Страница 1 из 14
Дженна Роуз
Его рождественский подарок
Серия: Любовь под омелой
Переводчики: EseniyaVero, RyLero4ka
Редактор: RyLero4ka
Обложка: EseniyaVero
Вычитка: RyLero4ka
Сверка: RyLero4ka
Глава 1
Дейзи
ПОКА Я СИЖУ на подоконнике, холодном, как кусок льда, который только что достали из морозильной камеры, и вглядываюсь в черную ночь и крошечные белые клочья волн, разбивающихся о берег реки через дорогу, я не могу не думать об отце и о том, как сильно ненавижу Рождество из-за него.
Десять лет назад, когда мне было тринадцать, он умер в канун Рождества, и с тех пор из-за него я не могу наслаждаться праздниками.
Он сказал, что поедет на машине забрать китайскую еду, чтобы маме не пришлось готовить вечером перед важным днем, но на самом деле он собирался прокатиться в машине, накачивая себя виски. Той ночью шел дождь, температура была чуть ниже нуля, и отец не справился с управлением машиной — единственной машиной, принадлежавшей нашей семье — и в итоге четыре раза перевернулся, а затем упал в реку. Полиция утверждала, что причиной смерти, скорее всего, стало утопление.
Я стараюсь не думать об этом, но каждый раз, когда наступают праздники, и я вижу, как зажигаются рождественские гирлянды, все эти воспоминания продолжают волнами накрывать меня опять, и меня прорывает как дамбу.
Мне всегда было интересно, о чем он думал, когда уходил той ночью. О, я просто быстренько покатаюсь и вернусь прежде, чем девчонки заметят это, или кого волнует, если они даже заметят? Я мужчина в этом доме, и могу делать, что хочу!
Он вообще об этом думал? Или просто сбежал, как какой-нибудь подросток, который только что впервые выпил и взял машину отца, чтобы покататься вечером? Наверное, такому взрослому человеку, как он, следовало хотя бы проверить прогноз погоды и понять, что сегодня неподходящее время для поездки на машине, независимо от того, трезв ты или нет.
Но нет, он просто прыгнул за руль, как упертый осел, и погиб, оставив жену и дочь. Вот таким человеком он был.
Я тоже всегда уважала отца. И чувствовала себя в безопасности, когда он был рядом — когда я была с ним. И вот однажды его просто не стало. Как по щелчку пальцев, мне пришлось просто смириться с тем фактом, что я больше никогда его не увижу.
Полицейские просто появились у нашей двери с новостями, которые я едва могла даже осознать, как с неожиданным, разрушительным рождественским подарком, призванным меня уничтожить. И именно поэтому с тех пор я делала все возможное, чтобы избежать всего, что было связано с этим праздником.
Обычно я просто запираюсь в квартире и смотрю фильмы или какие-нибудь популярные сейчас передачи, пока не смогу выйти из пещеры и большая часть празднования не пройдет, но в этом году все по-другому. В этом году мне пришлось принять участие в «торжестве».
Компания, в которой я работаю, устраивает обязательную вечеринку в офисе, и, учитывая, что я всего лишь скромный секретарь, не имеющий вообще никакого влияния и явно совсем не болевший в последнее время, у меня нет возможности отказаться от участия. Однако я изо всех сил стараюсь избегать праздника — напитков, фуршета, искусственной елки и Таши (которая любит петь рождественские гимны до хрипоты), поэтому я здесь, в одиночестве. В дальнем конференц-зале, сижу на холодном подоконнике с бокалом красного вина в руке и смотрю в черноту зимней ночи.
Неужели пошёл снег? Я не могу этого точно сказать, глядя в окно, но почти уверена, что так оно и есть. Честно говоря, я лучше буду дрожать на подоконнике, чем буду там, где тепло. Просто у меня сейчас такое настроение.
— Вижу, что ты все еще дуешься.
Голос позади меня мгновенно вызывает у меня улыбку, я поворачиваюсь и вижу, что позади меня стоит моя подруга Марисса с каким-то рождественским коктейлем в руке. Марисса обычный человек, поэтому Рождество ее не беспокоит. На самом деле ей оно очень нравится, и она одета как сексуальная эльфийка, но не слишком сексуальная, ведь это все-таки это рабочая вечеринка.
