Ступень Пятая

— Шутить изволите, Ярослав Кириллович? Откуда ж мне знать, что это государственный секрет? Так поинтересовался, из простого человеческого любопытства.

— У вас все, Михаил Никитич?

Разговаривать с ним мне было неприятно, и разводить политесы я не собирался.

— Разумеется, нет, Ярослав Кириллович. Вы же поняли, что я не просто так завел разговор об артефактных мастерских? У нас контракт с Императорской гвардией, и им требуются артефакты качеством не хуже, чем у них были по последнему контракту.

Ефремов все же оказался мужиком, радеющим за свою вотчину. Даже в контрактный договор умудрился вставить пункт, по которому волошинские артефакты никогда не смогут пропихнуть даже по большому знакомству. Разве что Александр лично прикажет? Но это в тайне удержать не удастся и популярности ему не добавит, да еще и наложится на некрасивую историю с присвоением моей победы над Морусом.

— А что вам мешает поставлять такие артефакты, Михаил Никитич? — издевательски спросил я. — Цесаревич как-то при мне обмолвился, что у вас лучшие в стране артефактные мастерские. Так что мои вам для выполнения контракта не нужны.

Хотели вкусный контракт с Императорской гвардией? Ну так и жрите его полными ложками, пока харя не треснет. Уверен, если бы не зудение Волошина-старшего, Александру бы и в голову не пришло лезть в поставки.

— Ярослав Кириллович, невыполнение контракта мне грозит слишком крупными штрафами, чтобы это могло быть предметом для шутки, — укоризненно сказал Волошин, сожалевший, что разговор происходит не с глазу на глаз, иначе бы он развернул все свои актерские таланты. — А еще потерей репутации.

— Михаил Никитич, а я разве могу вам чем-то помочь?

— Ярослав Кириллович, а помогите нам с контрактом, — проникновенно сказал Волошин. — Поставьте нам внутренности для артефактов по цене, скажем, на десять процентов ниже тех, по которым вы поставляли Императорской гвардии. И вам выгодно, и мне.

Наглость Волошина не имела границ.

— Вашу выгоду я вижу, Михаил Никитич, вы заработаете и поставите артефакты со своими этикетками. А вот меня хотите в убыток вогнать, потому что Императорской гвардии артефакты я продавал по себестоимости.

— В последнее никогда не поверю, — буркнул он. — Каждый предприниматель с договоров должен иметь свою прибыль.

— У меня она была репутационная, — пояснил я. — Именно поэтому гвардейцы предпочтут купить мой артефакт, чем получить ваш.

Волошин еще на что-то надеялся, предлагая разные варианты по упаковке моих артефактов в свои футляры. Мол, он имеет право на субподряд и с радостью этим правом воспользуется, предоставив мне возможность продавать мои артефакты через него. Если бы шла речь о поставке под моим именем, пусть и дороже, чем раньше, я бы, может, и подумал, но к чему мне работать на репутацию чужого клана, который постоянно пытается меня обмануть?

— С вашей стороны некрасиво нам не помочь, — с такой укоризной сказал Волошин, как будто это не он у меня отжал контракт, а я у него.

— Обговорите этот вопрос с Сергеем Евгеньевичем нашим финансовым директором, — предложил я, уверенный, что у Серого удастся послать Волошина куда элегантнее и дальше. — Он разбирается в этих вопросах куда лучше. Возможно, вам удастся подобрать вариант, который устроит оба клана. Я в финансовых вопросах несилен, могу что-то упустить. Всего хорошего, Михаил Никитич.

Я отключился и телефон отключил, потому что тот, кому я действительно нужен, найдет меня и без телефона, а провести весь день в бессмысленных разговорах с желающим выехать за мой счет Волошиными я не собирался. С Серым я связался тут же и предупредил о Волошиных. Он меня уверил, что вариант будут подбирать долго, тщательно и без малейшего успеха, и я пошел завтракать.

День пролетел в постоянном подчищении хвостов то там, то тут. Серый связывался три раза, чтобы поделиться мнением о наглости Волошиных.

