Страница 4 из 8
- Отвоевали ребята. В строй не вернутся, но жить будут, - ответил на вопрос о них усталый военврач.
Митька раз за разом вспоминал, прокручивал в уме те секунды боя. Что ещё он мог сделать, чтобы товарищей не так покалечило? Выскочить из окопа мгновением раньше, схватить Рыбакова за ноги, крикнуть Колыванову "Ложись"? Помогло бы, или вышло хуже, задним числом не угадаешь. Вот если бы растянуть на ребят тот кокон, которым сам поначалу закрылся! Жаль, Митька не сообразил этого, да попросту не умеет. Но вдруг Рэм может научить? Не зря же говорил про сказки, которые помогают бить немцев. Одна загвоздка: лейтенант Чудов говорил ещё, что не держит трусов в своём взводе. А Митька в первый миг струсил до паралича. А главная беда, автомат нашли отдельно от хозяина, в окопе.
Подробности Жорка рассказал, когда Митька начал понемногу слышать. Жорку не задело осколками и почти не оглушило, голову попортил уже потом. Окаянную высотку взяли, закрепились, и потери у фрицев больше наших. Разведчики с начала атаки потеряли из виду рядового Сонина, после - долго не могли отыскать его ни среди живых, ни среди убитых. Автомат нашёлся быстро, а самого так засыпало, одна пятка от сапога торчала. Взводный откопал. А что он у Митьки спрашивал? Жорка не запомнил и не прислушивался.
Митька думал о будущем разговоре с командиром с большой опаской. Сам для себя подвёл баланс: поступив сообразно чутью и здравому смыслу, спас четыре жизни. Твёрдо знал, что эта маленькая победа останется с ним навсегда и ляжет в копилку общей победы. Только здравый смысл - здравым смыслом, а устав - уставом. Митька многое не понимал пока в механике войны, в решениях, которые принимают облечённые властью люди, потому боялся. Но однажды выскочив из окопа навстречу худшей опасности, теперь не хотел дрожать в уголке. Едва восстановился слух, и земля перестала уходить из-под ног при каждом резком движении, сразу начал проситься обратно на передовую.
- Здравия желаю, товарищ старший лейтенант. Разрешите доложить, рядовой Сонин из медсанбата явился.
Комвзвода Чудов сидел в блиндаже над картой, с циркулем в руках. Между рыжих бровей залегла морщинка напряжённого раздумья. Услышал Митькино приветствие - нахмурился, явно сбитый с мысли.
- Вольно! Как самочувствие?
- Хорошее. Отдохнул, голова прошла, слышу. Отпросился у медиков - отпустили.
- Не рановато? - внимательные карие глаза смерили маленького солдата с ног до головы, и Митька удивился, что не видит алых искр в зрачках Рэма.
- Я решил, что среди своих быстрее поправлюсь, - Митька вздохнул, как перед прыжком в холодную воду. - А ещё хочу объясниться за брошенный автомат.
Комвзвода указал на скамейку:
- Раз имеешь, что сказать, сядь и говори. Времени тебе на это - две минуты.
Рассказ звучал дольше, чем занял тот эпизод в бою, Митька уложился в минуту. Закончил. Посмотрел на командира - Рэм продолжал хмуриться:
- Значит, я тут пресекаю кривотолки, что мой разведчик побежал в атаку без оружия. Говорю, разбросало взрывной волной: бойца в одну сторону, автомат в другую. А ты на самом деле забыл его в окопе? Когда ринулся спасать товарищей. Так?
- Так точно, товарищ старший лейтенант.
- А чем докажешь, что не сочинил всё от начала до конца?
Митька заранее не предусмотрел такой поворот. Даже не сомневался, что Рэм поверит. Отчаянно стиснул маленькие, как у ребёнка, кулаки:
- Ничем. Но ты же чуешь враньё, командир. Знаешь, я не вру!
- Допустим. Но зачем ты решил мне это рассказать? Дело прошлое, я тебя не спрашивал. Зачем? Отвечай по существу!
Митька глянул исподлобья. По существу, так по существу!
- Рэм, зачем ты... - осёкся. - Товарищ командир взвода пешей разведки, зачем вам понадобился растяпа, который заблудился между землянкой и сортиром? Сказку обещали рассказать - не рассказали?
Он ждал, командир разъярится. А рыжий, наоборот, разгладил морщины на лбу и выдохнул, словно сбросил с плеч тяжесть:
- Будет тебе твоя сказка, Сонин. Давай-ка без чинов.
