Страница 23 из 70
13 февраля 1942 года в ходе новой передислокации была отведена словацкая дивизия с участка фронта по обе стороны от поселка Малопетровск. Северный отрезок этого участка занял 1-й, а южный – 2-й батальон полка СС «Нордланд». На южном фланге, под Ольховкой, батальон должен был дополнительно принять от словаков два участка, которые прикрывали их роты, а это привело к тому, что позиции на передовой заняла даже резервная рота. Остальные полки дивизии «Викинг» также получили очень протяженные для их сил участки фронта. Смена позиций была проведена в лучших старых традициях без всяких инцидентов.
16 февраля 1942 года батальон вышел из подчинения полку «Вестланд» и вступил в подчинение полку «Нордланд». Тем самым приказ полевого штаба был соответствующим образом выполнен. Левым соседом батальона стал 2-й батальон «Нордланд» – немцы, датчане и норвежцы.
18 февраля командир полка «Нордланд» в первый раз побывал на позициях финнов. Оберфюрер СС фон Шольц, во время Первой мировой войны, в которой он участвовал молодым офицером, был отмечен высокими наградами за доблесть в рядах австро-венгерской императорской армии, а во время летней кампании 1941 года в России показал себя умным и незаурядным офицером и вскоре снискал полное доверие финнов. Простой в обращении и добросердечный, он очень быстро стал отцом-командиром финским добровольцам. С Коллани фон Шольц тоже с первого дня установил тесное сотрудничество.
18 февраля было ясным зимним днем. Для авиации – идеальная летная погода. Русские самолеты-разведчики кружили над передним краем германских войск. Огонь из стрелкового оружия отогнал их в русский тыл. Ближе к вечеру над линией фронта появились 17 русских самолетов со стороны Скелянского и Ольховки, которые сбросили листовки, призывавшие переходить на сторону русских.
19 февраля 7-я рота полка «Нордланд» сменила 1-ю роту батальона на участке у Ольховского. Тем самым семикилометровый участок фронта батальона несколько уменьшился. Командование полка своим приказом определило в качестве новой левой границы выдвинутую вперед скалу восточнее Ольховского, которая была занята финским батальоном. Здесь русские однажды прорвали фронт словаков.
Участок фронта Скелянский – Голодаевка уже был описан. Севернее его линия фронта проходила по обрывистому берегу ручья Ольховчик. Между этим ручьем и Миусом лежала хорошо просматриваемая низменность. Русские позиции располагались на цепочке холмов восточнее Миуса. По ночам обе стороны посылали своих дозорных и «слухачей» на ничейную полосу, которая постоянно меняла свое расположение, чтобы снова и снова минировать проделанные ими тропинки.
В следующие дни на обоих участках, занимаемых дивизией, увеличилась активность неприятельских дозорных и разведывательных групп, а также передвижения в русском тылу. По ночам число дозорных и бойцов на германской передовой было увеличено.
22 февраля батальон понес потери от обстрела русской артиллерией и огня снайперов. Около 16:00 через наши боевые порядки перешли гражданские жители из Скелянского – 3 мужчин, 17 женщин и 23 ребенка. В 19:00 началась первая, впоследствии неоднократно повторенная ночью бомбардировка с воздуха по Новобахмутскому. Всего было сброшено 59 бомб. Благодаря хорошей противовоздушной обороне в батальоне потерь не было, несколько человек получили ранения.
Поселок Скелянский стал самым напряженным участком всей передовой, он был средоточием русских снайперов и соринкой в глазу финнов. Скелянский был непросматриваемым поселком с далеко раскинувшимися друг от друга хуторами и фруктовыми садами в низменности между двумя передовыми линиями. Для стороннего наблюдателя он представлялся спокойным местом и выглядел совершенно вымершим. Но под этой внешностью скрывалось коварство; в нем обосновались русские передовые дозоры, которые сторонний наблюдатель был не в силах распознать. Лишь с западного обрывистого берега, с финских позиций, внимательный дозорный мог заметить всякое изменение в ландшафте поселка. За долгие часы наблюдений его внимательный глаз привыкал отслеживать даже из менения в расположении известняковых плит, которыми были крыты домишки жителей, камней руин и соломы на крышах хлевов. Мощная оптика цейссовских биноклей приближала к наблюдателям эти изменения и давала им знать, что там или тут снайперы оборудовали новые позиции.
