Страница 60 из 76
— Не уверен, — зевнул Дамиан. — Но я проконсультируюсь со знающими магами.
— И первый раз прилетит как раз сегодня, — вдохновенно сказал я. — Потому что именно сегодня тебе пришло в голову нарушить клятву.
Я верил в Сухова. Если уж он во дворце, то что-то неприятное Дамиану устроит, а тот пусть считает, что это наказание от высших сил за нарушение.
— Ты бы мне спасибо сказал, что руна для твоего императора была настроена именно на Накреха, а то ведь и ты мог взорваться точно так же. Прекрасное было зрелище, не так ли?
— Ты действовал в своих интересах, — пытаясь отстраниться от сразу возникшей перед лицом картины собственной смерти, возразил я. Пожалуй, отрубание головы — более милосердная казнь, чем та, свидетелем которой я стал. — Если бы взорвался я, с высокой вероятностью вторая запланированная тобой жертва уничтожила бы руну на себе.
— Это невозможно, способ нанесения не предусматривает такой возможности, — насмешливо прищурился Дамиан.
— Это что-то сделать бывает сложно, а испортить раз-два — и готово, — возразил я. — Что там произошло? Накрех ушел окончательно или он может опять в кого-то вселиться и пройти путь заново?
— Не может. Руны входят в резонанс, образуют непроницаемую сферу и рвут в клочья все души, попавшие в ловушку. Что твой правитель, что его сын рискнули здоровьем своих детей и не получили посмертия.
— Что значит рискнули здоровьем своих детей? — насторожился я.
— Потеряли возможность зачать нормальных, — нагло ответил Дамиан. — Те, что получатся после нанесения руны, будут, мягко говоря, слабоумными. Но оно того стоило — ведь они спасли свою страну от возможности управления такой тварью, как Накрех. Героическая смерть, я считаю.
— Они ее не выбирали.
Я лихорадочно размышлял, когда нанес Александр руну на себя: до того, как его жена забеременела, или после. Во втором случае страна останется без наследника, потому что слабоумному править никто не даст. Впрочем, возможно, Дамиан врет, чтобы вывести меня из себя.
— Почему же? Как раз выбрали. Они могли посоветоваться с тобой, например. И ты бы им указал, что недальновидно размещать руны, значения которых ты не знаешь, — издевательски сказал Дамиан. — Или советовались, но ты одобрил?
— Нет, не советовались, — признал я.
— Это правильно. Я предупредил, чтобы не показывали. Ты слишком честный, я бы даже сказал, до глупости честный. Потому что иногда нужно врать в свою пользу, если ты понимаешь, о чем я.
— Понимаю. Тебе наплевать на других, лишь бы с тобой ничего не случилось.
— Вот именно. И я всегда готов к любым поворотам. Правда, я ожидал, что погибнет только один, а второй наконец тебя казнит. Ты не представляешь, как младший тебя ненавидел, — он усмехнулся. — Если старший еще относился со скепсисом к некоторым моим утверждениям, то младший мои слова впитывал, как губка. Вашей стране повезло, что ему не довелось править, он слишком управляемый. В мозгах у него точно кто-то покопался, хорошо так встряхнув. Причем не единожды покопался. Да и старший был чересчур доверчив. По руне только уточнил, точно ли она предотвратит вселение Накреха. Я с чистой душой поклялся. И ведь никто не может меня обвинить, что соврал. Уничтожена угроза для обоих миров. И только случайность помогла спастись тебе. Но не все еще потеряно. Я надеюсь, что виноватым в смерти этих идиотов назначат тебя.
Он пыжился от гордости за свою хитрожопость, вызывая у меня все больше и больше отвращения.
— Нет желания больше с тобой говорить, Дамиан. Но если ты все же поймешь, что с клятвами шутить нельзя, то напоминаю, что от тебя информация по менталу, левитации, телепортации и артефактам передвижения.
— По менталу -то с чего? Я в полном объеме передал.
— Но весь этот объем канул в небытие с носителем. И не говори, что это не твои проблемы. Без дублирования этих знаний я не соглашусь быть посредником.
После этого я сразу вышел, не поставив Дамиана в известность, что передавать придется через меня во всех смыслах: подставляться, проводя к нему кого-то из Тумановых, я больше не собираюсь. Обрадую при следующей встрече, если она состоится.
