Окно призрака

Бернард снова взял сломанный фотоаппарат, осознавая, что улыбка не сходит с его лица.

«С каких это пор меня забавляют такие дурацкие шутки?»

– И с той девушкой я не заигрывал.

– Да ладно, – театрально изумился Юэн. – А выглядело именно так. По крайней мере она была готова прыгнуть тебе в объятия. Уверен, я где-то ее видел вне библиотеки.

– Логично. Напоминаю: мы живем в одном городе, – произнес Бернард, вставая со стула.

– Возможно, мы с ней где-то пересекались. Не могу вспомнить, где, – задумчиво сказал Юэн и, подхватив коробку с какими-то старыми бумагами, перетащил ее ближе к выходу. – А с чего ты вдруг спросил про странности в библиотеке? Ты сам видел что-то странное? Призраков людей, которые шумели и не сдавали книги вовремя, и злой начальник библиотеки их убил?

– Да нет, – отмахнулся Бернард и подошел к стеллажу, – ничего особенного.

Потянув коробку с самой верхней полки, он поднял в воздух пыль, от которой зашелся долгим кашлем. Бернард уселся обратно на стул и, протерев коробку тряпкой, открыл ее. Среди всякого барахла, которое приехало в студию прямиком из дома, вроде старых неудавшихся фотографий и блокнотов с помятыми обложками, Бернард нашел еще кое-что.

– Симпатичная штуковина, – заметил Юэн. – Ловец снов. Вроде бы как ловит кошмары. Хотя мне с трудом верится во все это.

Бернард действительно держал маленький ловец снов. Узор, украшенный потускневшими бусинами, был выполнен не очень аккуратно, маленькие пушистые перышки посерели от пыли.

«Что он тут делает?» – едва ли не вслух спросил себя Бернард.

Это был его самый первый ловец снов, который он сплел еще в детстве, не без помощи матери, но маленький Берни тогда очень старался. Амулет, который он сейчас держал, не просто ловил кошмары, он хранил воспоминания о матери – добрые и светлые, но также и темные, болезненные. Бернард провел по нитям пальцем и коснулся самой середины, ощутив, как его стремительно затягивает в самую бездну давнего кошмара.

Сквозь резко напавшую темноту проступило светло-серое небо и вьющиеся на его фоне, словно сетка капилляров, ветви засохших деревьев. Это был черно-белый сон, который часто приходил к Бернарду, ловко минуя ловушки из амулетов, развешанных по всему дому. На черных ветвях колыхались белые платья и сарафаны, словно кто-то развесил их на просушку. У основания деревьев в сгустившихся тенях мелькали парные отблески – кровожадные глаза монстров, поджидающих лучшего момента для нападения. Одно из платьев раскачивалось иначе, тяжелее, как большой маятник в часах, которые должны вот-вот остановиться. Из-под подола выступали бледные ступни. Чуть выше на грудь с белыми пуговичками спадали длинные черные волосы, и толстая веревка уходила вверх к самой крупной ветке. Кто-то или что-то больно схватило загипнотизированного раскачивающимся телом Бернарда за плечо.

Он взмахнул руками, отгоняя монстров, которые мгновение назад смотрели на него из чащи голодными светящимися глазами, и вдруг снова вернулся в реальность, в фотостудию.

– Черт! – выругался он, когда заметил рядом с собой схватившегося за нос Юэна.

Юэн выругался покрепче, отступил назад и посмотрел на Бернарда ошалевшими глазами. Сквозь его пальцы просачивалась кровь. Откинув в сторону ловец снов, Бернард схватил Юэна под локоть и быстрым шагом повел в темную комнату. Хлопнул по выключателю, чтобы зажечь свет, и, подскочив к раковине, выкрутил краны. Продолжая придерживать кровоточащий нос, Юэн шатающейся походкой приблизился к раковине.

– Прости, – сказал Бернард, коснувшись его плеча, и побежал за аптечкой.

«Как такое могло произойти?» – спросил он сам себя, выскакивая из проявочной. Краем глаза он заметил несколько капель крови на полу. Вроде мелочь, а почему-то взгляд за них зацепился.

Вернувшись с аптечкой, он протянул Юэну два куска ваты. Тот, сунув их в каждую ноздрю, немного запрокинул голову и еще раз вымыл руки.

– Ты как?

– Великолепно, черт возьми, – огрызнулся Юэн, не удостаивая Бернарда даже взглядом.