Она тянет за небольшой шнурок, свисающий со шляпы, отчего ее большие зеленые уши раздуваются, и в то же время выдавливает глупую, чрезмерную широкую улыбку и поднимает левую ногу назад, как кинозвезда 1950-х годов.
— Нравится мой наряд?
— Судя по тому, как ты выглядишь, то ты должна работать в Costсо (прим.: сеть американских гипермаркетов) в отделе рождественской атрибутики, — отвечаю я.
Марисса хмурится.
— Не завидуй, потому что ты знаешь, что я буду любимицей Санты.
— Скажи мне, что остальные послали тебя сюда не за мной.
— Другие не послали меня сюда за тобой, — говорит она, садясь рядом со мной. — Никого из них не волнует, что ты здесь. Это моя инициатива, детка. Остальные даже не заметили, что ты ушла.
— О, ну это утешает. — Мы обе смеемся.
— Дело не в том, что ты им не нравишься, — отвечает она. — Просто у нас есть Санта, и, скажем так, ему принадлежит практически все внимание девочек.
Я стону.
— Пожалуйста, не говори мне, что кто-то нанял стриптизера.
Марисса вспыхивает и делает глоток напитка. Она качает головой и кладет руку мне на бедро. Мы с Мариссой дружим где-то с конца средней школы. Именно она нашла мне эту работу, и мы через многое прошли вместе. Я многим ей обязана.
— Нет-нет, но это было бы здорово, — смеется она. — Хотя не думаю, что парням в офисе это было бы интересно.
— Что тогда?
— Ну… Я думаю, что лучший способ понять это — просто пойти и посмотреть.
Я вздыхаю… вероятно, гораздо более драматично, чем необходимо.
— Я действительно очень счастлива здесь, Марисса…
— Я знаю, знаю, что так и есть, — перебивает она. — А если серьезно, ты должна это увидеть. Просто выйди на несколько минут, а потом можешь вернуться в свою маленькую пещеру. Кто знает, возможно, тебе даже понравится!
Я хмурюсь в ответ, глядя на нее так, словно не верю своим ушам.
— Да, конечно. Я прекрасно проведу время!
Парирую ей в ответ, заставляя нас обеих рассмеяться. Но все же встаю с подоконника и опираюсь на Мариссу, пока мы обе идем из темного офиса обратно в коридор, ведущий в переднюю, где идет настоящая вечеринка.
Я уже слышу это, когда мы приближаемся: играет рождественская музыка, Таша подпевает, люди смеются и разговаривают, рассказывают истории о том, как все они любят праздники… но потом, я слышу что-то еще, что-то другое. Взрослые женщины хихикают. Они все говорят о чем-то, что, кажется, их вполне устраивает, и когда мы приближаемся к главной комнате офиса и их голоса становятся громче, я чувствую на себе взгляд Мариссы, наблюдающей за моей реакцией.
— У меня такое ощущение, будто меня ведут на собственную казнь, — говорю я ей.
— Ой, да ладно, — смеется она. — Всё будет хорошо. Если ты позволишь себе расслабиться, возможно, даже хоть раз повеселишься!
— Раньше мне было весело…
— Да, да, да, — усмехается Марисса. — В своей холодной, темной комнате чувствуешь себя счастливой в одиночестве. Скажи мне, у тебя там в комнате было это?
Драматическим жестом, словно фокусница, Марисса машет рукой, маня меня вперед, чтобы я присоединился к остальным.
Часть меня хочет развернуться и убежать в безопасное место. Но я знаю, что это было бы неправильно. Я двадцатидвухлетняя женщина. И не могу так себя вести! В конце концов, это всего лишь рождественская вечеринка. Насколько это может быть плохо на самом деле?
Поэтому я ставлю одну ногу перед другой и шагаю мимо Мариссы в большое офисное помещение, которое обычно заполнено крутой, модной, «удобной для работы» мебелью, которая теперь трансформировалась и превратилась в «пространство для отдыха», где все собрались, чтобы отпраздновать Рождество и отлично провести время.
Но правда, Дейзи, насколько это может быть плохо?
Я вижу Ташу возле колонок, с каким-то рождественским коктейлем в руке, напевающую «Похоже на Рождество», Клэр собирает печенье со стола, наполненного закусками, и Ронду, прислонившуюся к стене с улыбкой на лице, которая смотрит в ту сторону, откуда доносится основной шум.