Страница 12 из 21
Его расспрашивали, где он, что он. Но он только отмалчивался или бормотал что-то невнятное. Это совершенно не было похоже на Петрова. Такое впечатление, что он чего-то стыдится.
От женского взгляда ничего не укроется. А тем более в таких вещах они настоящие доктора наук. «Он завел себе в городке женщину, – говорил они. – И кажется, влюбился. Он даже перестал лазить за ручкой, чтобы подглядывать нам под юбки. А взгляд у него какой! Отрешенный. Он всё время думает о ней и ждет не дождется встречи».
– Было так! – разоткровенничался изрядно поддавший Петров. И прикрыл глаза и какое-то время молчал. – В доме ученых выступал Эйдельман. Натан. Я никак не мог пропустить этого.
Все согласились.
– Я, конечно, не со всеми его положениями согласен. Например, он утверждает, что…
– Нет! Ты не отвлекайся! – закричали слушатели.
Петровские рассуждения всегда были интересны и оригинальны. Но сейчас всех интересовало другое.
– Да! Ну. Вот… Слушаю я Натана, мотаю на ус. Хотя усов, как вы заметили, у меня нет. Что я считаю одним из своих достоинств, которых у меня не мало. Что вы уже успели заметить. Может быть, мне отрастить усы? Как вы думаете, они придадут мне более академический вид? Что-то в последнее время этот вопрос стал меня занимать.
– Что же это такое? Ты давай рассказывай, Петров! Ты просто невыносим! Не отвлекайся!
– Я это и делаю.
– Ты по существу рассказывай! Зачем нам твои усы сдались сто лет! Да хоть бороду до земли отращивай!
– Я всегда по существу.
– Петров! Ты невозможный человек. Никогда не знаешь, что ты выкинешь в следующий раз.
– Ладно! Ну, вот… А справа от меня через два места сидит молодая особа. Так лет за двадцать пять. Молодая для пенсионеров, а для меня уже и не молодая. Но я не прихотливый.
– Это мы знаем. Тебя и пятидесятилетняя дама устроила бы. Без обид, Петров! Ходит слух, что ты однажды чуть на пенсионерке не женился.
– Не отвлекайте меня! Не сказать, что она была красавица. Нет! Довольно крупный нос. Но так ничего себе. И фигурка даже есть. Формы что надо. Всё в полном наличии. Дело не в этом. Было в ней что-то необычное. Какая-то изюминка. Загадка. Как она смотрела на Натана! Взгляд такой влюбленный. Сразу стало понятно, что ей нравятся умные мужчины. Это уже вдохновляло и окрыляло, как выразился один поэт. Зафиксировал и ладно. После лекции иду на остановку. Шлепать такую даль совершенно не хотелось. Да еще и темень такая. По партизанским тропкам нетрудно и заблудиться. Слякоть. Такой мокрый снег с ветром. Мерзопакостная погода, когда от всей души начинаешь завидовать итальянцам. Стою на остановке. Никого нет. От этого стало еще грустней. Как будто я один во всей вселенной.
Петров попытался изобразить мировую печаль.
– Одна дамочка в уголке жмется. Я на нее сначала внимания не обратил, погруженный в собственные ощущения. Потом слышу за спиной: «Ой! Да когда же он придет? Это уже становится просто невозможно. Никакой заботы о людях».
Узнаю эту дамочку, что видел в Доме ученых.
– Может и вообще не прийти.
– Как так? – напугалась она.
И побледнела. Хотя в темноте лица не разглядишь. Но я был уверен, что она побледнела.
– Знаете, я как-то раз в мороз прождал автобус четыре часа. Мне даже хотели ампутировать ноги. Перемерз в общем. Месяц проболел. Но здоровый организм победил.
– Ужас какой! Что же делать?
– Я бы, конечно, поймал для вас такси. Но сами видите, ни одного. Наверно, уже дрыхнут.
Хоть и было темно, вижу, что взгляд у нее восторженный. Так, наверно, Магдалина смотрела на миссию.
– Легче достать звезду, чем такси. Хотите достану для вас звезду? Я этого никогда еще не делал.
У нее глаза большие, черные. Красивые глаза. если бы я был поэтом, то сравнил бы их с бездонным омутом.
