Страница 23 из 51
– А если возмущаться начнет, что мало?
– Скажешь, что конкретная сумма в договоре не обозначена!
Господи, еще один плюсик в директорское резюме. Проставлена галочка в компетенции «юридическое крючкотворство». И выдолблена еще одна ступенька в адское пекло.
– А если...
– Применишь санкции. В виде леща или пенделя.
Поощрение подчиненного к противоправным действиям. И этот, как его.. волюнтаризм!
– Все, мы выдвигаемся. С пути не собьешься, просто нагоняй нас вдоль берега.
Вдоль озера мы шли минут сорок. Нет, как ни нахваливал Михалыч местный воздух, а во время переходов все равно устается. Что, в целом, естественно. У меня организм от стресса еще отойти не успел, Коре надо бы восстановиться после ранения, у женщин возраст, Тома просто раскисла. Один Клим держится так, будто способен отмахать еще столько же, а сразу после в присядку плясать пойти!
– Кора, а как так получилось, что ты с Кожей и Афанасием в одной команде оказалась?
– Случайно. Сперва растерялась после переноса. После с дороги мы сбились... С Бельком. Зверь этот еще ревел страшно. А нам же не убежать от него было, в случае чего. Радовалась, когда на людей вышла. Я ж не знала тогда, кто они.
– Теперь узнала?
– Теперь да.
– Белек это имя мальчика?
– Вообще по документам он Бьорн.
– Звучит.
– Бьорн значит медведь вообще-то. От древнего корня «бер». В русском только в виде «берлоги» осталось. Логово бера. Зверь был грозный. Лишний раз опасались его по имени звать. Заменяли на «мед ведающий», любящий и знающий толк в меде. Так и повелось,– медведь.
– Надо же...
– Его отец так назвал. Но... не вышел из ребенка «Бьорн». Вышел «Белек».
– Михалыч надежный. Он за ним присмотрит.
– Знаю.
Разговор как-то сам собой иссяк, сошел на нет.
Пока мы с Климом ходили на разведку, он– налево, я– направо, преодолев полосу зарослей на удивление высокой осоки, группу нагнал Эм. Причем нагнал не один. К нашему общему изумлению, его сопровождал предприимчивый оборванец.
– Оплатой недоволен?
– Мог бы быть и пощедрее!– тут же не остался в долгу шкет.
– А далече ли ты намылился, синдбад-скороход?
– С вами я,– заявил твердо пацан.
– На кой ляд ты нам сдался?– совершенно не тактично сделал попытку отмежеваться от инициативного хлопчика я.
– Да уж всяко пригожусь!
Ответ был дан с таким снисхождением, будто не он напрашивался к нам в спутники, а я приполз к нему на коленях с мольбой не оставить нас, сирых и убогих, на произвол судьбы. Мне бы его убежденность при устройстве на работу! Вот, вот кому коучем на тренингах деньги лопатой грести можно!
– А что ты умеешь?
– Сейчас важнее, что я знаю. А вы не знаете.
– И какую же тайну тебе доверила Вселенная?
Тут, широкой грудью раздвинув осоку, появился и Клим.
– Там камень на распутье.
– Что за камень?
– Валун. Как в сказке. Туда пойдешь, сюда пойдешь...
Не став уточнять природу эзотерического знания мелкого афериста, я поспешил к валуну.
И впрямь, на граните обнаружились читаемые строчки. Вкупе с недвусмысленными стрелками они разъясняли предназначение трех грунтовых дорого, расходящихся от камня.
По пиликанию ноута я понял, что мы покинули нейтральную зону.
– Кузнец ваш плохой человек,– неожиданно выдал новый член отряда, не успели мы и десяти шагов от камня отойти.
– Почему это он наш?
– Ну вы же все не отсюда. Путешественники. Странники. Пришлые.
– И что?
– Вы всегда сами по себе. А горожане сами по себе.
– Допустим. Но ведь то, что мы разные, не делает нас всех плохими?
– Я и не говорю про всех. Если про всех,– то вы разные. Только странные очень. Вот зачем вам цеф нужен? Зачем за задания беретесь? Что за пиликающие доски на плече носите? Почему в Далмир вернуться не можете, раз пересекли черту?
– Много будешь знать, скоро состаришься!
– Ну, дядь! Ну скажи про цеф хотя-бы!
– Меня Андрей зовут. Можно и коротко. Ан.
