Страница 51 из 66
Ильп помолчал. Прикидываясь равнодушным, он, как бы невзначай, спросил:
— Знаешь такие способы?
— Поищем, — откликнулся его собеседник.
— Я спрашиваю: знаешь? — упрямо повторил Ильп.
Теперь долго молчал Туул. Наконец выжал из себя:
— Что тебе сказать, Ильп? На материке красные крепко потрошат наших. Здесь еще больше глаз и засад, но кое-кто находит, что здесь можно кое-кому из наших кое с кем встречаться. Когда на острове вооруженные отряды, бдительность властей уже не та. Продержишься год-другой, и лесные братья к тебе примкнут. Под твое знамя.
Ильп ждал, ему чего-то не хватало в этом предложении, и Туул это понял.
— Я тебе помогу это знамя поднять, чтобы его издали было видно. Есть у меня для такого дела люди.
Договор их был заключен: договор бандита и человека, прошедшего школу абвера.
Бункер, объятый огнем
В этот вечер Эрика решила, что и она нынче сходит в театр. Днем пошла покупать билет, но объявление на окошечке кассы возвещало, что все билеты на сегодня проданы. На всякий случай, переспросила в кассе, и, услышав ответ, скорчила недовольную гримасу. Стоявший чуть поодаль молодой человек с прилизанной прической на маленькой, схожей с птичьей, головке громко рассмеялся и предложил Эрике лишний билет.
Места их оказались, как и предполагала Эрика, рядом. Ее сосед был модно одет, темно-коричневый костюм сидел на нем безукоризненно, на галстуке эффектно примостилась янтарная заколка. Он молча поклонился ей, почти неприметно окинул взглядом ее терракотовое, тонкой вязки, платье, к которому удивительно шел медальон, обрамленный ажурной платиновой оправой, но на протяжении всего спектакля не проронил ни слова. Когда вспыхнул свет, он встал и предложил:
— Вы позволите взять ваш номерок? Как-то положено, чтобы спутник дамы помог ей одеться.
Они вышли вместе. Он любезно спросил, не может ли он проводить даму. Эрика пояснила, что остановилась у знакомых на улице Койдула и трамвай ее довозит почти до самого дома. Спутник кивнул, но продолжал держаться рядом.
— Извините, — вдруг заметил он. — От вас веет удивительной силой. Я не удивлюсь, если мне скажут, что вы отлично управляетесь с ножом. — И с лукавством: — Кто вас научил обращаться с холодным оружием?
— Отец рыбачил. Сколько себя помню, мы сидели вечерами за столом и разделывали океанскую рыбу. Но последнее время я ножом не пользовалась.
«Кажется, начинается, — сказала себе Эрика, и каким-то холодком полоснула ее волна вечернего воздуха, по спине пробежали мурашки. — Аксель советовал заводить разговор о Рихо Рандметсе не сразу».
Сделала еще несколько шагов и вдруг услышала долгожданное:
— Медальон вам удивительно подходит. Как в ваше Сымерпалу попала эта старинная безделушка?
«Ага, ты уже знаешь, птицеголовый, что я из Сымерпалу», — с торжеством отметила Эрика, не подозревая, что она дала кличку своему спутнику по тем же признакам, что некоторое время назад его окрестила Качалкой Альвине Лауба.
— Бывают в жизни такие случайности, в которые трудно поверить, — сказала она, словно отмахиваясь от воспоминаний.
— А если я попрошу доверить мне эту случайность? — вдруг жестко отрезал он всякую иллюзию на отсрочку, промедление.
— А кто вы мне, чтобы просить или приказывать? — возмутилась Эрика.
— Я друг Рихо. Точнее, был его другом. Таким же, как вы, — выпалил ее спутник.
«Один ноль в мою пользу», — с удовлетворением отметила Эрика. В ту же минуту рядом заскрипели тормоза и у самой обочины тротуара остановился тяжело пыхтевший «Опель». Дверца распахнулась, и птицеголовый мягким, но властным движением подтолкнул Эрику к машине. Длинные сильные руки втянули ее в салон, следом уселся ее спутник.
