Страница 45 из 51
– То есть развитие растения в полноценный организм?
– Да. Так задумано. Для сдерживания.
– Сдерживания чего?
– Процессов эволюционного симбиоза.
– Эволюционного? Но ведь эволюция... это хорошо, да?
– Не всегда,– отвел глаза Фрейм. И спрятал руку в рукав.– Особенно, если эволюция проходит вне гомогенного ареала обитания. Последствия процессов произвольного скрещивания и взаимопроникновения свойств становятся мало предсказуемыми.
Кажется, я понял параллель. Не эти ли эксперименты над генетической природой превратили расу «прежних» в кровожадных и примитивных троглодитов? И, думается, старина Фрейм каким-то боком причастен к процессу...
– Ты можешь добавить мне ее в наруч?
Ученый глубоко вздохнул:
– Хорошо. Но только в качестве мест, которых следует избегать!
Он вновь использовал заостренный наперсток, обежав когтем рисунок на камне, приложил тот к пип-бою. Аппарат сдавленно пискнул. И поглотил голыш.
Ученый еще поколдовал над девайсом.
– Теперь, когда доберешься до лифта, прибор сам подскажет порядок действий.
– Покажешь, как вызвать карту?
Фрейм указал на нужную пиктограмму. Попрактиковавшись с минуту я перенял общий алгоритм управления. Хм-м... Не сложнее, чем со смартфоном, однако! Отметок оказалось не менее двух десятков. И одна особенная, пульсировала значком пентаграммы. Та самая, первоначальная, обозначающая лифт.
– Фрейм, куда я перенесусь, воспользовавшись координатами?
– В чертог Гьякурани.
– Это имя? Название места?
– И то. И другое. Ни то, ни другое.
– Говоришь загадками.
– Как бы тебе объяснить. В твоей культуре это Чаша Грааля. Или, может быть, дворец небожителей. Сфера Будды.
– Ладно. Пусть так. Но что я должен обнаружить в этом... святилище?
– Лекарство.
– Лекарство? Для тебя?
– И для меня тоже. Для всех. Панацею.
– Как оно выглядит? Сосуд? Сундук? Контейнер? Может быть цистерна? Или лабораторная пробирка?
– Нет, нет и нет! Я точно не знаю. Ответ в саркофаге древних.
– В саркофаге? Мне что, нужно будет взять его из рук мумии?
– Только в плохом варианте. В очень плохом,– насупился собеседник. И, совершенно неожиданно, попросил:– Покажи вторую руку.
Я выпростал из одежды предплечье, непривычно обделенное компасом.
Взгляд Фрейма сфокусировался на татуировке взлетающей птицы.
– Освободитель,– прошептал он едва слышно.– Все-таки не только лишь надежда. Судьба.
– На записи похожая тату у копьеносца, не так ли?
– Верно. И не похожая. Точно такая же.
– Но... что все это значит?
– Значит, что все не просто так происходит на Рионе. Предыдущее связано с последующим. Вам до перемещения в этот слой достаются обрывки знаний предыдущих исследователей. Кусочки их опыта. Частички, составляющие при должном усердии и осознании цельную картину.
– То есть нам достаются фрагменты пазла?
– Удачное сравнение. Но у нас, действительно, осталось мало времени. Я бы хотел снабдить тебя лучшей экипировкой. Тебя и твою группу. Но, увы, при возвращении все, что излишне, не пройдет фильтр Гарр-Оута.
– Жаль!
– Но я могу укомплектовать твой толеранг.
– Укомплектовать?
– Да. Такой предмет точно пропустит Система. И даже не пометит его ни как раритетный, ни как редкий.
– Почему?
– Видишь ли... Риона списала нас,– не сдержал горечи в голосе Фрейм,– Списала как шлак. Как мусор. Как отработанный материал. Наши технологии. Наши находки. Наши проекты, чаяния, мечты. И наши ошибки. Ваша цивилизация не так давно попала в сферу влияния планеты.
Я согласно кинул, жадно впитывая информацию.
– Всего лишь несколько веков...
– Веков??? – я едва не подпрыгнул над досками настила от прозвучавших слов.– Как… веков?
– Все происходит постепенно,– пояснил гремлин, извлекая из-под покрывала солидную связку каменных колец.– В начале на равнинах Рионы появились единичные экземпляры вашей расы. Иногда они оставались здесь. Порой возвращались назад, неся весть о ином, сказочном мире соотечественникам. Наверное, им мало кто верил...
