Страница 43 из 78
Впрочем, до работы с монитором заокеанские хроноаборигены додумались уже давно, советские страшилки про «выматывающий душу диалоговый режим» и «ненужное баловство», про то, что «распечатки удобнее», коммерсантов не трогали ни капли. Так что вопрос явно созрел, к тому же по линии КГБ до меня дошла информация, что компания DEC готовит к серийному производству матричную модель LA30[150]. Зато японцы надежд не оправдали ни капли: славной своими «печаталками» Epson еще попросту не существовал в природе[151], да и других примеров использования иголок в Стране восходящего солнца мне обнаружить не удалось[152].
Вопрос закупок печатающих головок на повестку дня даже не вставал, и так понятно, что ушлые американцы своего дешево не отдадут, так что пришлось использовать послезнание. Вместо семи иголок в один ряд[153] в СССР сразу освоили более прогрессивную девятиигольную технологию, в которой имелось два ряда с пятью и четырьмя иглами, так сказать, четные и нечетные позиции. Требования к точмеху резко снизились, а качество печати при этом значительно улучшилось. Как обычно, расплачивалась за фантастический результат электроника, иначе говоря, все тот же «Орион». Не сказать, что совсем без проблем, все же гибкие шлейфы и точная кинематика далеко не любимый конек советской промышленности, да и безворсовая красящая лента доставила хлопот, но один из опытных образцов уже бойко печатал документы у моей секретарши, радуя слух звонким «Ззз-з-з-тшиг!» вместо глухих шлепков литер «Консула», от которых, казалось, содрогался даже пол.
– Петр, о чем задумался? – прервал мои размышления академик. – Пюре остынет!
– Да вот, – я постарался собрать мысли в удобную кучку. – Слишком много в этой принтерной истории интересных моментов, чтобы изложить за обедом.
– Так я не тороплюсь, – жизнерадостно поднял брови Глушков. – Обратные билеты на вечер взял, а тут все как-то быстро провернулось. Хочешь, расскажу о последних разработках в представлении быстрого и компактного вещественного числа? Ты же в курсе, наверное, что можно начинать умножение со старших битов мантисс, это медленнее, но с округлением и нормализацией нужно всего шестьдесят четыре бита вместо ста шести. Хотя в DEC предпочитают наоборот, идти с младших битов…
– Э-э-э… – Я лихорадочно искал повод прервать академика, потому как еще немного, и даже знакомых слов в его речи не останется. – Боюсь, для Кати и Алексея это будет скучновато.
– Может, им языки программирования интересней? – ничуть не смутился академик. Быстрым движением вытащив из внутреннего кармана пиджака ручку, он нарисовал на салфетке строку life?[154]. – Видели такое? – И добавил, кажется, с затаенной ревностью: – Ибээмовский язык APL, очень интересная штука[155].
«Это ж он наш Багол троллить пытается!» – наконец дошло до меня. Точно, ищет, за что зацепиться, поспорить-поругаться, а там глядишь, и до застолья недалеко. Хотя… Почему бы одному советскому руководителю не пригласить другого в гости? Секретность? Да ее нет! Статья для «Техника – молодежи» о новом принтере как дополнении «Ориона-801» уже пишется. А если Виктор Михайлович увидит что-то из новинок, так это совсем паранойя, уж кого-кого, а личного знакомого Косыгина причислить к врагам партии и народа сложно.
– Давайте тогда к нам. – Пожалуй, иной мой ответ в данной ситуации можно было бы рассматривать как повод для обиды. – Лучше один раз увидеть, мне так кажется. – А про себя с долей самодовольства добавил: «И нашим сотрудникам не помешает пообщаться со старым знакомым директора, по совместительству известным академиком. Лишь бы он только этими, как их, мантиссами не сильно увлекался…»
«Ура! Получилось!» – Виктор Михайлович тщательно скрывал как радость, так и раздражение от своего кривляния перед молодежью. Как бы то ни было, но наконец-то появился шанс понять, чем так сильно странное НИИ «Интел». И это после невероятного, прямого отказа Шокина устроить невзначай встречу с Петром Вороновым! Все же как плохо разбирается этот молокосос-директор в интригах! Или… на секунду мелькнуло сомнение, – если слухи не врут, то этот пацан чихать хотел на всех в министерстве.
