Простая игра

— Это Студебекер, — продолжал знакомить Малибек. — Мы зовем его коротко — Студ.

За именем популярного в свое время грузовика скрывался полный, килограмм под сто двадцать широкоплечий парень с грубыми чертами лица, нижняя часть которого заканчивалась квадратной челюстью.

— Привет, — наученный горьким опытом, Юрий просто помахал рукой, на что удостоился легкого кивка головой.

— Гарри, — Малибек кивнул на выступающие носки над грядушкой.

Рассмотреть Гарри Юрий как следует не смог по причине утопающего тела в кровати. Зато в глаза бросилась черная густая щетина, закрывающая его вытянутое лицо на две трети. Гарри был единственный, кто махнул рукой в ответ на приветствие Юрия.

— Ты бы пожрал чего, пока Боров не появился.

— Или пока Шварц все не сожрал, — Суд толкнул ногой табуретку в сторону Юрия. — Присаживайся, в ногах правды нет.

— Кто такой Боров?

— Ш-ш-ш, — предостерегающе прислонил палец к губам Малибек, — не буди лихо, пока оно тихо!

— Ланиста это, — вяло произнес Студ. — Знаешь, кто такой ланиста?

— Это тот, кто из рода Ланистеров?

— Пять балов, — прошептал Малибек.

Шварц закашлялся — он чуть не подавился куриной ножкой, которую обтачивал, как кролик морковку.

— Чего пристал к человеку? — недовольно буркнул Гарри. — Ланистеры-Шланистеры… Не все ли равно, как хозяина обзывать?

— Не обзывать, а называть. Ланистой в древности называли хозяина гладиаторской школы, — нравоучительно произнес Студ.

— Понятно, директор, то есть.

— И директор тоже, в одном лице. Раньше бюрократии было на порядок меньше.

Юрий подумал, что на первый раз информации достаточно, а ей одной сыт не будешь. Он уже несколько минут наблюдал, как исчезает жареная курица в руках Шварца и не понимал, как в него столько помещается. Однако, если довольствоваться ролью наблюдателя, то можно остаться только с этим непониманием, причем голодным.

— Шухер! — тонко пискнул Малибек и вытянулся, как по струнке.

Юрий как раз вытащил маленькую куриную ножку, до которой не успел добраться Шварц, и уже мысленно представлял ее нежный, наполненный ароматом подтаявшего жирка, вкус. Что произошло вокруг, он не понял, а увидел лишь резко вскочивших Студа и Гарри. С грохотом, отодвинув от себя стол, поднялся Шварц. Он даже отбросил недоеденный кусок, что показалось Юрию страшным кощунством, его бы поступить подобным образом не заставила бы никакая сила.

Он решил сделать вид, что здешние правила к нему не относятся и в один укус сгрыз все мясо с ножки.

— Вставай, вставай! — тормошил его Милибек. — Хозяин пришел, ругаться будет, всем плохо будет!

Спорить Юрий не хотел, да и не мог — мясо только на вид казалось мягким и нежным, а на деле его приходилось с усилием жевать. Он поднялся как раз вовремя — дверь распахнулась, ударившись об косяк, и в помещение вошел… Нет, вплыло тело килограмм под двести с гаком. Двух тонких ножек, чтобы поддержать этот пузырь, не хватало и выручала черная тросточка, на которую тот опирался при ходьбе. Юрий даже перестал двигать челюстью, размышляя, как такое могло втиснуться в дверной проем.

Гадать кто появился не приходилось, даже если бы Малибек не упомянул про хозяина. Имя Боров ланиста носил по праву. Если только Юрия не ввели в заблуждение.

— Я вижу новичок уже осваивается, — прохрипел Боров, шумно отдуваясь. — Сразу для новенького… Во избежание эксцессов… Довожу до сведения, что меня звать Боровски, а не так, как тебе навешали лапши на уши присутствующие здесь дегенераты. Говорю один раз и повторять не буду. Понятно? Вот и ладненько.

Юрий бросил вопросительный взгляд на Малибека, но тот только поджал губы, накинув на лицо непроницаемую маску.

— Вы уже познакомились? Имя новенького будет Драк. А почему? — Боровски ткнул тросточкой в грудь Шварца.

Тот выпучил глаза и, как на параде, громко выкрикнул:

— Потому что утка!

