Птица Карлсон

Опечаленный Малыш Свантессон, решил сам раскрыть преступление, чтобы очистить своё имя. Он решил посоветоваться по этому поводу с Гуниллой. Тут он встретил полное непонимание. Слово за слово шёпот перешёл в крики, пока, наконец, Гунилла не проорала Малышу в лицо: «Да как тебе верить, скотина, если я собственными глазами видела, как ты взял анортозит из ящика!»

Малыш застыл в ужасе, но это длилось недолго, потому что в комнату не вошёл, а как-то даже впал доктор Карлсон. Он радостно сообщил, что умирает от рака, и поэтому хочет успеть закончить своё исследование о расширенном сознании. Он признался, что Малыш стал жертвой его экспериментов. На момент кражи молодой Свантессонн находился в состоянии сомнамбулы, оттого что Карлсон, обиженный глупыми шутками Малыша над медициной, подсунул ему козинак с синтетическим наркотиком. Тогда Карлсон решил, что это пустяки, и дело житейское ― но теперь, когда смерть дышала ему в затылок, раскаялся. Теперь он предложил провести следственный эксперимент: воссоздать обстоятельства той ночи, намазать дверь конским навозом или чем похуже, дать Малышу новый козинак и посмотреть, что будет.

Гунилла радостно согласилась, и Сванте Свантессон понял, что она к нему неравнодушна.

Готовясь к этому эксперименту, Малыш Свантессон даже бросил курить, чтобы расшатать себе нервы. Наконец, ему завязали глаза и сунули что-то в рот, ― как ему показалось, конский навоз или что-то похуже.

Все стояли по углам, пока Малыш бродил по комнате, стукаясь о мебель. Карлсон и дядюшка Юлиус оживлённо комментировали его перемещения, надеясь на ошеломляющую развязку, но одурманенный Малыш, едва вытащив символическую тефтельку, положенную в русский ящик, уронил её на ковёр и повалился с ног.

Пока Малыш пытался обратно сузить своё расширенное сознание, внимание всех привлёк напыщенный Блумквист. Он гордо показал всем запечатанный конверт, внутри которого, как заявил он, разгадка тайны. За окошком раздался гром, но Блумквиста никто не стал слушать, потому что он бесконечно утомил окружающих своими театральными эффектами.

Нужно было что-то делать, потому что степень безумия стала раздражать даже Гуниллу.

Поэтому обитатели поместья отправились, понемногу переходя на бег, к банку, где служили Малыш и Филле. Тем более пришедший в себя Малыш Свантессон вспомнил, что сегодня общий день возврата заложенного имущества. Уже перейдя на бег и приблизившись к финансовой цитадели Вазастана, они увидели, как из её дверей вышел странный бородатый человек и припустил по улице. Вопя и улюлюкая, герои кинулись в погоню. Вскоре они оказались в доках, где тяжело пахло навозом, креозотом или чем-то похуже. След вёл в грязный хостел. Из витрин первого этажа на них смотрели проститутки, похожие на фрекен Бок. Толпа поднялась по лестнице и в одной из комнат второго этажа обнаружила уже остывшее тело. Рядом с ним лежала фальшивая борода, похожая на мёртвое животное.

Блуждая по портовым закоулкам, они опоздали буквально на два-три дня. На их глазах русская подлодка развернулась, мигнула сигнальными огнями и вышла из гавани.

Доктор Карлсон склонился над убитым. Всем кажется знакомым лицо мертвеца, но никто не понимает ― чем. Тут Карлсон хлопнул себя по лбу.

― Это «Старичок»! ― вскрикнул он. ― Конечно же, это «Старичок», зловещий русский яд, вызывающий ураганное старение.

Сквозняк шевелил фальшивую бороду, теперь уже не нужную бородатому трупу.

― Конверт! Вскройте конверт! ― взволнованно крикнул сыщик Блумквист, но его тут же выпихнули за дверь.

Малыш Свантессон смотрел в лицо старика, постепенно угадывая в нём черты своего брата.

«Ах, Боссе, Боссе, ― зачем же ты взял у меня алмаз, зачем ты связался с русскими, зачем это всё?», ― скорбно думал он.

В этот момент Гунилла подошла и обняла его за плечи. Она потёрлась гигантским кольцом в носу о его шею.