…Что может быть проще экскурсии? Глушкову довелось побывать на сотнях предприятий, отечественных и даже зарубежных, включая знаменитую IBM. Привычное занятие, знай, смотри и слушай, мотай на ус полезное, подмечай слабости. Но подобного он не мог предположить даже в ночном кошмаре.
НИИЧАВО, вот что «Интел» напоминал более всего. На первый взгляд вокруг совершенно нормальные советские мэнээсы и инженеры, разве что одеты посвободнее, чем обычно, – джинсы, модные рубахи, да у немногочисленных монтажниц вместо традиционных белых косынок пестрые банданы. Однако стоило присмотреться к установленным на каждом рабочем месте персональным «Орионам», прислушаться к разговорам, и легко представлялись полноценные чудеса: тут интеллигентный Привалов вгоняет прошивку в «Алдан», там грубый Корнеев, попеременно тыкая толстым пальцем в клавиатуру, а тонким жалом веллеровского паяльника в печатную плату, правит глюки в умклайдете, не иначе собрался к Новому году трансгрессировать Пентагон. За его спиной, под разросшимся цветком декоративной крапивы, шумит принудительной вентиляцией двухходовой сервер-транслятор Китежградского планово-убыточного завода, чуть далее программистка Стеллочка в чате договаривается о вечерней левитации и заодно – желает передать пару файлов. Рядом с бесконечным, как колесо Фортуны, бумажным полотном псевдографических репродукций знаменитостей на стене пришпилен лозунг, белым по кумачу: «Вы это прекратите, здесь вам не там!» За дверями, в дальнем конце коридора, товарищ Камноедов тащит на отчет директору пачку дискет-инкунабул без медных застежек, но с ферромагнитным покрытием. Остается ждать, что из-за поворота вылетит дюжина ифритов с противопожарными щитами, подозрительно похожими на пластиковые корзины НЖМД бэкапа…
Виктор Михайлович прикрыл глаза, чтобы сбросить наваждение, но это не помогло, лишь стало очевидно, сам язык в «Интеле» претерпел чудовищную деформацию, со всех сторон слышалось: загрузчик, файл, драйвер, софт, оперативка, процессор, чипсет, сетевуха, почтовка, мышь… Такие термины не использовались ни в русском, ни в немецком, ни в английском! Ощущение прямо как в детстве, когда однажды попробовал подслушать урок старшеклассников.
Сознание запротестовало и как-то даже помимо желания ученого вывело в качестве защитной материалистической реакции аллюзию на… игрушечность происходящего.
– У вас тут почти «Вьетнамский сундучок американского солдата Джо»![156] – не удержался от реплики академик, имея в виду опубликованную пару лет назад фантастическую повесть Сергея Жемайтиса, немолодого, но быстро завоевывающего популярность писателя-фантаста. – Только ЭВМ вместо игрушечных солдатиков, – пояснил он, заметив недоуменный взгляд Петра.
– Интересно… – Воронов удивленно нахмурился, явно пытаясь припомнить сюжет. – А, Battleground… – Он задумался на несколько секунд и продолжил уверенно: – Возможно, вы правы! Бонусный термоядерный заряд у нас тоже имеется! – директор «Интела» поколебался еще несколько секунд, но все же не выдержал: – Пойдемте, покажу нашу новинку! Только, попрошу вас, об этом никому, ну хотя бы до Нового года.
Недолгий путь по коридорам в дальнее крыло прошел в молчании. Похожесть техники НИИ на набор детских игрушек никак не шла из головы Глушкова. «Орион» сам по себе не годился на роль серьезного научно-технического прорыва. Как отдельная ЭВМ он представлял интерес только из-за компактности и цены. Матричный принтер нельзя использовать с БЭСМ или «Минском» без монитора и специальных программ диалогового режима. Линии высокоскоростной «Сети-100» способны работать на странное расстояния «до двухсот метров», для машзала, даже приличного, это слишком много, для связи «нормальных» ЭВМ – наоборот, до смешного мало. Однако в построенный местными специалистами распределенный вычислительный центр «Сеть» вписывалась просто идеально. Разве что с многомиллиардным количеством подключаемых узлов ребята явно переборщили, не иначе оставили задел для экономии в будущих «рацухах». А коли нет, так и поправить их недолго. Мышь, изобретенная Петром два года назад, тогда показалась курьезом, но в полноэкранном текстовом редакторе и других программах «Интела» она оказалась многократно, можно сказать, на порядки удобнее светового пера.