«Один — один, — утешила она себя. — А все же для деревенщины совсем неплохой счет». Повернулась влево и узнала по описанию Лысого. Он смотрел на нее цепким жалящим взглядом. Спустя несколько секунд, оценив ее независимую усмешку, дерзкий взгляд больших серых глаз, упрямую складку, прорезавшую крупный лоб, вдруг с легкой зевотой предложил:
— Вам придется объяснить друзьям Рихо, госпожа Ярвекюлг, какую роль вы сыграли в его жизни и за что удостоились столь высокого доверия.
Она молчала, и с той же ленцой он подал ей наглазную повязку. «Пять минут, — начала она отсчет времени, — едем пока медленно… Наши не упустят, может, они уже мчатся следом…»
Эрика не ошиблась. Друзья уже спешили ей на помощь…
«Полковнику Пастельняку П. П. Докладываю, что иноразведка или банда из леса повторила в отношении Эрики Ярвекюлг действия, уже известные нам в случае с Учительницей, причем втолкнувший ее в машину спутник похож на словесный портрет одного из участников насильственной «проверки» Лауба.
Все наши указания и Эрика, и театральный кассир, и дежурившие в театре оперативные сотрудники выполнили. В записке, оставленной Эрикой на Койдула, говорится:
«Медальон и тем более пудреница со мною. 15 ряд, 9 место».
Веду преследование «Опеля» шоколадной окраски «РУ 27 —16» в направлении Кохила — Рапла. Сигналы от Эрики путаные. Прошу подготовить заслоны в Мярьямаа, Ярваканди, Тюри. Капитан Анвельт, 23 ч. 27 м.»
Вот уже две недели Мюри и Вяртмаа пытались в беседах с учеными очертить круг лиц, имеющих какое-либо отношение к сюрпризам из околоземного пространства. Задача оказалась куда сложнее, чем предполагалось. Вежливых, любознательных, но весьма далеких от науки молодых людей, снабженных личной запиской известного академика с просьбой оказывать максимум внимания и содействия, принимали в академических учреждениях более, чем гостеприимно. И все же дело не сдвигалось с мертвой точки. Астрономы, астрофизики, космологи, геофизики, геоботаники, — голова кружилась от самих названий.
— По-моему, — решительно заявил однажды Эльмар, — мы хотим затолкать в досье всю мировую науку. Между тем, древние говорили: две монеты издают в кошельке больший звон, чем сто.
— Пусть две, — усмехнулся Пауль, — да где они?
В чем-то им помог научный сотрудник Института геологии Мартин Воксепп. Жизнерадостный и мобильный человек, необычайно разносторонних познаний и увлечений, филателист, меломан и заядлый танцор, Мартин довольно популярно и легко изложил им все те более чем скромные «приветы», которые человечество получило из космоса.
— Пожалуй, самое ощутимое, кроме солнечной радиации, приливов-отливов и магнитных бурь, это, конечно, залетевшие к нам метеориты. В Тарту их целая коллекция и, по-моему, одна из превосходнейших в Европе. Если желаете, проедем в Тарту вместе.
В дороге они отметили для себя, что геолог в поисках заинтересовавшей его пластинки или марки кочует на своем мотоцикле из уезда в уезд, причем и на Сааремаа он бывал неоднократно.
— Сааремаа, — небрежно обронил он, — для многих из нас командировочная пристань.
В музее геологии их сопровождал Каарел Уйбомяэ. Под стеклами витрин, в шкафах, просто на столах и полу лежали причудливой формы каменные осколки и каменные исполины. Уйбомяэ был скуп на слова.
— Камень из металла, — отрывисто комментировал Уйбомяэ. — Уникальный вес среди посланцев космоса — одиннадцать килограммов.
— Это подарок космоса персонально Эстонии, — пошутил Воксепп.
— Нам бы ваши командировочки… Вместо кохтла-ярвеских шахт и пылваского колхоза прямо в космос!
— Коллега Уйбомяэ, — фыркнул Мартин Воксепп, — предпочитает командировки на более короткие дистанции: Тарту — Курессааре.
— Кажется, коллега Воксепп, — поморщился Каарел Уйбомяэ, — даже отпуск свой проводит на Сааремаа.
— Почему вы все, — недоуменно спросил Мюри, — так часто упоминаете про Сааремаа?
Мартин улыбнулся.
— Сааремаа — наша лабораторная база. Там — единственное в Европе озеро метеоритного происхождения. Около трех тысячелетий назад в остров врезался гигантский метеорит и… Словом, поезжайте на озеро Каали, честное слово, не пожалеете!