Мятежный наследник

“Что-нибудь полезное?”

“В прошлом году он продал свою долю в кукурузе и вложил деньги в две разные фабрики”.

“О его инвестициях в фабрики писали в " Лондон кроникл”, - указал Сент-Джеймс. “Я надеюсь, что у вас есть больше информации, чем эта”.

“В хронике упоминалось, как много он вложил в железо и трамваи на континенте? Это почти все его состояние”. Эш прошептал последние слова из уважения к Брайсу, который был где-то в штаб-квартире. В конце концов, они обсуждали семейные финансы этого человека.

“Нет, этого не произошло”, - сказал Сент-Джеймс.

“Я планирую использовать это, чтобы указать на то, что будущее за паром и промышленностью. Если Диллсворт уйдет из фермерства, другие тоже захотят уйти. На дворе 1817 год, приятель. Если мы сможем возить товары по континенту по железным рельсам, у нас будет пар для каждого дома ”.

“Это новая линия?”

“Тебе понравилось?”

Сент-Джеймс пожал плечами. “Становится лучше...”

“Рад это слышать. Я ухожу на встречу с Райтвортом”.

“Не навестить свою дочь?” - спросил Сент-Джеймс, вопросительно приподняв бровь.

“Нет”. Не сегодня, закончил Эш про себя.

“Будь осторожен здесь, Кросби”, - предупредил Сент-Джеймс, поворачиваясь.

“Эта работа - причина, по которой я здесь. Тебе не нужно беспокоиться на мой счет”. Эш проводил взглядом главу секретного клуба, прежде чем тот направился к двери. У Сент-Джеймса были все основания беспокоиться за Эша. Эш волновался за себя. Большую часть прошлой ночи и этого утра он провел, думая о своей прогулке с Эви в парке. Но сейчас было не время зацикливаться на дочери этого человека.

Он перевел дыхание, сосредоточившись на планах в своих руках и отрепетированных словах. Завтра он разыщет Эви. Сегодня…о сегодняшнем дне было сказано все.

* * *

“Эванджелина?” Она услышала, как ее мать зовет ее откуда-то из глубины дома, из-за двери в маленькую приемную.

Эванджелине не нравилось, как мать произносила ее имя. В устах женщины ее имя звучало как оружие, сплошные острые грани. Эванджелине не хотелось проводить остаток дня, размышляя о надлежащем поведении и о многих недостатках, в которых она была далека от совершенства, но она также не могла вечно прятаться в этой гостиной. Или могла? Она прижалась к оконной раме, пытаясь слиться с драпировками, позволяя солнцу согреть ее кожу еще на одно украденное мгновение, прежде чем со вздохом отступить. Это было бессмысленно. Никто не мог спрятаться от этой женщины, особенно Эванджелина.

“Эвааааан-гелиииин!” Голос ее матери становился все пронзительнее, чем дольше она оставалась одна в поисках дома.

Со вздохом она отошла от солнечного окна, где провела несколько драгоценных минут, наслаждаясь видом дня по ту сторону стекла. Ей следовало бы знать лучше. В ее жизни не было места солнцу; она могла только красноречиво говорить об этом. Шаги ее матери стали громче, и Эванджелина поспешила через комнату, чтобы взять свое брошенное вышивание с единственного стула, стоявшего в затененном углу, вдали от солнечного света. Упав в кресло, она изобразила на лице приятное выражение как раз в тот момент, когда дверь распахнулась.

“Добрый день, мама”.

“Ты что, не слышал меня?” Спросила леди Райтуорт с обвинением в голосе, входя в комнату.

“Прошу прощения. Я, должно быть, была поглощена своим рукоделием. Ты звал меня?”

“Не обращай внимания”. В комнату вошла ее мать. Всего на секунду зажмурившись от яркого солнечного света, она направилась прямо к ближайшему окну и накинула тяжелую парчовую ткань на проем. В комнате мгновенно потускнело, и ее мать повернулась, чтобы пройти через комнату. “Как только ты закончишь со своим преподавателем танцев, ты должна была прийти ко мне, Эванджелина. Нам ко многому нужно подготовиться сегодня днем. Осмелюсь предположить, что в этом сезоне ты не выкладываешься на полную катушку. А теперь поднимайся.”

“Я пытаюсь, мама”, - заявила Эванджелина, откладывая вышивку в сторону и вставая.

“И все же твоя попытка разочаровывает меня”. Ее мать подошла ближе, рассматривая ее. “Ты же не хочешь разочаровать меня, не так ли?”