— У нас уже очередь на защитные артефакты от Императорской гвардии, а этот тип хочет, чтобы мы «ради страны» продавали бы ему по цене, на которой он может нажиться, да еще и обязательным условием ставит маркировкой собственным значком. Он охренел вконец.

— Он рассчитывал получить нашу мастерскую бесплатно, и теперь его корежит от одной мысли о том, что этого не случится, — напомнил я. — Или, как он считает, случится не так скоро, как хочется. Тебя бесит его наглость, а его — необходимость договариваться с нами.

— Я его занес в черный список, — мстительно сказало Серый, — на всех своих телефонах. А то мешает работать своими фантазиями, сволочь. Да, я с Софьей Ильиничной посоветовался, составили мы список учебных заведений, в которых тебе не стыдно было бы образовываться. Ну и мне заодно. Список с факультетами и с заметками я тебе сбросил. Как решишь — сообщи, будем предметно с этим вузом связываться. Софья Ильинична считает, что идея правильная — отправить тебя под моим присмотром.

— Она, поди, уже и учебное заведение для нас выбрала? — подозрительно уточнил я.

— Ты посмотри вначале, — заюлил Серый, из чего я заключил, что прав. — На самом деле вариантов там несколько, но один — вообще оптимальный с учетом того, что вместе едем. Я тебе на почту отправил, глянь.

По факту мне было вообще без разницы, куда уезжать, чтобы не мозолить глаза императору, но на варианты я глянул. Удивительно, но оптимальный вариант оказался и самым дорогим. Не узнаю ни Серого, но нашу главбухшу, которая постоянно изыскивает возможность сэкономить. Представляю, сколько она Серому выдаст задач в эту поездку чтобы она окупилась. Вернется наш финансовый директор весь в договорах.

Я отправил ответ, что согласен на этот вариант, все равно мне казалось, что долго это подвешенное состояние не продлится, качнется либо в одну, либо в другую сторону. И если мы немного обживемся в другой стране, то в самом для нас плохом случае будет какая-то стартовая база, на которую Тумановы повлиять не смогут.

После чего занялся всякой ерундой, чтобы скоротать время до появления Светланы. Связывались мы с ней сегодня через снохождение куда чаще, чем с Серым. И разговоры эти были куда приятнее. А тема Волошиных вообще ни разу не поднималась. Да что там Волошин — Светлана не вспоминала даже про собственного брата. Разговоры были совсем короткими, потому что она отвлекаться надолго не могла и вообще не хотела вызывать подозрения у отца.

Вечером после ужина я наконец опробовал крылья. С цветом я вчера не ошибся — они действительно оказались зелеными. Заклинание так называлось не столько по действию, сколько по внешнему виду того, кто использовал, — создавалась видимая постоянно трепещущая аура, имеющая некоторое сходство с парящими крыльями. На полет зрелищность не влияла никак, но выглядело все это само по себе впечатляюще, особенно ночью. Разумеется, если не скрывать эту красоту невидимостью. В моем старом мире не скрывали — наличие крыльев говорило о силе мага, потому что отнюдь не каждому удавалось пройти все нужные ступени и обзавестись этими не сильно полезными, но статусными способностями. А здесь… Здесь меня могли принять и за демона, мифы про которых были очень распространены. Красная светящаяся аура, наверное, смотрелась бы еще демонически. У Айлинга была блекло-оранжевая, но это в том мире, в этом возможны варианты. Можно сказать, у него появилась уникальная возможность провести эксперимент — совпадет ли цвет крыльев при следующем воплощении, коим можно считать и смену тела. Пока о его существовании знал только я. Давыдов вряд ли подозревал, кому он помогает, и до того, как я решил взять с него дополнительную клятву.

Я немного подвигался перед зеркалом, аура трепетала, придавая потусторонний вид. Пожалуй, здесь этим можно только напугать. Я подлетел над полом, тщательно следя за расстоянием, чтобы не впечататься в потолок. Движения давались легко, энергия на это почти не тратилось. При необходимости изображать привидение я мог так парить хоть всю ночь без перерыва. Перемещаться так можно было со скоростью самолета, получалось намного эргономичнее, чем телепорт. Плюс любое действие в таком состоянии облегчалось.