На распутье

На дороге этот автомобиль повел себя на удивление адекватно. Конечно, если сравнивать с уже привычным ГАЗ-21, ему недоставало плавности и динамики (двигатель всего в 50 л.с., как пожаловался Анатолий). Но в повороты входил хоть и валко, но уверенно, на кочках разваливаться не пытался. На одном из участков смогли разогнаться до немыслимых 120 км/час. От такой гонки мне стало реально страшно, в отличие от водителя я слишком хорошо представлял себе последствия подобных скоростей на ретроавтомобилях без ESP и ABS. Пришлось попросить ехать помедленнее, тем более, начал гудеть задний мост и «скакать» температура воды.

Анатолий был весел и явно рад переменам. Рассказал, что из-за скуки пришлось устроить ротацию «нижних чинов», сержанты быстро подсаживались на дурную самогонку и соседских «баб». Да и слухи поползли один другого страшнее, хорошо хоть, рассказчики сами ничего не знали, а всех особо любопытных комитетчики распугали еще пару месяцев назад.

После традиционной вечерней баньки под неожиданно приятную смородиновую бражку проснулись ближе к полудню. Благо, никто не мешал храпом, ребят отправили в город еще вечером. Позавтракали неизменной картошкой «без всего» с молоком, хотя это чудо в трехлитровой банке вернее было называть сливками. И поехали на 408-ом за город, встречать специально подготовленный по моему техзаданию продуктовый фургон на базе новейшего ЗИЛ-130.

К моему удивлению, все прошло планово, ну, если не считать, что чудо автопрома с приданным ГАЗ-69 пришлось ждать часа полтора от назначенного срока. Водителя зилка пересадили в «козлика[37]», в компанию к молоденькому лейтенанту с парой солдат, и отправили на десяток километров далее по трассе. Ждать и спать.

Как тяжело что-то организовывать без мобильных телефонов. Их-за привычки к хорошему о радиосвязи я даже не подумал, и никто эту ошибку поправить не удосужился. Теперь приходится мотаться туда-сюда под холодным противным дождем, хорошо хоть затылок шляпой прикрыт и поюродствовать на предмет моих ограниченных умственных способностей особо некому.

Анатолий сел за руль ЗИЛа, и по заросшим колеям грунтовки потихоньку загнал грузовик в лес, чтоб был не виден с дороги. Залезли в кузов, и вытащили подготовленный пандус… Мля! Зачем я рисовал чертежи, проставлял размеры? Какой-то армейский дебил решил, что самый умный, и проявил народную смекалку. В общем, заготовка великолепно подходила для закатывания бочек. Но заехать по ней в фургон на RAVчике не позволяла ни прочность, ни угол наклона.

Пришлось срочно гнать в город, покупать пилу, топор, гвозди, скобы, и прочую скобяную утварь. Причем топор и топорище продавались отдельно, и подошли друг к другу только после «доработки напильником». Ножовок и лучковых пил в лавке попросту не было, а «Дружба-2» подставлялась без ручек. По наитию, прихватил и пару штыковых лопат, естественно, без рукояток. Проклятая логика совка, зачем продавать дерево, если за околицей целый лес?

Вернулись к грузовику, и часа за три кое-как построили пригодный для заезда машины настил. Упахались вдосталь, хорошо хоть, никого любопытного наш стук, бряк и мат не привлек. В Н-Петровск вернулись уже в глубоких сумерках, загнали 408-го под поветь, поближе к огороду, чтоб не мешал, наскоро перекусили остатками утренней картошки с едва завязавшейся простоквашей (вот не надо было оставлять молоко на подоконнике), и приступили к разбору выпиленного в мае куска стены сарая.

Вытащили RAVчик, как я по нему соскучился! Слезу, конечно, не пустил, но несколько минут ходил вокруг и ласково стирал пыль тряпкой. Впрочем, время поджимало. К полуночи, под покровом темноты, мы покинули мирно спящий Н-Петровск. Уже навсегда.

Не надо думать, что затолкнуть Тойоту в фургон в осенней темноте было просто. По размятой грузовиком грунтовке ее пришлось тащить чуть не на руках, местами заваливая колеи попавшимся под руку хворостом. Потом выяснилось, что «взять» пандус без двух-трех-метрового разгона нереально, пришлось множить на ноль еще пяток березок, к счастью, не толстых. И прибить ограничительные бревна, так как при первой попытке колесо вылетело за край.

Десять раз пожалел, что не предусмотрел лебедку с тросом для аккуратного подъема и поторопился вытащить галогенки из фар. Тусклый свет подфарников, скользкая грязь, остатки пеньков, крепление колес к днищу фургона неуклюжими тросами в свете салонного освещения… Приключения закончились только к пяти утра, когда Анатолий с третьей попытки под мои вопли «правее-левее» сумел вывести свежеопечатанный фургон задом на асфальт. Вовремя подумать о развороте, к сожалению, не наш стиль.

Как Анатолий на ЗИЛе с опломбированным кузовом ехал две с половиной тысячи километров до Москвы – отдельная история. Заняло это ровно две недели, чиниться пришлось три раза. Не надо военным в СССР врагов, достаточно родных дорог и настоящего советского качества автомобилей. Особенно новых, только что поставленных на конвейер моделей[38]. К счастью, это уже была не моя проблема. Хотя будь у меня хоть малость больше опыта в советской логистике – вписал бы в план транспортировку на железнодорожной платформе.

После судьбоносного решения Шелепина все завертелось очень быстро. Едва я вернулся из Н-Петровска, приехал Семичастный. И лично выдал нам с Катей новые паспорта с гербом СССР на обложке. Я сохранил оригинальное ФИО и дату рождения со сдвижкой на 50 лет (соответственно, стал на 5 лет старше).

Катя неожиданно сменила фамилию. На мою. И приобрела штамп о браке. Можно считать это приколом, но дата бракосочетания стояла именно того вечера, в который я под шампанское переводил девушке Still Loving You. Поговорка «а теперь, как приличный человек, ты обязан жениться» приобрела совсем не смешной смысл.

На этом раздача слонов не закончилась. Я получил выписку из автобиографии (очевидно, для заучивания), диплом о высшем образовании, и трудовую книжку, в которой были штампы каких-то номерных НИИ. Самое интересное, на третьей странице, как место текущей работы, значилось НИИ «Интел» с должностью директора. Даже название использовали предложенное на всякий случай, запутать следы, если вдруг настоящий «Intel[39]» где-то в документации попадется «не тому сотруднику».

И номер присвоили, п/я А-721, как положено приличному секретному учреждению в СССР. Я уже успел малость пообтереться в местных реалиях, знал, что в документах оба названия смешивать категорически запрещалось. Поэтому при начале работ с партнером на стороне первый вопрос для ведущего инженера – выяснить были ли раньше контакты, и если были, то от номерного «почтового ящика» или от НИИ. Смысл этих магических действий был мне всегда непонятен – оба названия знали все, кому не лень раскрыть уши.

Последним штрихом стал полный портфель бумаг, причем совершенно реальный, черный и кожаный. Кроме прочего, там была печать и расчетный счет.

Изучение документов затянулась заполночь. Выяснилось, что в штате НИИ на сотню ставок пока лишь три сотрудника – лаборант Екатерина Васильевна (Кате вернули оставленную в Н-Петровской школе трудовую книжку с новыми штампами), бухгалтер Софья Павловна, и водитель Рудольф Петрович. Голову даю на отсечение, этот погонщик автомобилей имеет звание никак не ниже старшего сержанта. Лейтенанта на меня, поди, жирно будет. Сама «Волга» находилась в каком-то московском ведомственном гараже, телефонный номер прилагался. Хоть тут не пожалели ресурсов.

Также имелся список предложенных Министерством электронной промышленности СССР объектов для размещения НИИ. Дюжина позиций, и все надо проверить своими глазами.