Страница 6 из 85
В заключение считаю своим долгом отметить участие покойного профессора В.Ф. Минорского в приобретении микрофильма рукописи ан-Насави из Британского музея. Доктор С.Б. Шишман любезно помог нам получить микрофильм рукописи ан-Насави из Национальной библиотеки в Париже, за что автор этих строк выражает ему глубокую благодарность. Приношу также благодарность своим коллегам профессору В.М. Бейлису, кандидату исторических наук Т.Б. Гасанову и ныне покойному Али Абдель-Кадеру Али за помощь в редактировании сочинения Шихаб ад-Дина ан-Насави, а также кандидату исторических наук Э.Р. Агаевой за большую помощь в подготовке книги к изданию.
Выражаю особую благодарность президенту «Нефтяной компании «ЛУКойл» господину Вахиту Алекперову за финансирование данного издания.
ЖИЗНЕОПИСАНИЕ СУЛТАНА ДЖАЛАЛ АД-ДИНА МАНКБУРНЫ
жизнеописание султана Джалал ад-Дина Манкбурны, сына султана Мухаммада ибн Текиша ибн Ил-Арслана ибн Атсыза ибн Мухаммада ибн Ануш-Тегина, и полные и совершенные рассказы о том, какие диковинные и удивительные истории произошли у него с Чингиз-ханом, а также жизнеописание Чингиз-хана — владыки татар и рассказ о захвате им стран Индии и 'Аджама и полном и окончательном завоевании восточных государств.
[Введение]
Во имя Аллаха, милостивого и милосердного! Господи! Облегчи и помоги своей милостью! Хвала Аллаху, который создал твари и определил для них, умножил их потомство, чтобы они возвращались [к нему]. Для Него не составляет труда создание единичных составных частей мира или сотворение существ всех вместе и каждого в отдельности. Его власть облечена славой, а власть всем, кроме Него, — взята взаймы. И не поражают Его никакие слабости. Его не изменяют столетия, и Его жизнь не делают короче ни годы, ни месяцы. И слава Тому, кто один совершил великое сотворение мира, средством Ему [были] каф и нун. И поистине, дело Его таково! «... когда Он решит какое-нибудь дело, то только говорит ему: “Будь!” — и оно бывает»[64]. А затем благословение и приветствие тому, кто ведет по прямому пути, предохраняя от заблуждения, тому, кто один нес бремя посланничества, — Мухаммаду, да благословит Аллах его избранное семейство, его славных и благородных сподвижников — а они — светильники во мраке, знамена Книги Сунны — благословением, подобным выделению мускуса, и долговечным, как «Постойте! Поплачем!»[65].
Говорит нуждающийся в милости господа своего, испивший полную чашу своих прегрешений, влекомый ветрами бедствий и перебрасываемый чужбиной из рук в руки — Мухаммад ибн Ахмад 'Али ибн Мухаммад ал-' ан-Насави, да улучшит Аллах его положение и сохранит его от всего порочного.
Когда я ознакомился с тем, что сочинено из летописей прежних народов, историй минувших веков и рассказов о них, начиная с распространения потомства Адама, отца рода человеческого, — благословение и привет над ним — вплоть до нашего времени, за исключением немногого, то увидел, что конечная цель каждого историка — повторить то, что рассказал его предшественник, /2/ с незначительным добавлением или сокращением, а затем довести повествование до своего времени и рассказать о современных ему событиях. О них он повествует старательно, подробно, но и это далеко от надежности и уверенности. Как велика разница между слухами и точным знанием! От следования преданиям до видения воочию далеко!
Я увидел, что ал-Камил, сочинение 'Али ибн Мухаммада ибн 'Абд ал-Карима, известного под именем Ибн ал-Асир, содержит из повествований о народах вообще и из удивительных сообщений относительно 'аджам[66] в особенности такое, чего нет у кого-либо другого. Он поступил, клянусь жизнью, справедливо, назвав «Совершенным» (камил) то, что сочинил. Несомненно, он заимствовал кое-что из их Саджам) историй, составленных на их языке, а иначе какой прок от того, что взято за основу. Того, что в его сочинении взято из них, гораздо больше подхваченного из уст людей.
Когда чтение привело меня к месту, где его сочинение содержит сведения о величайшем султане 'Ала' ад-Дунйе ва-д-Дине Абу-л-Фатхе Мухаммаде ибн Текише ибн Ил-Арслане ибн Атсызе ибн Ануш-Тегине[67] и некоторые сообщения о превратностях судьбы и несчастьях его блаженного сына, мученика за веру Джалал ад-Дина Манкбурны[68] — да оросит Аллах могилы их обоих и сделает рай их жилищем, — я нашел, что он не упустил ни одного важного и славного события и отступил от истины лишь в немногом. Я сказал себе: поистине, удивительно деяние того, кто, находясь в земле аш-Шам, замыслил расследовать события, происходившие в отдаленных местах Китая и в глубине Индии. Может ли быть цель более важная, чем установить события, увековечить сведения о них, извлечь из них опыт и назидание, и именно в отношении превратностей судьбы Джалал ад-Дина: он падал и поднимался, угасала искра его огня — и он вспыхивал с новой /3/ силой, его огниво высекало искры — и он был обуздан, и пало его величие. В то время, когда он был владыкой, то он чуть не погибал, то обстоятельства вновь возвышали его. Ты видишь, как он был испытан до предела в том, чего пытался достигнуть, и что в переменах его судьбы есть чудеса, подобные которым встречаются только в легендах древних. Я имею в виду то, как эти [приключения] были продолжительны, страшны и поразительны. Достаточно для примера четырнадцать известных и славных сражений за одиннадцать лет! За это время он был изгнан из Страны тюрок и отправился к дальним окраинам Индии, от окраин Индии — в середину страны ар-Рум. То он был всесильным государем, то — испуганным скитальцем. А теперь я расскажу о том, очевидцем чего я был, или о том, что слышал от очевидцев, оставляя в стороне и избегая с неприязнью все остальное.