Встал, отошёл в занавешенный плащ-палаткой дальний угол. Пошуршал там, вернулся, брякнул на стол браслет из тусклого зеленоватого металла. Снова сел напротив Митьки:
- Это, разведчик, твой пропуск в сказку, - положил рядом с браслетом овальную подвеску на цепочке. - А это часть будущего, особо секретного задания. Никому кроме тебя доверить не могу, больше никто у нас в полку колдовать не умеет.
- А ты сам, Рэм?
- Умею, но один не справлюсь.
Митька посмотрел на лежащие перед ним вещицы - никогда таких не видел. Озадаченно глянул на Рэма:
- Что мне с этим делать?
- Для начала скажи, что ты думаешь о прежнем хозяине этих вещей.
- Думаю, это была хозяйка. Не могу представить такое на мужчине. Да и браслет маленький.
- Вообще, прав, но тебе будет впору. Дай руку.
Рэм ловко расщёлкнул металлический обруч на две половинки, снова застегнул его на Митькином запястье. Браслет сел на место, как влитой. Солдат не ждал, что вещица такая тяжёлая. Ожидал прикосновения холодного металла, а почувствовал тепло, и оно радостно побежало по жилам, как "наркомовские" сто грамм. Удивлённо распахнул глаза, приоткрыл рот, чтобы спросить...
- Хорошо, да? - Рэм улыбался, зрачки у него полыхали огнём, как прежде. Или к Митьке вернулась способность видеть тайное? - Одна прекрасная ведьма носила некогда этот браслет. В нём хранится колдовская сила... Ты, разведчик, уже набрался ею под завязку, надолго хватит. Браслет мне пока вернёшь. Когда понадобится, дам снова. А медальон повесишь на шею, под одежду, и не будешь снимать ни днём, ни ночью.
Прекрасная ведьма, значит? Митька украдкой, опасливо погладил тёплый металл. Расставаться с вещицей очень не хотелось, но ходить с такой штуковиной - в лучшем случае, товарищи засмеют. Скрепя сердце, протянул руку Рэму.
- Сними, пожалуйста.
Браслет был тёплый, а подвеска льдинкой скользнула за ворот. Митька передёрнул плечами. Рэм спросил:
- Медальон холодный?
- Очень!
- Если начнёт согреваться, сразу сообщишь мне.
- Что это значит?
- Играл в "холодно-горячо"?
- Холодно - далеко от того, что ищешь? А что там?
- Тайник. Есть приказ его найти. - Рэм спрятал браслет в карман галифе, подвинул к себе карту. Митька проследил направление взгляда: куда-то в немецкий тыл. - Весь разговор - между нами. Никому ни слова, и медальон не показывай. Понял, рядовой Сонин?
- Так точно! - Митька пару секунд подождал, не скажет ли командир чего-нибудь ещё, но тот молча хмурился над картой. - Разрешите идти?
- Иди. На ночь поставлю в боевое охранение, готовься.
В боевом охранении Митька уже бывал. Лежал в крошечной стрелковой ячейке впереди самой первой траншеи, сжимал в руках автомат, до рези в глазах вглядывался, не шевельнётся ли чего на вражьих позициях, на нейтральной полосе? В тот раз пережил ледяную, до стука зубов и немеющих пальцев, ночь без происшествий. А на рассвете убил своего первого и единственного пока фрица, неосторожно вылезшего на бруствер полюбоваться восходом солнышка... Две недели прошло, ночи не потеплели. Когда уже придёт настоящая весна?
Рэм возник из темноты, угнездился в ячейке рядом с Митькой:
- Тихо?
- В моём секторе тихо, товарищ старший лейтенант.
- Пойдём сейчас в немецкий тыл, на рекогносцировку. Пары часов, думаю, хватит.
Митька поперхнулся вопросом: "Вот так запросто?" Основная работа разведчика - лазать по вражеским тылам. Но пока сам туда ни разу не ходил, кажется: за линией фронта, как на том свете, жизни нет. Митька подумал, им предстоит долго и осторожно ползти по ничейной земле, резать колючую проволоку, пробираться по чужим окопам. Но Рэм сказал:
- Закрой глаза и не открывай, пока не скажу.
Сгрёб Митьку в охапку вместе со всей амуницией и шагнул... Нет, похоже, спрыгнул вниз с обрыва. Куда ещё вниз - из ямы?! От изумления Митькины глаза распахнулись сами собой. Рэм крякнул, приземляясь посреди заросшего бурьяном поля. Деловито осмотрелся по сторонам. Объяснил между делом: