Страница 9 из 138
― Это легко проверить.
И властный голос произнёс гораздо громче:
― Поставьте пленного у борта.
Мешок, зашуршав, исчез, и короткий стон пролетел над палубой. Отяжелевшее тело ухнуло в морскую волну.
Мешок появился снова, а голос загремел наверху, не стесняясь радости:
― Запишите в книгу: в десятый день августа старший брат Готфрид фон Карлсон именем Господа пленил адскую голову и принёс её в дар Ордену.
Годфрид фон Карлсон ещё не раз доставал голову из мешка. Железные пальцы его перчатки впивались в сухую корку, по которой шли трещины.
Враги рыцаря умирали в муках, а голова закрывала глаза, чтобы не видеть ненужных подробностей.
Нрав рыцаря смягчился, когда он приблизился к Святой земле.
Рыцарь начал тосковать и проводил много времени в молитвах.
Голова жила теперь в тесном ларце лежа ничком. Былой хлебный запах из неё выветрился.
Однажды на море начался шторм, и владелец страшного лика вдруг почувствовал, что может повернуться. Кряхтя и скалывая корку, он перевернулся так, чтобы смотреть вверх.
Через некоторое время крышка ларца откинулась, и через мгновение Готфрид фон Карлсон перестал существовать. Другие руки захлопнули ларец, и сидящий внутри вдруг ощутил, что он снова, как в детстве, летит.
Полёт был недолог, ларец упал в воду и мгновенно пошёл на дно.
Знаменитый раввин и летописец Вальтер Ратенау замечал, что загадочная голова, слепленная китайцами, ворочается в своём ящике, и когда она обращает взор вверх, то происходят морские бури. Отец Климент, оставивший сочинение в двух томах «Плавание к Святой земле», утверждал, что голова изготовлена персами из глины, собранной в первом круге ада.
Лорд Эшби в книге «Медуза: голова и плот» пишет, что сказки об адских головах распространены среди многих народов и даже античная история ― вряд ли самая древняя.
А латинист Шмараков в «Невозможности латыни» подытоживает, что omnia in cineres vertuntur praeter ignorantiam (всё превращается в прах, кроме невежества).
2022
С лёгким даром или сарказм судьбы
Это был молодой человек из тех, что были праведными комсомольцами.
Не тех времён, когда надо было, презирая удобства, умирать на сырой земле, а тех, когда в цене было прилежание. Они поднимались вверх, ступенька за ступенькой. Кажется, они и рождены были сразу в костюмах, с алой капелькой комсомольской крови на лацкане. Наш герой рано стал начальником и ещё раньше защитил диссертацию о значении пяти орденов веэлкаэсэм.
Однажды его приятель собрался за границу, вернее, его послали в командировку. Друзья провожали командировочного два дня и пили так крепко, что лица их стали неотличимы, как подшефные колхозники неотличимы от обитателей зверофермы.
Компания поехала в аэропорт, и в результате молодой человек с большими жизненными перспективами случайно улетел в Швецию вместо того, чтобы вернуться в своё Бирюлёво.
Ни комсомольская молодость, ни карьера не спасли его.
Он соответствовал мутной фотографии в паспорте, и не вызвал подозрения у советского пограничника, а потом и у пограничника шведского.
В сомнамбулическом состоянии он взял такси, которое довезло его до дома на окраине.
Из последних сил он поднялся на крыльцо и упал в квартиру первого этажа.
Проснулся он от того, что на голову лилась вода и кричали на неизвестном языке. Молодой человек попробовал объясниться, но ничего не вышло. Иностранные языки он знал плохо.
Над ним стояла женщина, и, несмотря на раскалывающуюся голову, молодой человек испытал к ней вожделение. Увидев это, женщина стукнула его ковшиком, и мир вокруг комсомольца пропал.
Когда он возник снова, молодой человек с перевязанной уже головой сидел за столом.
Напротив него обнаружился невысокий человек.
― Меня зовут Карлсон, Ипполит Карлсон. Что вы делаете в моём доме? Как подошли ключи? Что значит «дом похож»?
