Его рождественский подарок

Крейг.

Все те слова, которые он сказал вчера вечером о том, что его родители смотрели на нее — на меня — свысока, кружат в моей голове, как бешеные мыши, поедая мой мозг. Я чувствую себя осужденной, но судимыми людьми, которых здесь даже нет. Люди, которых я не видела много лет. Я чувствую, что мою маму осуждают, и в то же время я собираюсь навестить ее и, возможно, в конечном итоге сама немного также отнесусь к ней.

Были ли родители Крейга правы, заставив его расстаться со мной?

— Ой, да ладно, Дейзи, — стону я себе под нос, подъезжая к дому мамы. — Не будь идиоткой.

Конечно, это не так. Какой родитель поступит так со своим сыном или дочерью? Не то чтобы Крейг встречался с сыном наркобарона или босса мафии или чего-то в этом роде. Им просто не нравилась моя мама, и поэтому они заставили его расстаться со мной и полностью исключили меня из жизни. И я думаю, что это делает их парочкой придурков!

Вечер очень холодный, и я плотнее закутываюсь в куртку, иду по снегу к маминым ступенькам. Она ничего не расчистила, что является нехорошим знаком. Я даже не стучу; просто использую свой ключ, открываю дверь и вхожу.

Внутри тепло — слишком тепло для той суммы денег, которую мама зарабатывает, работая неполный рабочий день в продуктовом магазине, и субсидий, которые получает от государства. Это означает, что мне придется одолжить ей больше денег, чтобы поддерживать отопление на уровне. Именно из-за подобного я задерживаю арендную плату за свою квартиру.

— Мама, это я! — кричу я, сбрасывая туфли. Ответа нет, но я слышу, что в гостиной работает телевизор, поэтому захожу и нахожу ее спящей на диване, а на кофейном столике перед ней стоит пустая бутылка персикового шнапса. Рядом стоит еще одна бутылка джина. Я беру её и ставлю возле обуви, чтобы потом отнести в машину.

На приличной громкости крутится какое-то дрянное реалити-шоу. Я нахожу пульт и выключаю его. По иронии судьбы, это ее будит.

Мама трет глаза и смотрит на меня.

— Дейзи? Что ты здесь делаешь?

— Приехала проведать тебя, мама. — Я улыбаюсь. — Как ты себя чувствуешь? Здесь жарко, тебе не кажется?

— Эх, ты же знаешь, как холодно бывает в это время года, — ворчит она. — Весь этот снег, весь этот лед. Если я не буду поддерживать отопление, весь этот холод проникнет сюда и превратит меня в эскимо.

Мне приходится немного рассмеяться, но так грустно, что мама так думает. Она не шутит; она искренне верит в то, что говорит.

Я указываю на пустую бутылку из-под алкоголя перед ней.

— Ма, ты сегодня немного выпила?

Она пренебрежительно машет рукой, берет пульт и снова включает телевизор на невыносимую громкость.

— Ты смотришь это шоу? Оно классное. Столько драмы. Видишь ли, тот парень, Джефф, встречался с ней, но теперь они расстались, потому что она переспала с его лучшим другом…

— Мама! — огрызаюсь я, выхватывая у нее пульт. Успокойся, Дейзи. Не сердись. Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, затем снова открываю их. — Я не хочу слышать о шоу, я хочу, чтобы ты ответила на мой вопрос. Ты выпила все это сегодня?

Она снова пренебрежительно машет рукой, затем выдыхает воздух и раздувает щеки.

— О, кто помнит? Все это? Большую часть этого? Это праздники, да? Мы должны праздновать!

Я слышу сарказм в ее голосе. Она изворачивается. Если мне не нравится Рождество, то оно действительно не нравится и моей маме.

— Это нехорошо для тебя, мама. И ты это знаешь. Тебе придется сократить…

— Подожди минутку, — говорит она, садясь. — Кто здесь пожилая женщина? Я или ты?

Я вижу, как она тянется к месту, где была бутылка джина, но ее уже нет, и она не знает, как именно ей на это реагировать.

— Ты моя мама, конечно. Но я также посылаю тебе деньги, чтобы ты могла пользоваться отоплением…

— Ты забрала джин? — перебивает она, глядя на меня остекленевшими и злыми глазами. — У меня здесь стояла бутылка этого напитка.

