Страница 22 из 22
У меня все внутренности колом. Отказываются нормально функционировать. Быть в отношениях, пиздец, сложно, но я не хочу уже без нее. Приворожила феечка. Скриплю зубами и выхожу под шумок на улицу. Достаю вейп и телефон. Пока ядовитые пары прожигают мои легкие, звоню своей своенравной заразе. Длинные гудки. Не берет трубку! Скриплю зубами, набираю ещё несколько раз. Как вишенку на пп-тортик кидаю сообщение, что хочу трахать только её, и другие мне не нужны. Ничуть душой не кривлю. Она — вышка. Самая вкусная девочка, которая только может быть. Моя. Кайфовая. Волшебная.
Быть с ней в ссоре, как яйца себе отрезать. Все вены выкручивает. Как злость ушла, стало дерьмово на душе. Какого вот хера она придумала?! И как объяснить, что у меня тупо не шевелится член на другое голое тело?!
В ресторан возвращаться не хочу, с трудом передвигаю ноги и жду, когда Ксюша объявится. Не может же она свадьбу матери проигнорить?!
В зале шумно. Некоторые уже изрядно поддали, но держатся на пятерочку. Элита, че. Арина готова меня взглядом прожечь. Чего вот не найдет себе другой хер, который можно пососать?
С недовольством отхожу в сторону выхода, чтобы отправиться на поиски феечки, но, когда до двери остается пара шагов, она сама появляется на пороге ресторана. Красивая до такой степени, что дыхание спирает. Все пути поступления кислорода в легкие перекрыты. Я просто смотрю во все глаза на её длинные волнистые волосы. До сих пор поражает чертово волшебное марево вокруг её миниатюрной фигурки. Голубое платье облегает мою любимую двоечку. Пышная юбка скрывает аппетитные ягодицы. Сглатываю. Готов завалить её прямо здесь. При гостях.
Только эта чертовка высоко задирает нос и хочет пройти мимо меня. Ловлю за локоть и тащу в укромный уголок, чтобы устранить последствия ругани. Достала уже!
— Я тебя ударю, Максимов, — сдержано говорит, выдергивает руку из моих пальцев и поджимает губы.
— Я не буду извиняться, Ксюш, — фыркает и закатывает глаза. — Я не виноват, что ты себе придумала какую-то херь.
— Мне парни не присылают фотки членов.
Блядь… Шумно выдыхаю.
— Мне плевать, кто это прислал.
— Не ври. Я видела, как ты смотрел.
По новой заводит старую песню.
— Мне плевать на это тело и на другие. Встает у меня только на тебя, Ксюша, но если продолжишь в том же духе, то он вообще засохнет.
Она открывает рот. Хотела бы убежать, сделал бы это, только сводная чего-то настойчиво ждет. Что я должен сказать?
— Может, эта девочка тебя любит и так к себе внимание привлекает.
— Не мои проблемы.
— Тебе плевать, что тебя кто-то любит?
— Да. Если это не ты, мне не интересно, феечка, — прижимаю её к стене. Мозг вдруг подкидывает догадку. — Это ты мне так завуалированно в любви призналась?
— Что? Нет, конечно, — щеки Любимовой покрываются румянцем. Улыбаюсь. Вместо огорчения по венам разливается гребаный кипяток. Жарко становится. Мы уже почти месяц официально встречаемся, и слов о чувствах не было, хотя друзья активно надо мной глумятся.
— Так нет или все-таки конечно? — сглатываю. Понимаю, что без взаимных чувств мы бы с ней давно разосрались, но хочу услышать. — Ксюш?
— Ильяс… — начинает кусать губы, стреляет глазками по сторонам. Мы в закутке, где никого нет. Вряд ли её кто-то спасет от меня.
— Нет? Значит, ты со мной просто трахаешься, Любимова, — провоцирую на взрыв, и она ведется.
— Только ты так можешь, а я нет! — шипит мне в губы. — Я тебя… Я…
— Что? Хочешь? — поджимает губы и стреляет молниями из глаз. — Или любишь?
— Да!
— Хочешь?
— Да!
— Любишь?
— Да!
Улыбаюсь, как идиот. Её задушевное «Да!» на репите в ушах. Феечка. Моя. Волшебная.
— Куда это ты собралась? — останавливаю, когда пытается убежать. — Ксюш, ты чего? — голубые глазки наполняются слезами.
— Пусти.
— Нет. Я же тебе ничего не сказал, — смотрю в глаза. Сердце где-то в районе горла вибрирует. — Я в тебя по уши просто, феечка, — трусь о ее нос своим. Коротко целую в губы. — Люблю, — до самого только в этот момент допирает, насколько сильно. — Люблю тебя, Ксюш, — срываемся на поцелуй, который точно говорит больше, чем слова.
Жадно сталкиваемся языками. Кусаемся. Стонем, как ненормальные, забывая, где находимся. Именно в таком распущенном состоянии нас и находит отец. Ксюша краснеет, как помидор, а я готов взлететь в космос, потому что МОЯ РАКЕТА готова к старту и трется о боксеры, грозя пуститься в самоволку.
Идем в зал и, как приличные люди, празднуем. Ну как празднуем… Не отлипаем друг от друга до самого финала, когда остаются лишь самые трезвые и выдержанные персоны. Инга Константиновна не дает мне жимкать феечку и приглашает ловить букет невесты. Женская половина выходит в центр зала. Ксюша пожимает плечами и встает поодаль от этой делегации. Арина тоже там. Стреляет в меня глазами. Ой бля…
Раз-два-три! Маленький букетик взлетает, минует Майорову и приземляется четко перед ногами Ксюши. Она со страхом в глазах оглядывается по сторонам. Отец ухмыляется. У меня рожу припекает знатно. Мачеха и вовсе дар речи потеряла. Любимова поднимает букет. Растеряна и не знает, как реагировать. Не понял… Не хочешь за меня замуж?
Неприятненько…
Ну люблю её один фиг…
Иду к ней, чтобы обездоленные бабы не разорвали бедняжку на портянки, и слышу, как за спиной начинается истерика.
— Это должна была быть я! Пустите! Я её убью сейчас!
— Пойдем отсюда, волшебница, — подталкиваю Ксюшу к выходу.
— Но… — оглядывается на заварушку, которая разворачивается в центре зала.
— Дай, — забираю букет и кидаю его в самое пекло.
— Илья…
— Я тебе другой куплю, — подталкиваю активнее. — Разберутся. Свадьба без драки — не свадьба вовсе.
А вот с нежеланием замуж за меня идти мы поработаем. Прямо сейчас. Вертикально. Горизонтально. И под углом. Согласится, как миленькая. Или я не Максимов.
Конец