение Хорезма, отмечает упадок экономики и ослабление административного управления в государстве в результате междоусобиц, говорит о серьезной оппозиции Джалал ад-Дину в лице Кутлуг-хана, сторонника Узлаг-шаха, и сообщает о готовящемся мятеже против хорезмшаха. В канву повествования ан-Насави вплетает отдельный рассказ (гл. 27) о Низам ад-Дине ас-Сам'ани, важном чиновнике и советнике при отце Джалал ад-Дина, который, оставив службу при дворе, поселился в Хурандизе. Отдавая должное уму и талантам ас-Сам'ани, ан-Насави тем не менее неодобрительно отзывается о его поспешном отъезде из крепости, объясняя этот поступок страхом, «который овладел столпами и вельможами державы», испугавшимися нападения монголов. Мимоходом ан-Насави сообщает, что в Хурандизе вспыхнула эпидемия чумы, унесшая большую часть жителей крепости. Он также сообщает о первой победе, одержанной Джалал ад-Дином над монголами близ Насы, где в это время ан-Насави состоял на службе у эмира Насы Ихтийар ад-Дина Занги (гл. 28).
О решении Джалал ад-Дина вести священную войну против монголов, его пребывании в Нишапуре в месяце зу-л-хиджжа 617 г.х. (27.I — 24.II 1221 г.), где он собирал подкрепление, отъезде в Газну и успешном сражении у Кандахара рассказывается в главе 30.
В следующих главах (31—34) ан-Насави, прерывая рассказ о Джалал ад-Дине, переключается на освещение событий в Бухаре и Хорасане, в которых отличился эмир султана Мухаммада Инандж-хан. Ан-Насави, сопровождавший Инандж-хана в походах против монголов в качестве на'иба правителя Насы, высоко отзывается о военном искусстве этого военачальника и ставит его в пример другим эмирам (гл. 31), чьи попытки противостоять монголам не имели успеха в силу разобщенности и распрей, как это имело место в Ираке.
В главах 35—40 ан-Насави возобновляет рассказ о Джалал ад-Дине, возвращаясь к событиям 618 г.х. (ноябрь 1221 г.), когда хорезмшах потерпел поражение от Чингиз-хана на берегу реки Синд и вынужден был отступить, чтобы собраться с силами (гл. 37). Как только Джалал ад-Дин оправился от последствий поражения, он предпринял ряд успешных операций в Индии. Объединившись с эмирами Ирака, которые отделились от его брата Гийас ад-Дина Пир-шаха, Джалал ад-Дин совершил несколько операций в Индии, но не внял совету Джахан-Пахлавана Узбека Та'и остаться там и устремился в Ирак, решив завладеть наследственными владениями (гл. 40). В этой части сочинения ан-Насави как бы подводит черту, отделяющую ранее описанное от последующих событий. Рассказ об осаде монголами Хорезма в декабре 1220 г. и его захвате в апреле 1221 г. он предваряет фразой: «Я решил уделить особое внимание описанию его осады, в отличие от других городов, учитывая его серьезное значение, а также то, что его [падение] явилось началом торжества татар» (гл. 41). Автор «Жизнеописания» демонстрирует познания в военном деле и дает подробное описание осадной техники монголов (гл. 41).
После захвата монголами большей части территории государства Хорезмшахов сыновья хорезмшаха 'Ала' ад-Дина Мухаммада, а также выдвинувшиеся военачальники оказались во главе различных группировок, ведущих ожесточенную междоусобную войну. Даже временное объединение сил для борьбы с монголами становится невозможным. «К этому времени противостояли друг другу даже звезды Симак и сшибались лбами небесные сферы», — пишет ан-Насави, характеризуя события в Хорасане, Ираке и Мазандаране (гл. 43).
Специальный рассказ ан-Насави посвящает последовательному описанию своей карьеры, начиная с должности на'иба при правителе Насы, о котором он отзывается весьма лестно, и заканчивая прибытием ко двору султана Джалал ад-Дина (гл. 45).
Пребывание Джалал ад-Дина в Арране, Азербайджане, его походы в аш-Шам, ар-Рум, Ирак и его попытки восстановить на подвластных ему территориях государство Хорезмшахов и служат сюжетом большей части «Жизнеописания» (гл. 46—108).
Автор «Жизнеописания» был убежденным противником монголов и сознавал необходимость борьбы с ними, к тому же ему были чужды мысли об их непобедимости. В лице Джалал ад-Дина, которого ан-Насави пытается противопоставить другим феодальным правителям, ему видится опора ислама в борьбе с безбожными и восстановитель былой мощи государства Хорезмшахов и традиционного порядка[63].
63
См., например, оценку деятельности султана, данную ал-Маликом ал-Ашрафом (гл. 90).