Мой Проклятый Север

— Именно, — кивнул ректор. — Этот артефакт работает в точности как сила Проклятых и чудовищ. Он отбирает дар.

— Отбирает, — прошептала я, покрываясь потом.

— Ты все правильно поняла, Альяра, — кивнул Брух. — Во время экспериментов — ими занимался Хориус…

— Тот самый Одаренный, растивший в вирриловой комнате Ворона и Тиалу, — едва сдерживая гнев, добавил Тарий.

— Да. Хориус очень хотел избавить мир от Проклятых. Блестящий маг, блестящий! Но абсолютно лишенный моральных принципов. Не гнушался никакими методами. Так вот. Первые эксперименты показали, что после применения «удавки» резерв не восстанавливается. Артефакт впитывает силу в себя. Когда Проклятый высасывает Одаренного, светлый дар растворяется в темном, исчезает. А вот артефакт забранную силу хранит. Более того. Таким образом ее можно отдать другому магу. Или, — понизил голос ректор, — не-магу.

— Скрофово… — буркнул куратор. — Таких подробностей я не знал.

— То есть мой дар остался в гнатовой «удавке»?! — воскликнула я. — И тот смешной резерв, который у меня сохранился — все, на что я могу рассчитывать?

Я в ужасе переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Как ты понимаешь, на Одаренных раньше экспериментов не проводили, — развел руками ректор. — Но так «удавка» работает с темным даром, да.

Тарий громко стукнул кулаком по столу.

— Иртон ответит за все, — глухо сказал он. — Клянусь Темным Отцом, я верну твою магию, Золотинка.

От ужаса, что могу никогда не получить обратно свой полный резерв, я задрожала. Усилием воли заставив себя не думать о страшном, я обратилась к ректору с другим мучавшим меня вопросом:

— Профессор Брух, а если Одаренному… Точнее, бывшему Одаренному, потерявшему дар — его высосал Проклятый, передать через «удавку» темную силу? Одаренный сможет колдовать?

— Не вижу причин, почему нет.

Я задумалась. Мне не давали покоя мысли о колдующей в лагере сестре. И хоть она и утверждала, что мне это привиделось, где-то в глубине души я все это время понимала, что Элира врет. Но у меня не было ни предположений, каким образом сестра могла вернуть себе дар, ни доказательств.

— То есть… Одаренный станет Проклятым? — продолжила выяснять я.

— Верно. Наше тело — лишь сосуд. Чем наполнишь, тем и станешь. Почему ты спрашиваешь?

Вот из-за чего Гиил не почувствовал в Элире магии! Ведь Проклятые чувствуют лишь Одаренных! Картинка сложилась.

— Уверена, что советник Иртон вернул моей сестре дар. Дар, который он забрал у Проклятого.

Я рассказала мужчинам о своих догадках. Оказалось, что Тарий не помнил то столкновение с Элирой. Ректор предположил, что сестра воспользовалась артефактом молчания, который на короткое время мог «перебивать» реальность тех магов, на кого был направлен.

— Но что понадобилось от тебя Элире? — удивилась я.

— Думаю, то же, что и Арруху, — сжал губы Тарий и хмуро глянул на ректора. — Не хочешь вернуть мне память, Леброн?

От удивления у меня приоткрылся рот. Так это ректор применил к куратору «забвение», вычистив все воспоминания обо мне? Но зачем?

— Зачем вы сделали это? — не выдержала я.

— По его просьбе, конечно, — кивнув на Тария, ответил Брух.

Я непонимающе глянула на куратора.

— Мы все тебе объясним, Золотинка. Но позже.

Пока мужчины занимались возвращением памяти — а такая работа требовала сосредоточенности, тишины и большого количества времени, я решила изучить дом.

«Никто из сообщников Иртона сюда не попадет. Вы с Тарием в безопасности», — успокоил ректор.

Но экскурсия у меня вышла короткой. В первой же комнате я увидела широкую, усыпанную подушками кровать. Широко зевнув и мечтательно посмотрев на мягкое и такое уютное ложе, я решительно зашла внутрь. Вероятно, спальня была гостевой — на старинном, с изогнутыми ножками деревянном комоде лежали свежие полотенца. А в ванной комнате стояли баночки с мылом для тела и волос и висели чистые халаты.

