Его трудное счастье

Ночью температура за окном опять опустилась ниже двадцати градусов, деревья потрескивали от мороза, медленно раскачиваясь на ветру. Павлик сладко спал, а Алексей думал. Как же так происходит, что два человека живут на этой планете, ходят по одним улицам, обедают в одних ресторанах, даже бизнес свой ведут с одними партнёрами, а встретиться им никак не получается? Ведь если бы не тот инфаркт Николая Александровича, так бы и жил в одиночестве, спал со случайными пассиями, пахал как раб, накапливая деньги на счетах, строил новые корпуса, ругался с поставщиками, юлил, унижался, орал, пил несметное количество крепчайшего кофе по ночам. И вдруг в твоей жизни появляется рыжуля с белыми розами — и всё. Ты так же пашешь, орёшь, ругаешься, строишь, но ночами не пьёшь кофе, а пьёшь любовь. И перестаёшь замечать других женщин, и как дурак расплываешься в улыбке, слыша её голос в телефонной трубке, даже если она тебя строго отчитывает за забытый бутерброд. И вечером ты не идёшь в ресторан, а несёшься домой, где тебя ждёт улыбка, нежные руки и тихий ночной шёпот…

А потом это всё исчезает. А ведь она ни разу не потревожила его после того, как он получил тот страшный ответ. Муж… Она уже знала о своей беременности, но промолчала. Потому что приняла его решение. Решение расстаться. Да, прав был Баланчин, — умный, но дурак! Как много он потерял, пропустил, не знал, не испытал, не ждал, не волновался… Сплошные «не», а главное — не исправишь уже ничего. И может быть, именно поэтому они остались вдвоём с Павликом. Чтобы он смог хоть чуть-чуть приблизиться, почувствовать, понять. И полюбить. А он любил своего сына. И этот засранец уже вовсю этим пользовался! Особенно когда не хотел лежать в колыбели. И откуда у детей такая громкость? И не успокоится, пока не почувствует папины руки, тут же замолкает и начинает пускать слюни и что-то булькать на своём языке. Ах, если бы Лена была с ними…

Алексей закинул руки за голову и уставился в потолок. А ведь только оставшись один на один с сыном он понял, как недооценивал любимую женщину. И не только он. Многие мужчины этого не признают и не понимают. А ведь женщинам никто не готовит ужин, никто не создаёт уют дома, за ними никто не убирает, никто не стирает. На женщин всегда смотрят, как на тех, которые должны заботиться, но кто будет заботиться о них? При этом им редко говорят, что они любимые, что самые лучшие. А они же этого достойны и заслуживают этих слов и признаний. Алексей вдруг вспомнил, как смеялся над Воеводиными, а ведь он тогда слушал, но не слышал. Не слышал гордости Димыча за жену, не слышал нежности Людочки к мужу и сыну. Он не верил в счастье Вальки и Валентины, потому что считал их разными людьми. А они неожиданно для всех окружающих стали не просто семьёй, они будто проросли друг в друга, поддерживая и заботясь. И хохоча над проделками маленькой дочери.

А ведь Лена тоже перенесла немало. И этого козла Резникова смогла выбросить, а перед этим вывести его на чистую воду. Да, а ведь именно таких женщин выбирают нарциссы и манипуляторы Резниковы. Кстати, психопаты тоже. Они выбирают лучших женщин! Красивых, реализованных, умных, сильных, с большим потенциалом, потому что у мужиков такого рода есть два состояния: первое — это состояние величия, когда он считает, что он великий и рождён для чего-то великого, а второе состояние — это состояние ничтожества. И он катается на этих качелях — то я великий, то я никто. И в состоянии величия он выбирает себе лучшую женщину для того, чтобы убедить себя в том, что если уж такая женщина с ним, то значит и он тоже такой же хороший, прекрасный, замечательный, сильный и так далее. Но в состоянии ничтожества он не может выдерживать эту женщину рядом, и поэтому первое время он делает вид, что её боготворит, весь мир бросает к её ногам, женщина верит в эту ложь, а потом её начинают просто нещадно унижать и обесценивать, а то и банально грабить.

