Твоя Мари. Когда ее не стало

Мы познакомились, не будучи еще в Теме, мы даже не знали, что это, но оба понимали, что в нас есть нечто, отличающее от всех. Денис разобрался в себе раньше, ну, не мудрено – с таким наставником, как Олег. А меня он сам ввёл в Тему так, что я даже не ощутила этого перехода от нормальной жизни к тому, что, оказывается, всегда сидело у меня внутри. Думаю, для нас обоих это было своего рода спасением – не пришлось давить в себе ростки того, что нормальным людям кажется ужасным. Есть девиации, с которыми вполне можно ужиться, если вовремя найти того, кто дышит тем же воздухом. И нам повезло – и мне, и Денису.

Когда я открыла в нем это, всё как-то сразу стало проще, что ли. Я вдруг начала замечать, что он не видит никого вокруг, что для него существую только я, а все эти толпы желающих ничего совершенно не значат. И мне даже в голову не приходило, что, возможно, моя ценность заключается как раз лишь в том, что я могу дать ему в Теме. Это было не так, это действительно было не так – и я убеждалась в этом десятки раз. Денис меня любил – независимо от Темы, она была просто приятным бонусом, хоть и довольно ощутимым.

Я знала, что, стоит мне кивнуть головой, и мы поженимся, будет семья, дети – и что там еще полагается хотеть молодой девчонке. Проблема заключалась во мне – я этого не хотела. Никогда не хотела, ни с Денисом, ни с кем.

Но объяснить это ему, конечно, было невозможно. Ревнивый до пелены в глазах, он не понимал, как такое вообще может быть, ему сразу чудились какие-то мифические мужики, ради которых я хотела уйти от него. Глупый… я не ушла бы никогда, не начни он так сильно перегибать палку».

Глупый я в то время действительно постоянно подозревал Машку в неверности и даже не хотел пораскинуть мозгами и понять – ну, когда? Когда ей бегать от меня налево, если мы постоянно вместе – пусть не буквально, но все-таки? Лекции в институте, практика, которую не прогуляешь, чтобы потом не отрабатывать, высунув язык, перед сессией, работа – и всё свободное время вдвоем в комнате у Серёги. Машка не могла нормально выспаться, как, собственно, и я – о каких изменах могла идти речь? Но это сейчас я анализирую ситуацию и прихожу к таким, казалось бы, очевидным выводам, а тогда…

Тогда любой парень или мужчина, оказавшийся рядом с Машкой, казался потенциальной угрозой для моих отношений, уж не знаю, почему я так думал. Она ведь никогда не давала мне повода. Но дело было, скорее всего, как раз в этой ее внутренней свободе, в том, что она открыто заявляла, что не нуждается в каких-то общепринятых ценностях вроде штампа в паспорте. Это казалось мне странным и заставляло думать, что Машка просто не хочет этого со мной. А она не хотела вообще ни с кем. Но мой охотничий инстинкт постоянно подзадоривал – мол, как это так, неужели мы сдадимся и позволим ей делать то, что она хочет? Она – добыча, она должна вести себя как добыча, а не как хищница, должна подчиняться нашим правилам. Но Машка и правила всегда находились по разные стороны, она вообще жила так, как хотела сама, умудряясь при этом, правда, практически не выходить за нормы морали.

Я знал, что ее поведение и принципы кажутся странными не только мне. Даже ее подруга Сашка, знавшая Мари со школы, и та находила ее «задвиги» странными и не совсем понятными. Она, кстати, постоянно предпринимала попытки завалиться под меня – в прямом смысле, и это смотрелось жалко и отвратительно одновременно.

Во-первых, она мне совершенно не нравилась – никогда не нравилась, еще с момента первой встречи. Да, она была красивая, но какая-то кукольная. Ненастоящая. Но дело было даже не в этом. Сашка была совершенно пустая внутри, в ней не было ни изюминки, ни шарма, ни чего-то цепляющего, как в той же Мари. Просто оболочка без начинки, красивый фантик, в котором нет конфеты. И так, кстати, думал не только я. Мой одногруппник Женька, внук нашего декана, на втором курсе вдруг увидел Сашку другими глазами и решил к ней подкатить. Я не стал никак комментировать эту затею просто потому, что не считал это нужным. Женька встречался с ней ровно неделю – именно такого срока ему хватило, чтобы понять – даже в постель он с ней не хочет. Ну, собственно, я ведь тоже в свое время не захотел.

Во-вторых, сама Сашка, конечно, не понимала, чего ей не хватает, чтобы удержать рядом парня. Она искренне считала, что вполне достаточно лица и гонора, которого, кстати, было на троих. Уверенная в своей неотразимости Сашка абсолютно серьезно думала, что такой приз, как она, многие хотели бы иметь. Ну, да – пока она не открывала рот, возможно.

Собственно, вся ее дальнейшая жизнь из-за этого сложилась вовсе не так, как Сашка мечтала. Она вышла замуж по расчету за сына главного врача одной из больниц – он учился на курс старше нас, но не продержалась в этом браке и года, муж ее просто выставил. Устроилась работать в хороший медицинский центр и закрутила роман с заведующим отделением, где работала. Но тот был женат, имел двоих детей и уходить из семьи не собирался. Тогда Сашка решила, что ребенок поможет ее избраннику принять решение. Он его принял – но не в пользу Сашки. Сына признал, фамилию и отчество дал свои, но и всё. Сашка бесилась – не на то рассчитывала. Через несколько лет она предприняла вторую попытку и родила дочь, однако тут вышла осечка, и ребенка пришлось записать на фамилию и отчество Сашки. Хитрый мужик из семьи не уходил, но и Сашку не отпускал, так и жил на два дома. Сашка от такой жизни подурнела, как-то быстро обабилась, ходила вечно злая – мы иногда встречались на планерках в больнице, она тоже брала дежурства. В общем, иногда внешность не решает вообще ничего.

А в то время, когда Сашка была еще молода и красива, ей казалось, что уж я-то точно должен на нее западать, она ведь искренне считала, что Мари сравнения с ней не выдерживает. Ну, так и было – она Мари в подметки не годилась.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «