Страница 8 из 22
— Ты даже говоришь, как он, — возмущенно. Прикрывает рот ладонью. Глаза поблескивают от слез. Я отворачиваюсь, кусаю губы и заставляю себя сидеть на месте, не произнося больше ни слова. Утром я пыталась отстоять свои границы, сейчас занимаюсь тем же самым. Когда уже до нее дойдет, что я не ребенок?! — Мне нужно поговорить с Сашей, — не знаю, кому она это сообщает. Наверное, больше себе, чем мне. Смотрю на темноту за стеклом и расслабляюсь, когда дверь хлопает. Падаю спиной на кровать, закрываю глаза и вжимаю зубы в нижнюю губу до боли. Все мои планы полетели к черту. Радует лишь то, что меня приняли. Есть даже возможность после перевестись на заочное отделение и найти подработку. Так я окончательно стану самостоятельной и не буду ждать связку ключей, как домашний питомец.
В желудке призывно урчит. Я толком ничего не ела сегодня. С удовольствием бы наполнила организм энергией, но выходить из комнаты и сталкиваться с другими жильцами не хочется, особенно после такого неприятного разговора с матерью. Переворачиваюсь на бок и снова закипаю. Какой же он наглец все-таки?! Беспардонно меня закинул на плечо! Еще и за задницу успел потрогать! Хамло!
Телефон не замолкает. Приходят уведомления. Наверное, Ленка меня потеряла. Поговорить бы с ней… Пожаловаться… Но я лежу в позе эмбриона и притворяюсь спящей, когда мама снова заходит в комнату. Итак высосала из меня остатки позитива… Мама выключает свет и, слава всем богам, уходит. Лежу тихо, слушаю работу своего сердца и отключаю к черту все мысли. Как будет завтра, неизвестно. Ворочаюсь. Голод не дает уснуть. В два часа ночи с тяжелым вздохом поднимаю свою тушку, выглядываю в коридор, чтобы убедиться, что все спят, и только после этого на цыпочках иду в сторону кухни. Утром видела в холодильнике кучу готовой еды. ПП-салатики особо привлекли. Сейчас и вовсе можно душу за них продать. Желудок иссыхает и молит о пощаде. Я захожу в комнату, не включаю свет и иду штурмовать обитель гастрономических радостей. Открываю дверь и блаженно вздыхаю. Сгребла бы все, но беру лишь контейнер с салатом. Ориентируюсь по памяти. Нужно еще как-то вспомнить, где лежат столовые приборы. Вроде в правом ящике кухонного гарнитура, как раз недалеко от меня. Тяну свободную руку, чтобы ухватиться за ручку, но пальцами зажимаю что-то совсем не похожее на…
— Охренеть… — низкий шепот. Отдергиваю руку, как от кипятка. Сердце ударяется о ребра. Дергаюсь на рефлексах. Илья тут же меня подхватывает, чтобы не упала. К себе прижимает, каким-то чудом ловит контейнер, который выскальзывает из моих дрожащих пальцев, и шикает в мой открытый для крика рот. — Молчи, феечка, — и как я его не заметила?! Черт! — Вот это я понимаю. Схватить быка за яй… рога. Я тебя явно недооценил.
10
Ксения Любимова
От расслабленного состояния не осталось и следа. Илья сидит напротив меня за столом в кухне и с хрустом уминает орешки, а я ковыряюсь вилкой в салате, утоляя свой голод. Его внимательный взгляд напрягает. Я же не специально схватила его «ручку», только переубеди этого полоумного в обратном. Мысли только в одном направлении работают — грязном и пошлом. Вздыхаю чересчур громко. Сон, как рукой сняло. Ещё и не уходит засранец. Дыру во мне прожигает своими темными глазами.
— Слушай, феечка, — произносит тихо, оглядываясь на приоткрытую дверь, — у меня к тебе есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
— Да ну? — страшно подумать, что пришло Илье в голову. Смотрю, как он поднимается, идет к двери, осторожно закрывает ее и возвращается обратно. С хитрым выражением лица наблюдает за мной. В комнате темно. Только из окна падает свет, делая нас заговорщиками. Да, Ксю, что может объединять людей сильнее, чем ночной жор? Разве что совместный поход в туалет или пьянка.
— Тебя мамка тоже прессует, так ведь? — прищуривается Максимов, закидывая орешек в рот. — Батя с меня не слезет, пока я не стану шелковым.
— Ближе к сути можно, а то я поседею до твоего ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ, — отодвигаю контейнер в сторону и складываю руки на груди. Максимов криво улыбается. В полумраке выглядит, как мальчик с обложки. Есть же такие. Где их производят? На какой-то специализированной фабрике по созданию красивых мудаков? Нервно ерзаю, потому что Илья не спешит говорить. Разглядывает. Мне становится неловко в своей легкой пижаме. Сохраняю равнодушный вид, хотя по всему организму проносится теплая волна. Сердечная мышца сжимается и тут же выбрасывает кровь. К щекам приливает жар, и Илья наклоняется вперед, будто вот-вот сообщит о великом заговоре.
— Мне с тобой возиться не в кайф. Тебе хочется нырять по пацанам. Предлагаю сыграть в примерных деток, чтобы каждый получил то, что ему нужно, — хитро улыбается.
— Предлагаешь пустить родителям пыль в глаза?
— Ага, — пожимает плечами и откидывается на спинку стула со скучающим видом, — нужна-то пара дней. Потусим вместе, посмеемся, а потом разбежимся по углам.
Шумно вдыхаю, переваривая услышанное. Мне нужна моя свобода, но, судя по настрою матери, её я увижу не скоро. Зависеть от придурка-сводного — так себе перспективка. Пара дней ничто по сравнению с целым летом под его пристальным вниманием. Скриплю зубами. Губы кусаю. Идея, конечно, стоящая, только как выдержать его общество несколько дней?
— Ладно. Я согласна, — сдаюсь. Все из-за мамы. Я не хочу с ней ругаться. Илья плотоядно улыбается, словно этого и ожидал. Выжимаю ответную улыбку, но она скорее на кукольную похожа. Взглядом готова прибить Максимова. Особенно после того, как он распускал руки на набережной.
— По рукам, феечка, — поднимается, — только играй натурально, а то нам не поверят.
— Могу сказать то же самое.
— Уж поверь, сестричка, показать чувства, которых нет, я умею, — усмехается, подходя к двери, — и прекращай жрать по ночам. Я в тачку свою сажать бочку не буду.
Козел! Кинула бы в него что-то, но не хочу привлекать внимание родителей. Сижу и дальше ем салат. Желудок постепенно успокаивается, и я, убрав за собой, возвращаюсь в постель. Засыпаю моментально. Утро начинается с мамы. Она приходит ко мне и трясет за плечо.
— Ксень, просыпайся, милая, — очень странно слышать ласковые нотки в ее голосе после вчерашнего разговора. Ощетиниваюсь тут же. Не хочу поддавать эмоциям. Внутренний ребенок пусть остается в своей комнате. — Саша сегодня занят. Нас Илья повозит по магазинам.
— Зачем? — смачно зеваю, присаживаюсь и наблюдаю за мамой, которая придирчиво рассматривает мою сумку. Вещи я так и не разобрала. Не думала, что надолго задержусь в квартире Максимовых.
— Во-первых, тебе нужно обновить гардероб, Ксеня, и мы с тобой об этом говорили. Во-вторых, необходимо купить наряд для празднования нашей с Сашей свадьбы.
Почему-то мне неприятно скребет за ребрами. Свадьба. Отвожу взгляд в сторону. Тру глаза, маскируя свои эмоции очередным зевком. Мама мнется, словно хочет что-то сказать, но так ничего и не произносит. Уходит. Я с трудом заставляю себя подняться с постели и в коридоре сталкиваюсь с Ильей. Выражение лица у него такое же, как и у меня. Недовольное. Вспоминаю его предложение и закатываю глаза, когда он мило мне улыбается.
— Доброе утро, — сладко так звучит из его уст. Мысленно расчленяю бедолагу, но также растягиваю лицевые мышцы. Играть так играть.
— Доброе, — сворачиваю в ванную комнату и там смотрю на отражение в зеркале. Как выдержать эту компанию и не свихнуться?
О-о-о… Умываюсь, чищу зубы, привожу себя в порядок и появляюсь за столом, где Илья включает свое обаяние на полную катушку и льстит моей матери. Комплименты сыплются из его рта, будто так и задумано. Сохраняю хладнокровие с трудом. Хочется ударить его чем-то тяжелым по голове. Когда мама уходит, я перестаю улыбаться и вопросительно на него смотрю.
— Очарована мной, да? — нахально играет бровями, а я задыхаюсь от возмущения.
— Тебе не кажется, что ты переигрываешь? Даже слепой заметит, что ты подмазываешься, — шиплю, потому что нормально говорить с ним не получается.