― Давай жить вместе, ― прошептала она в ухо Малыша Свантессона. ― Поедем на Амазонку спасать дикие леса. Кстати, я подарила фонду Берты Туборг яхту «Пекод», так что теперь мы сможем охранять ещё и китов.

― И у нас будут прекрасные дети, ― ответил в тон Малыш.

― Нет, детей я не люблю, но мы заведём собаку. Ты ведь всегда хотел собаку?

И Малыш Свантессон наконец улыбнулся.

2022

Драккар

Он жил в этом городе с зимы, но так и не познакомился с ним. С городами, как когда-то учил его отец, нужно знакомиться как с женщинами ― либо медленно ухаживая, либо врываясь на их крепостные стены со шпагой в руке. Отец, правда, никуда не врывался, а всю жизнь прожил, не выезжая из Стокгольма. А его сын провёл весну в Петербурге, почти не выходя из архива. Если бы это разрешалось, он и спал бы там же, среди бумаг и пыли, но это, увы, не разрешалось.

В начале лета архив закрыли на неделю: там травили не то мышей, не то жучков, а может, тараканов. Швед по привычке вышел рано утром со съёмной квартиры, и в недоумении остановился: идти было некуда. Перед ним лежали каналы, мосты, сотня рек и ручейков ― город, который русские построили на земле его предков. На это молодой швед был не в обиде, архивное дело уравнивало всех, особенно убитых в забытых войнах.

И вот он пошёл по улицам ― бесцельно, как ему казалось, но внезапно он очутился перед дверями архива. Охранник смотрел на него, сплющив нос о стекло изнутри. Швед молчал, и охранник, знавший его, знаками показывал, что вы тут забыли, господин Свантессон, всё закрыто, идите домой. Домой швед не пошёл, а стал слоняться по набережным и скверам.

Ноги вынесли его на набережную, где стояли в оцеплении полицейские.

С полицейскими было лучше не связываться. Он двинулся в другую сторону, но и туда не пускали.

Случайный прохожий посмотрел на него с состраданием.

― Да, ― отвечал ему Свантессон, ― я ничего не знаю.

― Сегодня же к нам приходит Драккар, ― сообщил прохожий.

― Какой драккар?

― Тот самый, ― терпеливо сказал прохожий. ― Тот самый. Господин Драккар. Это большое торжество.

Свантессон был погружён в век семнадцатый и век восемнадцатый, современность была ему непонятна. Он путал местных вождей: один был с усами, второй лысый, и ещё какой-то с бородой. «Но с очень маленькой, ― тут же добавил он в своё воспоминание. ― У русских очень важна форма бороды».

Торжество вокруг было непонятным и пугающим. Впрочем, как и все русские праздники.

― Вы иностранец, ― констатировал с печалью прохожий. ― Вам многое у нас непонятно, но поверьте, это действительно величественное зрелище. Господин Драккар всегда прибывает в конце июня, чтобы взять дань в залог защиты нас всех. Город не стоит без господина Драккара. Мы любим господина Драккара и его алые паруса.

Свантессон смотрел на нос прохожего. Нос был кругл и неопрятен. Из него росли седые кусты, которые шевелились в такт словам. «Драккар ― это корабль, а не господин, ― угрюмо подумал Свантессон. ― Меня не проведёшь».

А прохожий говорил, что Свантессону повезло, а чтобы лучше видеть, нужно забраться на мост. Иначе будет плохо видно, и вы не поймёте шуток ведущего-распорядителя. А у нас сегодня очень остроумный распорядитель. А вот с моста всё видно хорошо ― и Драккар, и горожан, и то, как капитан заберёт свою дань.

― А что вы жертвуете? ― спросил Свантессон, чтобы поддержать разговор.

― Как и все, мы жертвуем девственницу. Теперь это стало особенно трудно, потому что девственниц теперь мало. Но всегда находится достойная медалистка.

― У неё медаль за девственность?

Прохожий захохотал ― несколько неискренне.

― Нет, медаль за отличие в учёбе. Мы серьёзно относимся к выбору, ведь от этого зависит судьба города. …Не отвлекайтесь, он кажется, уже близко.

И правда, на реке показалась стремительно приближающаяся точка. К мосту двигалась большая лодка под красным парусом. С бортов торчали вёсла, команда мрачно смотрела на город с палубы.