С наслаждением помывшись и облачившись в один из пушистых халатов, я вышла из ванной и забралась на кровать. Пообещав себе, что прилягу совсем на чуть-чуть, на полчасика, я опустила голову на подушку. И мгновенно провалилась в глубокий сон.

Очнулась среди ночи, почувствовав, что меня придавило чьей-то теплой тяжелой рукой, и неспокойно завозилась.

— Ш-ш, Золотинка, это я. Спи. Отдыхай. — Тарий легонько поцеловал меня в висок, отчего по телу побежали приятные мурашки.

— Ректор снял с тебя «забвение»? — пробормотала я, теснее прижимаясь к мужчине.

— Да. — Его горячее дыхание опалило мне ухо. — Спи, девочка моя.

— Когда ты догадался, что это ректор заблокировал тебе память? — Еле ворочая от усталости языком, спросила я.

— Когда понял, что Арруху нужны мои знания о древней магии. Я сменил фокус и стал думать не «кто из Одаренных мне навредил», а «кто из Одаренных мне помог».

— А…

— Все вопросы подождут до завтра, Золотинка. Тебе нужно отдохнуть, — шепнул он и осторожно прикусил мочку уха, вырвав из моих губ стон.

Светлая Мать, как приятно.

— Но это важно, — запротестовала я. — Ты больше не хочешь высосать мой дар?

— Нет. — Он напрягся. — Сначала я предположил, что это от ношения вирриловых браслетов сохраняется эффект, но после слов Леброна сопоставил время…

— Это из-за «удавки», да? — грустно уточнила я. — Во мне осталось так мало дара, что ты его почти не чувствуешь?

— Увы. — Крепко обхватив руками, он повернул меня к себе и вдавил в свою широкую грудь. — Мы все обязательно исправим, ясно?

Уткнувшись в его ключицу, я покивала головой и застыла, не шевелясь. Несмотря на все сложности, опасности и страхи, в этот момент я была счастлива. В стальных объятиях любимого.

«А он тебя любит, Альяра?» — зазвучал в голове проникновенный голос сестры. «Или просто использует для своих Проклятых дел?».

Я слегка отодвинулась от Тария и набрала воздуха в легкие. Собираясь с силами задать терзавший меня вопрос.

Слова почти сорвались, но застряли в горле. Поэтому я выдавила что-то похожее на «хр-пр-ссс» и закашлялась.

— Что? — переспросил Тарий.

— Спокойной ночи, — откашлявшись, прохрипела я и повернулась на другой бок.

Нет. Я не готова к этому разговору. Да и что я скажу? «Тарий, ты меня любишь?». «Тарий, что ты ко мне чувствуешь?». «Тарий, как ты ко мне относишься?». Какая чушь! А если он не ответит? Или что еще хуже, ответит не так, как мне бы хотелось?

«Я так и думала», — хмыкнул в голове вымышленный голос Элиры.

«Иди к гнату!» — беззвучно прошептала я и заснула.

Разбудили меня громкие звуки, доносящиеся откуда-то сверху. Бум! Бам! БАХ! Кажется, даже потолок ходуном заходил. Что там происходит? На нас напали?

Я вскочила и заметалась по комнате в поисках одежды. Быстро натянув футболку и штаны, выбежала в коридор и рванула по лестнице наверх. Туда, где продолжало что-то падать, звенеть, трястись и даже, кажется, взрываться.

Картина мне открылась потрясающая: ректор Брух и куратор Ош, главные «злодеи» королевства, самые разыскиваемые маги, азартно вскрикивая, носились по просторному чердаку от тяжелого металлического шара. Шар — явно кем-то из них заколдованный — преследовал то одного, то другого, угрожающе вспыхивая и искрясь при сближении. Мужчины, не прекращая отстреливаться от него заклинаниями, атаковали друг друга (периодически попадая в стоявшие на чердаке предметы — например, тяжелую скульптуру или массивный стул), громко ржали и вообще вели себя как шкодливые студенты.

Поняв, что на нас никто не напал и единственная опасность, которая мне грозит — быть раздавленной либо шаром, либо магами, не замечающими ничего вокруг, я разозлилась.

Я чуть к Светлой Матери не отправилась от ужаса, а они тут играть вздумали. И даже полог тишины выставить не озаботились!

Пробудив дар — точнее, остатки дара — я прищурилась и одним выверенным заклятьем заставила шар замереть.

И многозначительно прочистила горло в наступившей тишине.