Я открыл глаза и сразу уткнулся взглядом в императрицу, которая стояла напротив. От неожиданности я вздрогнул, но поклониться не забыл.
— Ну и защиту ты вокруг себя возводишь, — возмутился Ефремов заметивший, что я уже с ними. — Никак до тебя не достучаться. Ее Императорское Величество хотела с тобой переговорить, но уже сколько стоит и ждет.
— Приношу свои извинения, Ваше Императорское Величество. — Я опять поклонился. — Я боялся упустить что-то, поэтому очень важно было, чтобы меня не отвлекали.
— И как? Удалось что-то выяснить? — спросила императрица.
— Увы, Ваше Императорское Величество, — ответил я.
На Светлану она была очень похожа и внешностью, и доброжелательным отношением. Правда сейчас маска спокойствия не удерживалась на месте и слетала, обнажая истинные эмоции стоящей передо мной женщины: глубокое горе. Но держалась она достойно.
— Дмитрий Максимович, вы не могли бы оставить нас вдвоем с Ярославом Кирилловичем? Мне необходимо с ним переговорить.
— Я могу поставить купол, не пропускающий звуки, Ваше Императорское Величество.
— Так и сделайте, Ярослав Кириллович, — согласилась она и продолжила уже после того, как я сотворил заклинание: — Меня интересует ваше мнение о случившемся, Ярослав Кириллович.
Сообщать матери об окончательной смерти сына было не самой лучшей идеей. И вообще, это событие слишком плохо пахло, чтобы о нем стоило кому-то рассказывать все без утайки.
— Признаться, я в недоумении, Ваше Императорское Величество, — ответил я. — Я не могу понять, что здесь случилось. Нет ни малейших остаточных магических следов. Дмитрий Максимович мне обещал показать еще видео этого несчастья, но боюсь, что и оно не прояснит ситуацию.
— Дмитрий Максимович обвиняет Шуваловых и Волошиных в сговоре.
— Я не знаю, в каких отношениях состоят эти кланы, Ваше Императорское Величество, но мне кажется это маловероятным. Начиная от того, что Шуваловым сейчас это невыгодно, даже если они планировали регентство над наследником. Как минимум, они бы дождались рождения ребенка и не стали бы устраивать это при толпе свидетелей. И заканчивая тем, что Волошины недостаточно искусны, чтобы провернуть такое.
— Мой покойный супруг как-то проговорился, что получил что-то в помощь от вашего учителя, — неожиданно сказала она, заставив меня изрядно удивиться, пока я не сообразил, что император так завуалированно обозвал Дамиана.
— От моего учителя? Ваше Императорское Величество, это невозможно. Мой учитель умер еще до того, как у меня появилась возможность общаться с Его Императорским Величеством, — ответил я, внезапно понимая, какая пропасть находится между словами «умер» и «мертв», потому что Айлинг умер, но мертвым его назвать нельзя. — Возможно, кто-то ввел его в заблуждение?
— Или он меня, — она вздохнула. — Получается, вы понятия не имеете, что это могло быть?
— Слишком много вопросов без ответа, Ваше Императорское Величество, — ответил я, твердо решив больше никому не сообщать о своей связи с другим миром. Да и о своем происхождении оттуда — тоже. — Вариантов может быть несколько, но ни один нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Скорее всего, они поверили не тому человеку.
— И не стали надевать ваши артефакты, — она вздохнула. — Ярослав Кириллович, вы знаете, что из-за вас мою дочь лишили права наследования?
— Мне сегодня сообщил Дмитрий Максимович. Вы меня простите, Ваше Императорское Величество, но для меня это плюс, потому что я люблю вашу дочь и хочу быть с ней, что было бы невозможно, наследуй она после отца.
— Вы еще слишком молоды, Ярослав Кириллович, чтобы говорить о таких вещах.
— Я не думаю, Ваше Императорское Величество, что со временем что-то изменится. — Я твердо встретил ее взгляд. Терять мне было нечего. — Я влюбился, как только увидел Светлану впервые, и с тех пор ничего не изменилось. Как я говорил, для меня ее происхождение — минус. И поверьте, несмотря на молодость, я смогу обеспечить ей условия для жизни не хуже, чем те, к которым она привыкла.