“Конечно, нет”.

Леди Райтуорт поджала губы и внимательнее присмотрелась к дневному платью Эванджелины. “Талия поменьше”.

“Прошу прощения?”

“Мы должны повысить твою привлекательность для джентльменов в этом сезоне”, - объяснила ее мать. “Вчера я мило поболтала с леди Смелтингс на той ужасной вечеринке в саду. Она посоветовала мне купить корсет с более плотным шнурованием и забрать ваши платья. Имейте в виду, ваши платья по-прежнему будут модными. Но, тем не менее, более облегающими. Она довольно мудра, и ее дочь была помолвлена в первые две недели ее первого сезона.”

“Это большая удача для ее дочери”, - сказала Эванджелина, желая, чтобы то же самое было верно и для нее, чтобы она не стояла здесь в этот момент. Еще более плотные корсеты? На ней уже были надеты все платья, которые она носила, ни одно из которых ей не нравилось. Она никогда не жаловалась на это, но ее мать обсуждала ее нижнее белье с соседкой - это было уж слишком. “Вы обсуждали мое пребывание с леди Смелтингс?”

“Она всего лишь хочет помочь, дорогая. Ты ведь хочешь найти мужа, не так ли?” - спросила ее мать, сжимая пальцами ребра Эванджелины.

“Конечно. Я только...” Хочу дышать при этом, закончила она про себя.

Пальцы ее матери сильнее впились в бока Эванджелины. “ Ты жалуешься? Я и так уже позволяю тебе слишком много вольностей.

“Нет, мэм. Я...”

“Не заикайся, Эванджелина. Это так неприлично”. Руки ее матери отпустили Эванджелину. “Я думала, ты модная. Если такая уважаемая леди, как леди Смелтингс, считает, что тебе нужны более туго зашнурованные корсеты, то у тебя будут более туго зашнурованные корсеты. Все для тебя, моя особенная дочь. Горничная! - позвала она, щелкнув длинными пальцами.

“Ее зовут Джейн”, - прошептала Эванджелина, наблюдая, как молодая горничная входит в маленькую приемную.

“Моей дочери требуется подтянуть корсет. Отведи ее в спальню и сделай все возможное, чтобы подтянуть это мешковатое дневное платье. Завтра мы купим более облегающее ”.

Джейн кивнула, принимая ее приказ, но затем ее взгляд переместился на Эванджелину. Брови служанки сошлись на переносице, когда она, казалось, прочла дискомфорт, который испытывала Эванджелина, несмотря на ее усилия не показывать этого на лице. Молодая служанка перевела дыхание и выпрямила спину, новый свет загорелся в ее глазах. Затем она снова перевела взгляд на хозяйку дома. “Должен ли я сделать это до того, как она отправится в парк с лордом Уинфилдом через десять минут?”

“Лорд" Winfield...in через десять минут? Леди Райтуорт буквально взвизгнула. “Почему меня не проинформировали об этом?” Она повернулась обратно к Эванджелине. “Вы знали об этом событии?”

“Я...” - начала Эванджелина, не зная, как ответить. По правде говоря, она впервые слышала о подобном, но вряд ли могла признаться в этом своей матери. Кто—то должен взять на себя вину за оплошность - и это была либо Эванджелина, либо Джейн. Она замерла, ее взгляд переместился на Джейн, которая все еще стояла в дверях гостиной.

“Сегодня утром он оставил сообщение лорду Райтворту, миледи”, - сказала Джейн с доброй улыбкой, спасая ее от гнева матери - по крайней мере, на данный момент.

“О. Понятно”. Ее мать отступила на шаг, когда ее гнев иссяк. “Ну, мой муж занятой человек. Должно быть, это вылетело у его светлости из головы. Тогда продолжай, Эванджелина. С более тугими корсетами придется подождать до твоего возвращения. Она пронзила Эванджелину взглядом, когда та не двинулась с места. “Почему ты все еще стоишь здесь со мной, я понятия не имею. Уходи!”

“Да, мама”. Эванджелина подошла к Джейн, не понимая, что только что произошло. Лорд Уинфилд сегодня не видел отца. Отец все утро был в библиотеке с Эшем. Затем она увидела, как губы горничной удовлетворенно скривились, точно так же, как у Виктории, когда ее кузина планировала какой-то план. И тогда Эванджелина поняла. Она не планировала идти в парк с лордом Уинфилдом. Джейн солгала, чтобы спасти ее от матери на весь день. Если ее мать узнает…