– Меня Рош кличут.
– Ладно, Рош, попробую тебе ответить. Только вот ты мне сначала скажи,– а зачем тебе монета, что на мосту заколачивал?
– Да как– зачем?– от нелепости вопроса малец остановился даже.– Да с монетой я хоть в трактир. Хоть на постоялый двор. Хоть друга из кабалы вызволить, хоть тетке помочь с долгами рассчитаться! Она хоть и злючая, но родная кровь все-таки! Хоть в путешествие отправиться!
– Хорошо. С долгами рассчитался. Друзьям и родственникам помог. Попутешествовал и даже с мешком золота вернулся. Дальше что?
Рош задумался.
– Мешок золота. Это ж я дом смогу купить. Трактир сам открыть! Или в деревню, там корову заведу. Нет, две. А может стадо. Овец. Чтобы шерсть. Женюсь. Жена прясть под окном будет. И песни вечерами длинные петь.
– И все у тебя сложится на загляденье, как ты и хотел, верно?
– Ну... да.
– А теперь представь, что у большинства из путешественников уже есть свой дом в далеком городе. Или даже трактир. Или гостиница. Или домик в деревне, а рядом стадо коровье, ферма. А жена ждет у окна, детям сказки рассказывает, да рубашки на всех кроит. Представил?
– Вроде бы,– не слишком уверенно отозвался мальчишка.
– Так вот, попасть в тот далекий город, можно только накопив много-много цефа,– я понятия не имел, правду ли я говорю, или просто упиваюсь приступом творческого словоблудия. Но часть от истины точно в моих словах есть. Ведь говорил же Михалыч о восьми тысячах цеф для возвращения в поселок?– Поэтому для странников так и важен цеф.
– Но ведь не все из вас хотят вернуться?
– Не все. Но не желают обычно те, у кого дома нет. Или стражники их там за преступления ищут. Или те, кто считают, что судьба здесь им слаще и мягче устроиться шанс предоставила.
– Кузнец возвращаться не хочет!– упрямо подытожил малой, возвращая нас к исходной точке разговора.
– Тебе откуда знать?
– Мы знаем про вас больше, чем вы думаете,– огорошил меня откровением отрок,– думаешь, никто не замечал, что у Федора неожиданно новые вещи появляются, да серебро? Еще в тот, первый его приход сюда. Замечали люди. Да только хитрый он дюже да изворотливый. Опять же, размолвки между странниками случаются часто. Иной раз и до смертоубийства. И не каждый раз вы возрождаетесь, это точно. Власти к дракам и сворам между пришлыми причастными становиться не желают. Но и душегубов в городе, у себя под боком, не потерпят. Теперь, когда правда открылась, кузнеца к суду призовут. Если не сбежит раньше.
– Думаешь, сбежит?
– С него станется!
– Так ведь суду свидетели нужны. А мы из города ушли.
– А Система на что? Попусту, конечно, к Алтарю никто из мэрии соваться не станет. Лишний раз тревожить Скрижаль Закона не осмелятся. Но ваш случай последней каплей был в бесчинствах странников. Система, когда просыпается, не мелочится. Всем отсыпет на орехи, будьте покойны! Выметет, как метлой из окрестностей Дилмара воров, убийц, колдунов нечестивых и прочую погань!
–Даже так? Уже случалось такое?
– На моей памяти нет. Но тетка сказывала.
– А нам что с того?
– Погонится за вами кузнец. Вот как пить дать, догонит. Да не один, скорее всего. Дружками уж, поди, обзавелся.
Прогноз Роша меня совершенно не обрадовал.
– Может и не догонит? Оторвемся?
– Не... У вас старики вон... Да и степь тянется далеко, гладкая, как стол. На десяток верст все видно.
– Что же делать по-твоему?
– Есть мыслишка,– лукаво усмехнулся шкет,– но ведь я ж не в отряде пока? Или как?
– Считай, что «или как»,– проявил спонтанную тактическую гибкость я.– Рассказывай!
– Смотри,– пацаненок извлек из-за пазухи неглубокую глиняную чашку, обернутую тряпицей. Развернул и продемонстрировал содержимое. Серую пупырчатю жабу.
– Что за зверь?
– Жабушка-обманушка. За вами с талисманом следопыта пойдут, дело известное,– авторитетно разъяснил оборванец.– И нагонят скоренько.