Некоторые из наиболее достойных ученых Востока — из тех, у кого свой удел в писательском искусстве и свое направление на путях красноречия, — постарались составить истории государей Хорезма и увековечить их труды и деяния, начиная со времени, когда пробился их родник и стало ветвиться их дерево, и кончая царствованием величайшего султана Мухаммада ибн Текиша.
Велико было его дело: к тому, что отец оставил ему в наследство, — к Хорасану и Хорезму — он прибавил Ирак и Мазандаран и присоединил к этим владениям Керман, Мекран, Кеш, Сиджистан, страну Гур, Газну /4/ и Бамйан до самой Индии с ее долинами и возвышенностями. При этом мечи находились в своих ножнах и плечи были свободны от их перевязей: он завладел этими странами, внушая почтение, милостиво, спокойно, небрежно и пышно.
Он овладел [землями] ал-хита'и[70] и других тюркских владык и правителей Мавераннахра и, испугав их, окончательно покорил и заставил тех из них, кто скрылся, искать себе убежища в отдаленных местах Китая. Около четырехсот городов составили его владение, и такое приобретение возвысило бы кого-нибудь иного, но это дозволенное явилось к нему без зова, чтобы украсить его. С его именем читали хутбу[71] с минбаров Фарса, Аррана и Азербайджана до самого Дербенда Ширвана, с того года, когда он внезапно напал при Хамадане на двух атабеков: Са'да ибн Занги[72], правившего Фарсом, и Узбека ибн Мухаммада[73], правителя Азербайджана.
64
Коран II, 111 (117); III, 42 (47); VI, 72 (73); XVI, 42 (40); XIX, 36 (35); 82 (82)
65
«Постойте! Поплачем, вспоминая о любимой и ее стоянке на склоне песчаного холма между ад-Дахулем и Хаумалем». Начальные строки знаменитой Му'аллаки Имру' ал-Кайса (500—540?) — «царя поэзии» классической эпохи доисламских времен. Ад-Дахул — название вади в Йемаме; Хаумал — стоянка на пути между Басрой и Меккой.
66
'Аджам — по отношению к арабу — «иноземец, неараб».
67
'Ала' ад-Дунйа ва-д-Дин Абу-л-Фатх Мухаммад ибн Текиш ибн Ил-Арслан ибн Атсыз ибн Ануш-Тегин (правил в 1200—1220 гг.) — отец султана Джалал ад-Дина Манкбурны. При нем началось вторжение орд Чингиз-хана в государство Хорезмшахов. Подробности см.: Буниятов. Хорезмшахи.
68
Манкбурны — прозвище султана Джалал ад-Дина. В различных источниках и исследованиях пишется и произносится по-разному, хотя современные Джалал ад-Дину и более поздние источники на арабском и персидском языках дают ясное написание Манкбурны. Например, автор Джаханара Гази Ахмад Гаффари (XVI в.) дает по этому поводу такое разъяснение: Султан Джалал ad-Дин чун хали бар бини дашт бе Манкбурны иштихар йафт («Султан Джалал ад-Дин, имевший на носу родинку, был известен как Манкбурны»). См. рук. Британского музея, Or. № 141, л. 986. Ал-Кашгари (3, с. 359) дает значение манк как «родинка на лице». См.: ДТС, с. 126, 341. Написание этого имени в форме Манкбурны отчетливо видно на монетах Джалал ад-Дина, чеканенных в Индии, См.: Thomas. The Chronicles, с. 90—91.
69
Слова фаин ваджадта лисанан фатилан факул принадлежат сирийскому поэту Абу Бакру ал-Хорезми (935—993). См.: ал-Хорезми, с. 175. Однако, может быть, и он кого-то цитирует.
70
Ал-хита'и — народ китаев (киданей, по мусульманским источникам — кара-хита'и), государство которых около 1125 г. было уничтожено чжур-чжэнями, после чего они переселились на запад, в Центральную Азию, где создали свою империю, просуществовавшую 86 лет (1125—1211). См. о них: Бартольд В. В. Кара-китаи. — Бартольд. Сочинения, 2/1, с. 48—56.
71
Хутба — проповедь, оглашаемая хатибом перед пятничной молитвой.
72
'Изз ад-Дин (у Рашид ад-Дина, пер., 1/2, с. 107, 196: Музаффар ад-Дин) Са'д I ибн Занги — атабек из династии Салгуридов. Правил в 1195—1226 гг. (ср.: Босворт — 1203—1231 гг.). Атабек Са'д был разбит и взят хорезмшахом в плен в местности Хайл-и Бузург, близ Казвина, в 614 г. х. См.: Ибн ал-Асир, 9, С. 312; Рашид ад-Дин, пер., 1/2, с. 186; ал-Джузджани, 1, с. 176—177.
73
Музаффар ад-Дин Узбек ибн Мухаммад — атабек из династии Ильдегизидов, владетелей Азербайджана, правил в 1211—1225 гг.