«Вот уж точно. Зато для них охотно разжигала костры инквизиция. А позже стали принимать и народившиеся психиатрические клиники, мало отличавшиеся поначалу от пыточных подвалов».
– Риона это воронка. Вращаясь, она растет. И захватывает все больше и больше насельников.
– С какой целью?
– Я не смог прийти к однозначным выводам. Лишь к вероятным предположениям.
– Поделишься?
– Скорее всего Риона проявляет себя в полной мере перед расами, стоящими на пороге фатального кризиса. На грани самоуничтожения. Остальные ей... неинтересны. Попробовав здоровую культуру «на зуб», оценив ее представителей, планета закрывает им доступ. Предоставляет самим себе.
– Значит, это либо экзамен... Либо попытка спасения.
– А еще может быть подготовка к очистке биосферы для заселения новой расой. Более перспективной.
– … или просто Риона собирает материал для курсовой работы на тему «изучение утырков в пределах Млечного Пути».
– Возможно,– не стал спорить Фрейм.– Но вернемся к экипировке. Первая ступень толеранга...
– Первая ступень? Есть и другие?
– Не перебивай!– слегка поморщился гремлин.
– Извини.
– Итак, первая гармоничная ступень толеранга,– это пять колец пэм. Кольца должны принадлежать пяти разным стихиям. И выстраиваться, избегая непосредственного контакта антагонистов. Воду нельзя размещать рядом с огнем. А металл рядом с воздухом. Земля же сочетается со всеми. Запомнил?
– Да.
– Обычно свойства толеранга корректируются именно положением кольца стихии «земля». В обозначениях, я вижу, ты уже разобрался.
– А знаки рун?
– С рунами сложнее. Особенно со старшими рунами. Графические изображения двадцати четырех младших рун есть проекции граней кристалла универсума на фиксированную горизонтальную плоскость. В то время как в старших...
– Стоп, стоп, стоп, Фрейм. Я понимаю, что в теории ты как рыба в воде. Но мне эти термины ничего не говорят.
– Абсолютно ничего?
– Абсолютно.
Гремлин глубоко вздохнул.
– Различие цивилизационных менталитетов. Вашему сознанию вполне доступна сфера этих знаний. Хотя и не без ограничений, но все же. Только вы относитесь к нему... как к шутке. В лучшем случае, как к забавному парадоксу. Не более.
– Окей. Что за «кристалл универсума»? Волшебная хрень из посоха сильно могучего мага-кудесника?
– Твой ум защищается сейчас,– не принял шутливого тона зеленокожий ученый.– Он норовит вернуться к тому, что уже знает. А все прочее ниспровергнуть и разрушить неверием и осмеянием. В кристалле нет ничего мистического. Или почти ничего. Во всяком случае, геометрии в нем на порядок больше, чем прочего.
– Это трехмерная фигура?
– В точку! Трехмерная фигура, транслирующая сквозь себя констракты четырехмерного мира.
– Через руны?– я немного опешил от неожиданно заложенного виража мысли.
– Руны,– символы для ума. И ключ для осознанного действия.
– Подожди. У меня пока не укладывается это все в голове.
– Собственно, пока что и не должно,– усмехнулся лектор.
– Тогда зачем же...
– На будущее задел.
– Хм-м. Ну, а хоть что внешне напоминает этот чудо-кристалл? Или это эзотерическая тайна?
– Никакой тайны нет. Представь куб.
– Сделано.
– Приклей мысленно к двум противоположным плоскостям куба основания пирамид, точно совпадающие с квадратными гранями.
– И все?
– Да. Это малая модель универсума.
– Есть другие?
– Есть. Но тебе уже скоро возвращаться. А я еще не подобрал для тебя набор колец.
Впрочем, Фрейм управлялся с толерангом и кольцами с той же сноровкой и скоростью, с которыми к выпуску из учебки солдат разбирает и собирает автомат Калашникова.
– Смотри. Воздух. Коснись меня.
Я вытянул руку. Фрейм приподнял кончик толеранга. Мое запястье отклонилось, ведомое невидимой воронкой атмосферного конуса. Я попробовал снова. И снова. Каждый раз едва заметное движение запястья гремлина уводило траекторию руки в сторону. Вроде бы незначительно и не оказывая сопротивления. Но коснуться его я так и не смог.