— Болван! Драк, а не Дак. Ладно, не буду томить неизвестностью, — хихикнул Боровски, — Драк от слова дракон. Верно я говорю? — теперь он ткнул тростью в грудь Юрию.

Тот молча помотал головой. Жевать ему показалось неприличным, и он наделся, что дождется ухода Борова.

— Почему нет? Ты хочешь сказать, что я зря заплатил деньги?

Юрий придал лицу печальное выражение и согласно кивнул. «Теперь все равно пропадать», — решил он и быстро стал дожевывать то, что прихомячил за щеками. Несмотря на жесткость, мясо ему пришлось по вкусу, что сгладило неприятные ощущения от вопросов Борова.

— Так-так-так, — с неприязнью произнес тот, — а не устроить ли нам тренировочный бой? Посмотреть, на что способен новенький, а?

Мысль так понравилась Боровски, что он рассмеялся, довольный собой.

— Парни, выводите его во двор, пусть покажет, какой из него дракон. За мной! И это… ящик прихватите, — бросил он через плечо.

Ланиста поковылял на выход, за ним поспешили Малибек с Гарри. Студ стал подталкивать Юрия, а тот, пользуясь моментом, ухватил со стола недоеденный Шварцем кусок. Шварц попытался его перехватить, но лишь хлопнул ладонью по пустому месту.

— Ладно, посмотрим, какой ты на ринге боец, — прошипел он и больно толкнул Юрия в плечо.

Двор представлял собой круглую площадку с огороженном сеткой пространством. Что-то похожее Юрий видел и в «трудовом» лагере, из которого все-таки слинял, пусть и неудачно. «Из огня да в полымя, — грустно подумал он. — Везде одно и то же, без всякого намека на творчество. Действительно, зачем что-то выдумывать, когда работает и так».

Отличие, тем не менее, имелось. Боевая площадка была больше и разделена на две части. Во второй сейчас шла или битва, или очень похожая на нее тренировка.

Две фигуры, одна в длинном бледно-голубом платье, а другая в широком кимоно, кружили на площадке в необычном танце, то приближаясь друг к другу, то разлетаясь так, что сетка дрожала от их прикосновений. В момент сближения между ними поднимался снежная метель, блестел разноцветный веер, раскидывая снежные комочки и холодно сверкали его острые кончики, описывая круги и восьмерки.

Привидение и Гейша — назвал их про себя Юрий. Привидение буквально порхало по площадке, едва касаясь ногами земли. Из широких рукавов платья, искрясь на солнце, вылетали снежинки, закручивались в вихре и обрушивались на соперницу. Та отбивалась широким веером, а когда делала резкое движение, то в соперницу с кончиков веера срывались маленькие стрелы.

В чем был смысл снежного вихря, Юрий не понимал. Заморозить противника? Судя по тому, как накрывалась веером и уворачивалась Гейша, эффект холода был минимален. Куда большую опасность, с его точки зрения, несли стрелы, срывающиеся с веера. Но вот тут-то мороз сказывался в полной мере — металл становился хрупким и разлетался, не долетая до Привидения.

— Валькирии, Юки и Мэй, — пояснил Малибек, — готовятся к завтрашней схватке на арене. Юки — это снежная женщина, а Мэй… — он неопределенно покрутил руками.

— Гейша, — выпалил Юрий, дожевывая курицу.

— Слушай, только ей об этом не говори, — хохотнул Гарри. — Зарэжет. Красиво бьются, да?

Пользуясь тем, что поединок приковал общее внимание, Юрий незаметно отбросил куриную косточку в сторону и вытер рукавом рот:

— Зачем они здесь?

— Глупый вопрос. Все ради зрелищности. Ты можешь победить кого угодно, но если не будет зрелища, то твоя победа окажется бесполезна.

— То есть бесполезна? — не понял Юрий. — Победа вроде как и не победа?

Боровски, прислушивающийся краем уха к разговору, повернулся вполоборота и посчитал нужным дать пояснения:

— Зрелищная победа приносит очки. Имеющий много очков гладиатор получает свободу. Понятно?

— И много таких… освободившихся?

Наступила небольшая пауза, которую прервал хмурый Студ:

— На моей памяти — никого.

— Но у каждого есть шанс! — нашелся Боровски. — Конечно, если вы ждете, что свободу вам принесут на блюдечке, то напрасно! Все зависит от высоких боевых качеств и профессионализма каждого из вас. Поэтому, работайте над собой, старайтесь и тогда перед вами откроются все двери мира!