А тут ещё и отец жены на такой должности, только и успевай рот разевать и глотать. И лгать. Сначала от души, потом по привычке, а потом уже и жить без этого никто не может. А женщина перестаёт радоваться, она живёт, работает, но при этом не улыбается. И ищет такого, что не будет интересоваться её машиной, квартирой, счетами и суммами договоров. И не будет искать встречи с её родителями, чтобы произвести впечатление. Она ждёт того, кто просто будет её любить. И такой подарок судьбы находится, чтобы потом задрать нос и шарахнуть дверью. Не выслушав, не спросив, не поняв. Нет, в очередной раз — правда! Умный, но дурак! И если бы не Валентина и её звонок, так бы и не узнал. Да и после этого не сразу пошёл к ней и сыну. Чего ждал? Хорошо, что Лена смогла принять, простить и понять, а то бы получилось как в поговорке — «если гора не идет к Магомету, то Магомет идет… на хрен».

И всё успокаивается, и вы счастливы, и вам кажется, что это состояние счастья и его ожидания, когда вы расстаётесь на несколько дней, никогда не закончится, а потом приходит беда… И жизнь круто меняется. А с ней меняются и твои жизненные приоритеты. И ты не спешишь на работу, а нянчишь маленького сына. Ты не бросаешься в омут пьянства и депрессии, а варишь кашу малышу. Ты живёшь только одной мыслью — мыслью о заболевшей любимой женщине, любуясь вашим сыном и прижимая его к себе, потому что это единственное, что останется у тебя, если… Нет, нельзя так думать. Нельзя.

Алексей вздохнул, передёрнул плечами. За окном всё так же шумел ветер, скрипели деревья, гудел обогреватель у колыбели сына, где-то тихо звенела мелодия… Мелодия… Алексей сорвался с кресла, заметался по комнате, пытаясь вспомнить, где оставил мобильный телефон. Он разбросал сваленные в кучу чистые ползунки и пелёнки, схватил звенящий аппарат, сглотнул, увидев незнакомый номер, и тихо прошептал:

— Я слушаю, — и сильно зажмурил глаза, прикрыв лицо свободной рукой, когда услышал тихий родной голос:

— Алёшка, забери меня отсюда, а то тут кроме как из себя, и выйти-то некуда!

Вегержинов сжал зубы, стараясь не заорать, а потом хрипло спросил:

— Ты у кого телефон отобрала, хулиганка?

— Я решила, что я уже достаточно побыла хорошей девочкой. Предложила поиграть в игру «Во мне есть всё», и дежурный доктор решил не угадывать, что я из себя достану. Любовь, дружбу или автомат Калашникова.

— Ленка, ты неповторима! И я тебя люблю! Очень.

— Я тоже, Лёш. Я так скучаю. А как там Павлик, ты не в курсе? Я маме звонить не хочу сегодня, поздно, но ты, наверное, что-то о нём знаешь…

— Лен, Паша спит. Вот прямо рядом со мной спит. Он со мной, Лен, со своим отцом. Мы не знали, успели ли мы заразиться, поэтому я объявил карантин. И чтобы избежать лишних вопросов и переживаний, докладываю — мы отлично кушаем, прекрасно спим, а уж как мы какаем! И наедаем по плану щёки.

В трубке раздалось покашливание, тихое сопение, Алексей прикрыл трубку рукой и прошептал:

— Ты только не плачь, береги силы, Леночка, а мы тебя дома будем ждать. Лен…

— М…

— Я люблю тебя, Бессонова. Ты счастье моё. Трудное, но моё.

Лена тихо выдохнула в трубку и тоже тихо ответила:

— Я очень соскучилась, я так к тебе хочу, Алёшка. И я тоже люблю… Очень. Ты ложись спать, у тебя голос уставший. Спокойной ночи.

Телефон умолк. Алексей сдавил ладонями лицо и понял, что большего ему не надо! Девочка, лежащая в реанимации, едва выкарабкавшись из ямы отчаяния и возможной гибели, посоветовала ему отдохнуть. Потому что у него голос уставший… А сама договаривала еле слышно, почти задыхаясь. Нет, Вегержинов, кто-то там наверху имеет на тебя свои планы, если одарил тебя таким друзьями, такими близкими людьми. Такой любимой и таким неповторимым сыном. Хотя… повторить всегда можно, пусть только пройдёт время, подрастёт Павлик, окрепнет Леночка. Им ещё девочку родить надо попытаться. Такую же рыжую хулиганку, как её неподражаемая мама.

Глава 42

Лена откинулась на спинку мягкого кресла и выдохнула. Сегодня был праздник. Папин праздник. Ещё недавно только папин. А сегодня в их с Алёшей большом доме собрались родные и друзья, их жёны и дети, и получилось, что это мужской праздник. Даже маленький Павлик с утра улыбается в предвкушении подарков, не говоря уже о Мишутке, который скоро пойдёт в школу.