Разбег в неизвестность

Глава 12 Новый год и краткие итоги

– Зетка пошла! – толкнул меня кто-то сзади, как будто я сам не видел.

– Влево, влево его гони! И от стенки на одну! – азартно закричал прямо у меня под ухом Василий Петрович, начальник ВЦ ТЭЦ.

– Тише, не на футболе! – Я сосредоточенно клацал клавишами. – Спокойнее, товарищи, все будет без шума и пыли!

– Не дергай клавиатуру, я плохо кабель закрепил, – попытался добавить конструктива наконец-то реабилитированный после любовно-эротического скандала Федор. – Нет чтобы подождать еще неделю!

– Завтра закончишь! Нельзя в Новый год без подарков! И так сойдет! – мгновенно осадили электронщика сотрудники. – И вообще, надо проверить, сколько ты сам играл!

– Левый угол валится! – не удержавшись, прервал перепалку Анатолий. – Вправо его!

– Поверните, поверните! – Это уже тонкий голосок, кто-то из девочек-операторов решил дать совет.

– Не так же! – опять дохнули лимонно-апельсиновым ароматом «Дайкири» из-за спины. – Наоборот!

– Шаг вправо! – отличился Василий. – Жми, жми!

Противный, составленный из кубиков псевдографики уголок тетриса плюхнулся мимо клетки, перекрыв шансы спасти ситуацию. Судорожные метания не помогли, еще несколько фигур, и стакан беззвучно очистился, замигав корявой надписью, приглашающей нового игрока.

– Ну вот! – послышалася общий выдох из-за спины. И радостно, будто шепотом, прошелестело по толпе зрителей: – Следующий!

– Да ты чего вообще подсказал под руку?! – Расстроившись, я толкнул массивную клавиатуру, выполз из-за стола и повернулся к начальнику ВЦ. – Специально, что ли?

– Ага! – не стал скрываться виновник. – Надоело уже тебя ждать! Сейчас очередь Володьки играть, а потом сразу моя.

– Ух, ну ты и жук! – пришлось мне рассмеяться. – Придумал ведь способ!

Ну как можно злиться в ответ на искреннюю, можно сказать детскую, улыбку тридцатилетнего парня. Тем более что мне вообще надо было иметь совесть, после Quake и прочих игр будущего глупо биться за право провести пяток-другой минут за самым что ни на есть примитивным «Тетрисом», наконец-то запущенным на БЭСМ-4. Тогда как в очереди постоянно сменялись один за другим немногие избранные сотрудники ВЦ ТЭЦ и НИИ «Интел», примерно человек тридцать. Причем пока один играл, остальные, словно на настоящее волшебство, завороженно смотрели, как мечутся семь разновидностей фигурок на экране. Наиболее продвинутые запасливо приволокли театральные бинокли и посматривали в них из «задних рядов». Про результаты не забывали, количество «убранных» строк считали хором, рекорды записывали на специально расчерченный лист ватмана[393]. Впрочем, там шла борьба исключительно за второе место, первое было – за мной, и в возможность «обогнать директора» никто не верил. Не зря я убил в детстве кучу времени на творение Алексея Пажитнова[394].

На первый взгляд результатами прошедшего тысяча девятьсот шестьдесят шестого года можно было гордиться. Мечтал о компьютерной игре на технике прошлого – получите и распишитесь, вот он, новогодний подарок. Однако какой ценой…

Для начала экспериментальный дисплей умел показывать всего один символ, а именно белый квадрат. Микросхемы ПЗУ знакогенератора не были готовы, так как «Пульсар» отодвинул все развитие и занялся какой-то простенькой фитюлькой, микросхемой таймера, о которую в МЭПе «споткнулись» при копировании контроллера блока формирования задержек стеклоочистителя RAVчика. Ничего сложного, но в комплексе с еще несколькими смежными изделиями это тормознуло наш проект чуть ли не до февраля.

Я было попробовал возмутиться, но меня мгновенно вернули с небес на землю. Оказывается, таймер – совершенно уникальное сооружение[395], сказать по-другому попросту не поворачивается язык – настолько много «дырок» он затыкает. Кроме основного назначения таймер незаменим как прибор для управления выходным реле в различных датчиках (влажности, света и уровня воды), инвертирования напряжения из постоянного в переменное, в ШИМ для регулировки оборотов двигателя, он придает яркость лампам, сообщает мощность паяльнику и вообще нужен во множестве необходимых советской промышленности устройств. Да еще военные норовили всех растолкать, кричали, что всю жизнь только об этой микросхеме мечтали.