В глазах такой интерес! Даже не интерес, а желание продолжать со мной знакомство до скончания века. Некоторые это называют любовью с первого взгляда. И тут она говорит:
– Я, наверно, пешком пойду. Я не хочу, чтобы мне ампутировали ноги. Думаю, что они мне еще понадобятся.
– Далеко?
– Да три остановки.
– Далековато! – киваю. – Конечно, для марафонца это пустяк, но не для такой прелестной девушки. Знаете, что? Наверно, мне придется вас проводить. Возражения не принимаются. Пустынно. А если попадутся пьяные хулиганы. Не буду даже рассказывать, что произойдет дальше. Потом всю жизнь я буду винить себя и умру скоропостижно от горя.
– Как же вы узнаете, что на меня напали пьяные хулиганы, если вас не будет рядом?
– Непременно они нападут на вас. Как говорил один мой хороший интеллигентный друг: зуб даю. Вы очень красивая. И… беззащитная. Ни один хулиган не пройдет равнодушно мимо.
Разве после всего сказанного мною она не могла влюбиться в меня до безумия, потерять от любви голову? Разбивать ее сердце неразделенной любовью было бы не по-рыцарски.
– Ты остался у нее?
– А знаете, какие она вкусные пирожки печет? Только мама умеет вкуснее. Я сейчас подавлюсь слюной.
– А еще она тебя чем кормила?
– У нее кофе настоящее. Я не поверил сначала. Смотрю на упаковке написано «Бразильское кофе» на бразильском языке. Мне в постель приносила. Каждое утро, как только я просыпался. Вот теперь вы всё знаете?
– Но почему же вы тогда расстались, если всё так было хорошо? Разлюбил? Или она остыла?
– Мы бы не расстались. Ну, может быть, и расстались бы. Но потом. Я не верю в вечную любовь. Если бы мне дорогу перебежала другая симпатичная брюнетка, то вполне может быть, что я бы бросился за ней. Может быть, блондинка или шатенка. Без разницы. Главное в женщине не цвет волос и бровей. По собственному опыту это знаю. Как-то прекрасным утром – я как раз пил кофе в постели – она сообщила мне, что сегодня вечером возвращается ее муж. Совершенно буднично, как о разбитом стакане.
– Как?
– Каком вперед… Чего тут непонятного?
Петров заметно нервничал. Было понятно, что он недоволен был собой за то, что рассказал эту историю.
– Он капитан дальнего плавания. По морям, по волнам. Нынче здесь. Завтра там. По морям…
Стало тихо. Петрову налили полстакана водки. У него было лицо страдальца. Это выглядело необычно. Выпил. Даже не стал закусывать. Ни на кого не глядел, вперив взгляд куда-то в угол.
Пожевал рукав. Он был среди нас. Но достаточно было заглянуть ему в глаза, чтобы понять, что он далеко-далеко от нас, где-то там в облаках, где порхают души несчастных влюбленных.
Вот и всё о Петрове. И так ему слишком много внимания и чести. Хотя и есть за что. Я имею в виду не честь. А в прочем, он же был по-своему честен перед собой и никогда не изменял своей натуре.
8
КАК ПРАВИЛЬНО СДАВАТЬ БУТЫЛКИ
Были времена, когда стеклянная бутылка представляла ценность. В том числе и материальную. Вы где-нибудь в парке присядете на скамеечке в летнюю жару, чтобы порадовать себя бутылочкой лимонада «Буратино» или жигулевским пивом. Сорвали металлическую крышечку о край скамейки. Тут же перед вами возникает не очень опрятная фигура и терпеливо ждет, когда вы освободите бутылку. Изредка бросает на вас косые взгляды. Пустая бутылка тут же перекочевывает в сетку. Довольный сборщик тары неторопливо удаляется.
Территория строго делится на участки. Переход границы грозит нарушителю неприятными последствиями. Между неопрятными сборщиками бутылок шла непрекращающаяся война. В ход пускались все средства: от словесной перебранки до кулаков. Границы нужно было бдительно охранять. Особенно не жаловали новичков.
Перенесемся в студенческое общежитие номер пять. Здесь. Как по всему студгородку, действовал строгий сухой закон. До горбачевского указа еще было далеко. Так что последний генеральный секретарь был всего-навсего жалким плагиатором. У нас суровость законов компенсируется необязательностью их исполнения. Иначе народам России было бы просто не выжить. Некоторые законы без слез умиления читать невозможно. Не был исключением и сухой закон. Наши законодатели, сами знаете, не сильны в истории.