Хозяин говорил по-русски тихо, надтреснутым голосом. Так, наверное, могло бы говорить шведское машинное масло.
― Ипполит? ― прошелестел комсомолец.
― Да, меня назвали в честь деда.
Женщина отговорила своего Ипполита вызывать полицейских, потому что заезжий гость был явно не в себе.
Он бормотал что-то о предательстве, о Родине, и Карлсон понял, что его деньги и серебро в безопасности ― это не вор.
Они стали жить вместе, молодой человек быстро выучил чужой язык. Да и женщина нахваталась от него разных русских слов: гость обладал лёгким даром нравиться. Понемногу он заметил, что женщина проявляет к нему интерес, и однажды они оказались в кровати все вместе.
Так они прожили довольно долго, но Карлсон вдруг исчез.
От него осталась только записка на холодильнике.
Карлсон сообщал, что его измучила тоска, и если один ключ подходит к двери, то и другой ключ, привыкший ко многим оборотам, найдёт свою скважину. Шведская семья распалась, теперь молодая пара спала в кровати вдвоём.
А Карлсон в этот момент брёл по Москве, сверяясь с адресом.
Он увидел странно знакомый дом в стиле экономной архитектуры двадцатых (в голове пронеслось что-то вроде «Баухаус» и «конструктивизм»), но размышлять было некогда, он уже почти достиг цели.
Добравшись до двери, вставил ключ в замок.
Он не успел повернуть этот ключ, потому что дверь открылась. На пороге стояла женщина с усталым лицом, за край халата держался мальчик с испуганными глазами.
― Здравствуйте, Галя, ― сказал Карлсон, будто спихивая камень с плеча.
Маленькая семья в Швеции тем временем увеличилась. Бывшая жена Карлсона родила девочку.
Прошли годы, и исчезла страна, откуда приехал её отец.
Молодая женщина решила посмотреть на развалины. Общий вид её не впечатлил, и перед отъездом она решила навестить загадочный адрес, который нашла в прощальном отцовском документе.
На лестнице в этом доме сидел на корточках и курил высокий парень в кепке. Лестница была покрыта шелухой от семечек. Парень спросил гостью, не из собеса ли она. Она на всякий случай кивнула, и тогда он ввёл девушку в квартиру, где в дальней комнате лежал старый Карлсон.
― Ты приехала, ― прошептал он с облегчением.
― Это не я. Я её дочь, но тоже Надья.
― Неважно. Всё равно.
― Я хотела спросить, как ты выучил русский язык? И откуда у тебя такое имя?
― Меня назвали в честь деда, ― ответил Карлсон. ― Он был русский эмигрант, бывший депутат Государственной думы. С тех пор в нашей семье чередовались имена «Ипполит» и «Матвей»… Матвей, мальчик…
Парень вошёл в комнату.
― Матвей, мальчик, познакомься. Это моя Надя приехала.
Молодой человек спрятал бычок за спину и широко улыбнулся.
2022
Лавры шумят
Кофейник стоял на камнях, и пламя лизало его бока. Команданте варил себе кофе сам, хотя любой из его бойцов почёл бы это за честь.
Тут он был майором, советником. Какая разница, как переводить на испанский звание «комбриг». Как говорил его друг, чех Павличек, ровно такая же, как между словами «милостивый государь» и «государь император».
Он инспектировал аэродромы, делая последние приготовления. Военно-воздушные силы республики замерли перед завтрашним наступлением, как птицы, готовые разом слететь с дерева. Подчинённые спали, а русская переводчица храпела как слон. Он отнёс кофе часовым и сейчас остался у огня один. В такие минуты он вспоминал родину ― узкие улицы, дождь, мокрые булыжники мостовой. Он не был там целую вечность. То, что у пролетария нет национальности, не отменяет тоски по родному городу.
А ещё он всю жизнь хотел летать. Именно поэтому он покинул Стокгольм ещё подростком и переехал сперва в Вену, а потом в Прагу ― в университете он учился аэродинамике, а по ночам читал Маркса.