На секунду я думаю о том, чтобы просто солгать и сказать ей, что не знаю, о чем она говорит. Но потом что-то внутри меня вспыхивает и говорит мне не мириться с этим, говорит мне не отступать. Не знаю почему, но знаю, что Крейг имеет к этому какое-то отношение. Возможно, мне пришлось оправдываться перед Мариссой раньше. Я правда не знаю, что это такое, но знаю, что не собираюсь просто так от нее прятаться.

— Правильно, мама, — отвечаю я, складывая руки на груди. — Это сделала я. Ты выпила достаточно, и больше тебе не нужно. Твое пьянство вышло из-под контроля.

На ее лице появляется потрясенное выражение. Она не ожидала такого ответа.

— Кто ты такая, чтобы говорить, контролирую я ситуацию или нет? Ты редко бываешь здесь, чтобы делать такие выводы!

— Мама, я работаю, — отвечаю я, изо всех сил стараясь не кричать. — Работаю, чтобы продолжать отправлять тебе деньги! А когда я приезжаю, ты либо смотришь телевизор, хандришь и не хочешь говорить, либо отключаешься на диване, как тогда, когда я только что приехала!

Она отрицательно качает головой, как всегда, когда в глубине души знает: я поймала ее с поличным, и ей нечего сказать в свое оправдание. Следующим ее шагом будет попытка заставить меня почувствовать себя снова ребенком, и мне придется ее слушать, потому что она старше меня и является моей мамой.

— Ты вернешь мне бутылку, Дейзи. Это мое, и ты не берешь вещи других людей.

Но на меня это не действует. Не сегодня вечером.

— Нет.

Я быстро поворачиваюсь к ней спиной, выхожу из гостиной и направляюсь к входной двери, где оставила бутылку возле обуви. Я знаю, что она слишком пьяна, чтобы следовать за мной, поэтому просто надеваю туфли и выхожу на улицу с джином в руке… но перед этим уменьшаю температуру на термостате на несколько градусов.

— Увидимся позже, мама! — кричу я, стараясь не звучать слишком воинственной, несмотря на ее настроение и поведение. — Я приеду к тебе снова через пару дней.

Я слышу, как она что-то кричит мне, когда закрываю за собой дверь и иду к машине, но, честно говоря, даже не хочу этого слышать. Вероятно, это не так уж и важно, учитывая то состояние, в котором она сейчас находится, и она, вероятно, будет извиняться передо мной за всё, когда увидит меня в следующий раз. Если она вспомнит, конечно.

Как мы до этого докатились? Именно эта мысль крутится у меня в голове, когда я возвращаюсь в свою квартиру. В то время потеря папы казалась мне худшим, что могло когда-либо случиться, и, возможно, так оно и было. Но, как оказалось, это было только начало цепной реакции, которая привела нашу с мамой жизнь к тому состоянию, в котором она находится сейчас, и я, честно говоря, не знаю, что делать, чтобы повернуть всё вспять.

Глава 8

Крейг

Я НЕ СОБИРАЮСЬ мириться с этим без сопротивления. Я не позволю просто так появиться еще одной пропасти между мной и Дейзи. Ни за что. Я не собираюсь сидеть сложа руки, как раньше, когда на этот раз я действительно могу что-то сделать, чтобы удержать ее рядом.

Возможно, она мне не доверяет. Возможно, это то, что сказала ей ее подруга, и, возможно, я смогу это понять. Но я должен найти способ заставить ее снова мне доверять, и я собираюсь найти способ, потому что после столь долгого времени, проведенного в разлуке, я снова увидел ее, и осознал, насколько глупым я был, если не связался с ней за эти пять лет.

И нельзя винить только лишь своих родителей, не так ли?

Теперь, когда я закончил учебу, когда у меня есть стипендия на юридическом факультете, и зарабатываю собственные деньги, я им не обязан. Мне больше не нужно делать то, что они говорят. Если они хотят порвать со мной всякие связи из-за того, что я встречаюсь с Дейзи, то это их проблема. Но это не изменит того, стану ли я успешным юристом или нет — что я определенно сделаю.

Все приведено в действие. Ничто не помешает мне добиться профессионального успеха. И я могу только верить, что рядом с Дейзи я стану еще сильнее.