Юэн вздрогнул и попытался одернуть руку, когда Бернард ухватил его за предплечье, однако долго сопротивляться не стал. Бернард вывел его из темной комнаты к рабочему столу и усадил в кресло. Максимально бережно, словно младшего брата, которого у него никогда не было.

– Это вышло случайно, – виновато сказал Бернард.

– Да-да, я уже понял, случайно, – чуть более спокойным тоном ответил Юэн.

– Прости.

Юэн пропустил извинение мимо ушей и вытащил одну ватку. Однако практически сразу кровь снова потекла из носа. Коснувшись впадинки над губой, он тяжко вздохнул и вернул вату на место. Бернард протянул ему салфетку.

– Ты даже не будешь меня фотографировать? – спросил Юэн, язвительно ухмыляясь.

– Извини, забыл. А теперь момент упущен, – ответил Бернард, недовольным тоном показывая, что шутку он не оценил, и скрестил руки на груди. – Что произошло?

– Это я у тебя должен спросить. Ты взял эту побрякушку и будто впал в транс, полностью игнорируя мои попытки до тебя докричаться.

Бернард почувствовал, как кровь отлила от щек, он крепко сжал пальцами собственное плечо, с остервенением вспоминая давний кошмар, являвшийся ему после смерти матери чуть ли не каждый день на протяжении года. Почему этот ужасный сон вернулся? И вернулся наяву?

– Когда я начал тебя трясти, ты заговорил таким жутким голосом что-то вроде: «оставь ее в покое, не трогай ее», что я уже собрался бежать за экзорцистом, однако в этот момент ты хорошенько мне врезал, – продолжал Юэн. – До сих пор этот противный хруст стоит в ушах!

– Прости, – на выдохе произнес Бернард, стараясь избегать смотреть Юэну в глаза. – Серьезно, это вышло случайно.

За окном шел дождь, уже не мелкий, но и ливнем его нельзя было назвать. Юэн хмуро смотрел на Бернарда снизу вверх и крутился в кресле из стороны в сторону.

– Мне кажется, твоя студия всячески меня отторгает. Пока что это лишь предположение, однако наклевывается нездоровая тенденция. В первый день я очень близко познакомился с этим парнем, – сказал он и погладил стол. – Сегодня получил от тебя в нос. Два раза еще можно считать совпадением. Но если будет третий – это уже закономерность. И я даже боюсь представить, что еще может случиться. Меня сразу отправят в местный морг? – он угрюмо усмехнулся.

– Не хотелось бы, – выдохнул Бернард, – ты еще слишком мало на меня поработал.

Юэн улыбнулся и хлопнул ладонью по столу.

– Так и знал! Никакого сочувствия! – драматично воскликнул он и, повернувшись на кресле к стене с фотографиями, внезапно помрачнел. – И все же… Кого ты имел в виду, когда бормотал в этом своем трансе, а? – спросил он тихо.

Бернард не помнил, чтобы вообще что-либо бормотал. Да и вся эта ситуация… Казалось, он просто уснул наяву. Юэн в кресле развернулся к нему и, смотря прямо в глаза, спросил:

– Это правда, что твой отец убил твою мать?

– Что ты сказал? – с вызовом произнес Бернард и, опустив сжавшиеся в кулаки руки, сделал шаг вперед.

Юэн вскочил с места так резко, что кресло с дребезгом отъехало назад. Зеленые глаза фотографа смотрели из-под насупленных бровей строго, практически с ненавистью. Юэн, привыкший сразу оценивать физические возможности своего потенциального противника, отметил, что Бернард был выше дюйма на два-три и чуть шире в плечах. Однако превосходство в данных не всегда означало, что преимущество на стороне того, кто внешне выглядит более крепким. Юэн знал свои сильные стороны: ловкость и быстрота, но искренне надеялся, что сейчас их не придется применять. В баре, в клубе – пожалуйста. Но здесь…

Они стояли настолько близко друг к другу, что Юэн ощущал дыхание Бернарда на своем лице и слышал, как воздух чуть ли не со свирепым свистом выходил из его ноздрей. Стук дождевых капель по крыше смягчался и редел – дождь заканчивался, а вместе с ним рассеивался сумрак, в помещении светлело, и становилось более отчетливо видно, что хозяин студии выглядел так яростно, будто его мог остановить только бронированный поезд.