Сделать полноценную клавиатуру мы тоже не успели. Внушительно смотревшийся на столе агрегат весом килограмм в пять – не более чем макет, имеющий всего три рабочие кнопки, включенные в ЭВМ практически напрямую, без всякой электроники. Смешно сказать – программа «тетрис» хранилась в ящике стола Петровича в виде основательной пачки перфокарт. Так что пока ничего похожего на персоналку будущего, так, обычная игровая приставка. Причем обработка жалких падающих квадратиков занимала вычислительные возможности БЭСМ-4 полностью. Иногда вывод на экран замирал, и у игрока появлялась возможность перевести дух. Естественно, ни о каких параллельных вычислениях при этом не было и речи.

Но принимали тут «Тетрис» как реальное чудо[396]. Даже Шелепин хотел приехать посмотреть, но потом отказался, видимо, не стоило первым лицам страны демонстрировать внимание к захолустным НИИ. Надеюсь, Старос не подведет, сделает более-менее мобильный агрегат, который можно будет показывать на заседании Президиума ЦК партии. Тем более что мне показалось: сам Филипп Георгиевич давно относился к коммунистам как к взрослым детям и не без оснований был уверен в том, что без красочной презентации дальнейшего развития проекту ультрамини-ЭВМ не видать.

– Товарищи, ну хватит уже, десять минут до боя курантов! – В зал ВЦ неожиданно ворвалась моя жена. – Встали и быстро пошли в столовую, там уже давно все веселятся!

Практичная Катя совершенно не была подвержена тетрис-мании. Ее можно понять, детской ностальгии по этой игре не имелось, наоборот, восприятие было забито до отказа впечатлениями от ноутбука, с которым она последнее время общалась гораздо чаще меня. Поэтому она сразу сбежала от толкотни на ВЦ, к не посвященным в мир компьютерных игр сотрудникам, я же «задержался на минутку». И вот, через час терпение кончилось…

– Сейчас! – бодро отозвался начальник ВЦ из-за клавиатуры, не отрывая, впрочем, взгляда от экрана. – Вот только…

– Идем, – нестройно протянуло еще несколько голосов. – Выпьют все без нас!

– Хоть девушек отдайте! – попыталась расколоть коллектив жена. – А то мужики без них меры не знают!

– Нам и тут неплохо! – последовал немедленный отпор дам.

– Петр Юрьевич, Анатолий Васильевич! – В голосе Кати послышалось нешуточное раздражение. – На выход, живо! А то не посмотрю на то, что начальники!

В общем, кроме нескольких особо падких до алкоголя инженеров и программистов ушли только мы с Анатолием. Большая часть сотрудников осталась на ВЦ до утра. И правда, когда еще будет возможность играть, не думая о плановых расчетах? Главное, чтобы Василий Петрович не потерял остатки здравого смысла, и все же к утру разогнал коллектив по домам. Ну и чтобы Федор не накуролесил сверх меры. Впрочем, после прошлой головомойки он умудрился впасть в другую крайность и, не ставя перед собой легких задач, принялся тщательно обхаживать свою прошлую пассию.

За новогодним столом было скучновато, я никак не мог привыкнуть, что для людей шестидесятых обильная и вкусная еда – уже сама по себе немалый праздник. Видимо, привычки голодных военных и полувоенных лет не пройдут даже через поколение. Поэтому регулярные тосты, ретромузыка, шутки и смех не мешали мне временами проваливаться в глубину собственных мыслей.

Чего я, в сущности, добился за два неполных года? Сделал из БЭСМ-4 посредственную игровую приставку? Смешно. Продвинул электронные часы для съезда? Насколько знаю, в Штатах их легко повторили и даже улучшили, добавив в будильник несколько тонов и переключатель двадцатичетырех– и двенадцатичасового формата. Однако надо признать, в кои-то веки товар made in USSR хоть и за счет очень низкой цены, но все же смог конкурировать с аналогами на прилавках Европы. Мешало качество, которое реально недотягивало до нужной планки. Всего чуть-чуть, тут докрутить, там сровнять, положить получше лак, поставить более качественные батарейки, запаковать в нормальные коробки, добавить рекламы, сервиса…