Дедская площадка

- А я в этом ничего удивительного не вижу. Нормальный человек при любой власти хочет жить хорошо. Понимает, что раз второго шанса родиться тут у него нет, то надо время жизни как-то с удовольствием прожить. Ну, а капитализм, особенно цивилизованный, такую возможность ему даёт. У нас покупатель гоняется за товаром, а у них – наоборот. Только деньги имей.

- И что? У вас все имеют?

- Нет, разумеется, - не поддался я на провокацию. – Но все считают, что могут заработать...

Я вспомнил читаную в перестроечные времена статью какого-то нашего журналиста, работавшего в штатах.

- Читал я как-то об одном члене американской компартии, который хотел отобрать от богатеев-мультимиллионеров все деньги, оставив тем только по одному миллиону.

- А почему не все?

- А ведь это великая американская мечта, что каждый может заработать миллион! И больше не работать, а жить в свое удовольствие. Так что мечту лучше не трогать. Вот и у нас так случилось. Все разом подумали, что свой-то миллион они смогут заработать.

- Вы вот еще мне что объясните... Для меня это важно... Ведь недовольных в самом начале было много? Почему народ... Наш советский народ не вышел на улицы? Почему не остановил эту вакханалию?

- Ответ до неприличия простой, - сказал я. - Не нашлось руководителя... Не стоит идеализировать народ и его сознательность и способность к самоорганизации. Если бы нашелся кто-то авторитетный... Я кажется, рассказывал, что как раз в перестроечные времена работал в Райкоме партии?

Андропов кивнул.

- Так вот, я уволился за неделю до августовского путча, того, что у нас состоялся в 1991 году, а вот когда все началось, я прибежал в Райком и спросил - что делать? Где автомат брать? А меня Секретарь успокоил. Сказал, что ничего страшного не производит...

Андропов молчал.

- И ведь не враг она была! Я в с ней в НИИ десяток лет работал. Знаю её хорошо.

Я посмотрел в окно, на мелькающие мимо нас деревья, вспомнил тот самый разговор и испытанное в тот момент чувство удивления. Под нашими ногами ломалась История, а мы этого и не чувствовали.

- Вы представляете ситуацию, 22 июня 1941 года, нападение Германии на СССР? Люди приходят в райком партии, а им говорят- не волнуйтесь, все будет хорошо? В тот раз Власть быстро среагировала и самодеятельности никакой не потребовалось. Объявила мобилизацию, создала ополчение... Поставила задачи перед военными, организовала эвакуацию... Власть работала! Коммунисты работали! Они организовали все это... А в это раз Власть или не захотела или не сумела что-то делать.

Глава 24

24.

После знакомства нашего с Леонидом Ильичом мы все чувствовали какое-то смутное беспокойство. Вроде бы прибыли на конечную остановка трамвая или влезли на самую вершину дерева и теперь вот надо будет соображать, что делать далее? Стоять и ждать? Кричать «Ау!»? Трамвай встал и не едет. Ветки закончились и лезть выше уже невозможно.

Мы не говорили об этом, но вот это напряжение жило в каждом. Избавиться от него мы попробовали испытанным способом. Нет. Не вином. Музыкой. Теперь, когда запись миньона стало более чем реальной, нужно было готовиться исполнить то, что мы наметили. В наших разговорах теперь не было политики, а только музыка.

В итоге решено было записать на пластинку следующие песни: «Любочка», «Человек и кошка», «Don’t Worry Be Happy» и «Девятую мечту».

А дня через три после знаменательной встрече на даче мы пришли с репетиции и обнаружили там телефон.

Нормальный, обычный аппарат. Без герба на наборном диске, то есть явно не для правительственной связи. Для Сергей подошел у аппарату, снял рубку и удовлетворенно кивнул. Все работало.

- Вот какая приятная неожиданность.... Интересно чей это подарочек? - сказал Сергей, показывая на свое ухо. – «А у нас в квартире газ. А у вас?»

Наверняка все тут знали каноническое стихотворение Михалкова, но в наше времена была широко известна и его переделка. «А у нас в квартире газ. А у вас? А у нас микрофон. Вон, вон и вон.»