23 февраля в различное время к Скелянскому вышли три группы финских разведчиков, их товарищи на обрывистом берегу вели за ними наблюдение и готовы были прикрыть огнем. Они выяснили, что нынче Скелянский занят неприятелем куда плотнее, чем раньше. Уже в сгущающихся сумерках в путь двинулась третья разведгруппа. Русские, похоже, именно в это время меняли свои посты. Их временная невнимательность была весьма кстати и позволила финнам незамеченными приблизиться к поселку. Мгновенно в занятый неприятелем дом была брошена связка ручных гранат. Мощный взрыв. Крики. Выстрелы. Разведчики возвращались, не потеряв ни одного человека. Едва забрезжил рассвет следующего дня, к Скелянскому вышла новая разведгруппа. Крадучись по-фински, она вошла в поселок. Выбранная ими цель – другой дом. Неожиданно для врага разведчики ворвались в него. «Руки вверх – уходите с нами – и живо, живо!» Финны вернулись назад, приведя с собой четверых красноармейцев. Они на допросе рассказали, что брошенная накануне вечером связка гранат унесла жизни пяти их товарищей, что после этого целая рота обратилась в бегство, что русские теперь силами до батальона держатся на узкой полоске земли на окраине Скелянского.
Из-за активности разведгрупп в Скелянском русские заподозрили здесь удар с немецкой стороны и оставили поселок. Предположив далее, что поселок занят немецко-финскими частями, русские предприняли бомбовый удар по поселку. Поскольку после этого все же ничего не произошло, русские 25 февраля снова заняли Скелянский. 26 февраля у финнов снова появились убитые русскими снайперами, засевшими в северной части поселка.
Вечером 26 февраля из громкоговорителя, установленного русскими где-то в Голодаевке, раздались музыка и воззвания на словацком языке. За 13 дней русские даже не заметили, что словаки уже давно ушли с этого участка фронта.
До конца февраля и почти весь март с обеих сторон перемежались артиллерийские и минометные обстрелы, вылазки разведгрупп, огонь снайперов. Военные хитрости обеспечивались пролитой кровью. Позиции продолжали укрепляться.
Поселок Скелянский, это гнездо снайперов, снова стал центром замыслов и планов. Вылазка ударной группы должна была надолго запомниться русским.
25 марта, около 03:00 утра, разведгруппа финнов отыскала надежную тропу для прохода ударной группы. В 11:00 будущие действия ударной группы были рассмотрены на КП батальона в Новобахмутском и обсуждены со всеми прямо или косвенно задействованными командирами взводов и артиллеристами. Унтерштурмфюрер СС Ингере, командир взвода 1-й роты, опять был назначен командиром ударной группы.
Ингере собрал своих людей, поставил перед ними задачу и рассказал о порядке действий. На подготовку оставалось не так уж много времени.
Около 22:40 ударная группа вышла на задание. Напряженное внимание – в том числе и у занявших позиции на обрывистом берегу. Около полуночи все еще стояла тишина. Наступила и прошла полночь. Вот уже на исходе первый час 26 марта. Ингере со своими бойцами выдвинулся к северной окраине поселка Скелянский. Внезапно тишину ночи разорвали резкие взрывы. Над землей взлетели русские мины с нажимным взрывателем и с вышибным зарядом, убив одного и ранив двух человек из солдат Ингере. Вот это колоссальная побудка! Далее события развивались все быстрее и быстрее: заряды взрывчатки полетели в два дома, полные русских. Стоны раненых, крики на русском и финском языках. Повсюду метались темные тени, похожие на привидения. Трещали автоматные очереди, хлопали винтовочные и пистолетные выстрелы, освещая мгновенными вспышками ночь. Разрывы ручных гранат напоминали удары литавр. Русские преодолели шок первых секунд и были готовы изловить финнов ударной группы. В рукопашной погиб один из финнов, еще трое получили легкие ранения. Ингере огнем прикрывал отход своей ударной группы.