Страница 34 из 51
В башне имелись узкие окна. По ним я и определил этажность строения. Три уровня. Окна-бойницы первого в с того бока, что был накренен к земле были почти в пределах досягаемости. Пришлось, правда, сыграть в гимнастическую пирамиду, встав на плечи Кузьмича и Клима, чтобы попытаться заглянуть внутрь. Попытаться я попытался. Но ничего разглядеть в сумраке так и не сумел. Хотя день выдался ясный, солнечный и по всем законам оптики с таким количеством окошек внутри темно быть не должно бы.
Разведка себя не оправдала. Придется полагаться на импровизацию. Кору решил не включать в состав атакующей группы. Ценные призы с рарников, конечно, дело хорошее. Но сегодня гарантированный результат и спокойное прохождения данжа все же намного, намного важнее. Разведчица попробовала оспорить вердикт, аргументируя тем, что боссы повышенной сложности появляются лишь там, где на карте есть проявляющаяся отметка химического карандаша. Возможно, она и права. Только проверим мы это утверждение в другой раз.
Клим полностью восстановился, Кузьмич бодр, Тома... Тому надо держать в тонусе, так что тоже пойдет. Поменялся вновь с Рошем на его боевой прут. Оружие с утра вновь представляло собой идеально прямой стержень, будто и не выгнулось вчера о спину карликового, но ужас какого прочного измененного мишки. Интересно, кстати, отчего с толерангом так не получилось? И сам нож, и кольцо пришлось ремонтировать у алтаря. Вспомнив об оружии, отдал прут Мухе, забрав у того толеранг. Собственно, больше на всякий случай. Башня объемная, не думаю, что использование пистолета в ней столь же рисковано, как в узких скальных коридорах подземелий.
Покосившуюся и частично разрушенную створку некогда добротной двери пришлось вскрывать, словно крышку консервной банки. Прут пришлось задействовать и как молоток, и как воровскую фомку, отжимая по сантиметру косяк. Помучались изрядно, прежде чем победа осталась за нами.
– Разминка, однако,– смахивая испарину со лба, вполголоса прокомментировал шахтер.
Вот о чем, о чем, а о соблюдении режима тишины он мог бы и не беспокоиться. Треск ломающегося дерева разносился чуть ли не как перекаты грома по округе. Так что прохождение в режиме «стелс» нам не светит.
Внутри, как я и предполагал, оказалось вовсе не темно. Солнечные лучи вполне себе привольно проникали лезвиями широких мечей в бойницы. Оттого цилиндр башни ассоциировался у меня с монстром, пронзенным сражающимися с ним гигантами множеством янтарных лезвий. Наша пятерка, стало быть, внутри чудовища.
Фух... Ну и накрутил. Атмосфера даже близко не напоминала ни внутренности монстра, ни мрачные своды подземелья. Стены, изваянные преимущественно из крупных серых валунов, кое-где свисающий с поперечных балок бородой светло-зеленый редкий мох. Проломленная дощатая перегородка между этажами, ранее основательная, а ныне расшатанная лестница, ведущая на второй уровень. И множество дрожащих бликов повсюду, отражающихся от глади промоины в центре. Каким образом там скапливается вода, если мы на гористой местности, меня волновало мало. Может родник. Или просто игровая условность. Такая же, как и с феноменом оптического преломления. Ведь не смог же я рассмотреть ничего снаружи, хотя должен был по всем физическим законам. Стоило Мухамедьяру поставить ногу на ступеньку, как блики пришли в медленное, завораживающее круговое движение. Из глади волн восставал, закручиваясь спиральной свечой, охранник башни.
«Элементаль воды, малая форма, условно-агрессивен»,– тут же подсказали хамелеоны. Я вспомнил про рассказ лодочника. Положительная карма. Терпимое отношение стражи к посетителям. Эх, не шумиха бы с дверью да не скрипучие ступени лестницы, глядишь прошли бы мирно! «Ну да, а если б у бабушки был полный комплект первичных половых признаков ее бы дедушкой звали»,– не остался в стороне от внутреннего диалога потаенный юморист-затейник.
Мы замерли. Охранник, эффектно переливаясь текучими голубоватыми струями, тоже. Больше всего он напоминал слона. Не индийского. И не африканского. Шахматного, которого еще офицером иногда зовут. Голова-луковица с четырьмя неподвижными лицевыми масками по сторонам света. На месте шеи расширение, словно жабо, только не ребристое и ажурное, а обтекаемо-гладкое. И плавное расширение вниз, но не на конус, а вытянутой дугой, словно изящное цельное платье с обручем у пола.
Не привлекая излишнего внимания снял с предохранителя пистолет. Только не говорите мне, что для войны с водным существом обязательна стихия огня. И пули, а также дубинки и клинки на него не действуют. Хотя, если честно, некоторая логика в таком раскладе была. Но мы же по правилам играем, да? Игровые же условности не только на нас должны распространяться, не? Вот сейчас и проверим, судя по всему.
И я тут же похолодел от мысли, а что если в мои рассуждения вкралась ошибка. И жидкий элементаль сольет нас здесь и в прямом и в переносном смысле? Средств на возрождение ведь у славной группы «Корни» нет!
«Подожди, может не нападет еще!»– малодушно стал сдавать назад малым ходом юморист-уклонист. Эм перенес вес тела и сделал второй шаг по лестнице.
Статус мигнул, приставка из прилагательного исчезла. Перед нами оказался полноценно агрессивный враг.
Охранник выпростал из голубого шелка широкий водный рукав и хлестко обрушил его, метя в нарушителя спокойствия. Эм птицей перепорхнул выше, уклоняясь. Лестница затрещала под напором волны, но устояла.
– Бах! Бах! Бах!– первая обойма разряжена. Руки споро, будто только и делали, что отрабатывали месяцами навык на полигоне, меняют обойму. Элементалю эффект выстрелов пришелся явно не по душе. Как жаль, что над ним нет красной полоски, бара жизни, как в большинстве игр! И приходится полагаться лишь на интуицию и ответную реакцию.
– Попал, попал!– восторженно воскликнул Муха сверху. Как раз в то время, когда охранник обрушил сразу две тугих, уплотненных струи-руки, выбрав целью меня и Клима. Ох, едва ушел от приветственного жеста! Клима зацепило, врезав по плечу.
– Ты не хочешь спуститься и помочь?– выкрикнул я, задирая голову.
– Не... Тут еще один! – кажется я расслышал свист прута и сбивчивое дыхание мистика,– валите своего и ко мне, помогать!
Клим, спрыгнув к воде, уже вовсю орудовал лопаткой, рубя водную массу. Но орудовал отчего-то левой рукой. С другой стороны к нему присоединился Кузьмич, лихо, по-кавалерийски отчаянно наотмашь полосуя супостата лезвием мачете. Побледневшая, как плотно Тома вжалась в единственную нишу на площадке.
Мне стрелять? Или приберечь патроны для противника Мухамедьяра?
Страж крутанулся вокруг оси, выдав целый ворох «лисьих хвостов», подсекших под ноги обоих мужиков.
– Решено!
Я тщательно прицелился.
– Б-бах!– одна из аквамариновых масок разлетелась вдребезги. Кружение водной воронки замерло. И жидкость тут же опала, следуя таким милым сердцу и предсказуемым правилам гидродинамики. Волна выплеснулась на берег, напоследок окатив и кладоискателя, и зоолога.
– Догоняйте, парни,– я метнулся наверх, успев по пути растормошив, встряхнуть Тому.
– Отомри! Климу, кажется, помощь требуются!
Второй ярус встретил наклонным полом, что очень сильно сбивало с толку. Координировать перемещение тела в таких условиях было непривычно. И не только мне. Выносливость Мухи, хоть и не отражалась никакими барами, явно скатилась к нулю. Он уже тупо крестил воздух бронзовым прутом перед собой, сдерживая натиск белесого вихря в алебастровой бесстрастной маске.
– Б-бах,– черт, промазал!
Метил в маску. Попал в границы белесого контура. Сущность тут же поменяла форму на облако, не забыв выдать короткий, но весьма эффективный электрический разряд в грудь мистика, устремилась ко мне. Муха содрогнулся всем телом, прут на замахе выпал из руки, зазвенев о камень. Мое сердце екнуло. Я успел отбежать от грозового облака, доставая по пути толеранг. У меня оставалась последняя пуля. Теперь, когда я знал уязвимое место противника, особенно обидно было бы промахнуться. Запоздалое сожаление по поводу трех первых бездарно потраченных зарядов неприятно обожгло мозг. Кузьмич, кряхтя, преодолел лестницу. За ним появился и рудознатец, по-прежнему помогая себе левой рукой. Да... Нас два с половиной бойца против весьма серьезного врага!