Мы переглянулись. Наверняка ведь не просто так у нас в комнате появился это прибор. Очевидно, что власть захотела нас контролировать, по крайней мере, слышать. Новый канал информации. Вдруг о чем-нибудь серьезным проговоримся?

Аппарат на столике показался мне большим любопытным ухом с живым интересом прислушавшимся ко всему тому, что происходило в комнате. Лично я почувствовал себя персонажем плаката «Не болтай! Враг подслушивает!». И хотя на другом конце провода сидел не враг, а скорее всего друг, ситуацию это меняло не сильно. Тем не менее нам придется выжать из этой ситуации максимум пользы для нас и для страны.

Я кивнул на подарок.

- Как считаете понятия "идеалист" и "дурак" всегда идентичны или все-таки есть меж ними разница?

- Это ты о нас? – поинтересовался Никита.

- Да нет, вообще... У этой ситуации есть и свои плюсы - теперь не нужно будет у комитет комсомола ходить, чтоб поговорить с кем-то.

- Ну и хорошо... Ну, что, поработаем подушками?

Друзья посмотрели на меня с удивлением, но я пальцем коснулся уха, показывая, что на другом конце провода наверняка есть чьи-то внимательные уши.

- Ну, вспоминайте...

Серега прищурился и кивнул. Он вспомнил наш разговор и прозвучавшую в нем фразу «последнее перышко ломает спину верблюда».

- Перьевыми?

- Разумеется!

Я посмотрел на Никиту, ожидая одобрения, но тот никак на слова не прореагировал. Он смотрел на газету, что лежала на столе.

- Ты чего? Не согласен? – спросил я. Никита и тут не ответил, а наклонившись над столом, пальцам что-то выцеливал на газетном листе.

- Ну, что молчишь?

Через десяток секунд он все-таки ответил:

- Точно. Не согласен.

- Бунт на корабле? – пошутил я, но Никита ответил совершенно серьезно.

- Давайте серьёзно. А вам не надоело?

Он, присел на кровать, жестом пригласив нас сделать тоже самое и пододвинул газету к себе

- Не надоело их уговаривать, убеждать?

Тон стал едким и злым.

Несколько растерявшись от такого резкого перехода в настроении я замолчал. Тогда Никита протянул к нам «Комсомольскую правду». На газетной полосе фотография улыбающегося иностранного военного на танке и заголовок: «Конец фашистского режима».

- Ну вот после этого...

Он потряс газетой.

- После этого какого хрена им еще нужно?

Действительно. Те самые события в Португалии, которые служились в нашей действительности и о которых мы говорили Андропову несколько месяцев назад теперь произошли и тут.

- Какой смысл теперь кому-то о чем-то говорить? Мы ведь добрались до самого верха и дальше лезть просто некуда. Мы сказали все, что знали и если они до сих пор нам не поверили, то это не от нас зависит. Ничего другого мы добавить не сможем. Так... Может быть какие-то мелочи...

Что ни говори, а Никита был прав.

- Ты что предлагаешь? – серьезно спросил Сергей. - Только давай без нервов. Спокойно и рассудительно...

Никита вздохнул и действительно спокойно сформулировал.

- Предлагаю перестать тратить время на пустяки с прогнозами и предсказаниями, а заняться серьезным делом.

- Учиться и играть?

- Играть и учиться, - кивнул Никита. – В той сфере от нас для Человечества отдача будет побольше.

- Пусть все идет как идет? – переспросил я. Это этого фатализма веяло неприятностями.

- Нет. Пусть идет так, как они хотят.

Никита показал пальцем на телефон.

- У них к этому моменту есть все, что знаем мы. Пусть принимают решения и действуют. Или сидят на попе роно. А от наших причитании никаких измерений не будет. Так что предлагаю проводить политику политического невмешательства, а то огребем от Мироздания- мало не покажется.

Очень хорошо Никита сформулировал. Все верно. Больше того, что мы уже дали мы уже дать не сможем. Да забрались – выше некуда. Не в ООН же обращаться?