Дедская площадка

- Негры в Германии? - озадачено повторил Брежнев. - Откуда?

«То ли еще будет!» - подумал я, припомнив 2000-е и темнокожее население Берлина, но вслух сказал:

- Ничего удивительного. Продюсер- немец, а для музыканта какая разница что в паспорте написано. Лишь бы пел хорошо...

Я повернулся к товарищам.

- Как продюсера звали, кто помнит?

- Боб... - неуверенно сказал Сергей. – Вроде бы Боб.

- Нет. - Поправил его Никита. – Фрэнком его знали. Френком Фарианом. А Бобби- это тот самый единственный мужик, щуплый как зубная щетка.

- Это тот, который вроде бы под фонограмму пел?

- Ага...Да Бог с ними.

Брежнев кашлянул, остановив наши воспоминания

- Ну что ж...

Он откинулся на спинку дивана.

- Спасибо, что рассказали о своей жизни. А здесь, у нас, какие планы?

Стало ясно, что разговор закончился. Мы встали.

- Учиться и играть. Будем развивать советскую эстраду. Выводить её на мировой уровень, - не моргнув глазом ответил Никита. – Задача громадная, но вполне выполнимая...

Не знаю, чего хотел услышать от нас Брежнев, но он коротко кивнул.

- В таком случае желаю вам успехов в учебе и во все остальном...

Чувствуя, что пришло время ставить точку в сегодняшней встрече я подвел итог.

- Леонид Ильич! Юрий Владимирович! Давайте ломать перегородки в мозгах. Давайте отделим то, что произошло у нас, в Российской Федерации, из которой мы сюда попали...

Я кивнул назад, показывая на ту часть Вселенной из которой мы с друзьями прибыли год назад.

- ... от этого СССР. То, что произошло у нас - оно уже произошло, а вот что произойдет тут...

- Да и произойдет ли? – добавил Сергей.

- Да. Это все зависит от вас.

- Помните песню «Наш паровоз вперёд летит...»?

Я дождался кивков. Еще бы! Такое и не помнить! Наверняка очередное бревно на очередном субботнике по неё таскают...

- Так вот мы, в нашей Вселенной, до Коммуны не доехали. Непонятно что произошло – то ли свернули на другой путь, то ли диверсанты поезд с рельсов спустили, то ли машинист загулял..... А тут мы до стрелки еще не доехали и машинист нормальный...

- Вон они как о нас-то, – сказал Брежнев, впрочем без обиды. - Безжалостно...

Я кивнул, мол именно так, и никак не иначе. Я ведь сознательно не сказал слово «пока». Помню его «сосиски сраные» и «сиськи-масиськи». Зачем обижать человека?

- Но мы знаем, что что у вас, что у наш паровозы идут по тем же самым рельсам, а это означает, что приведут они или к засаде, или к месту, где какие-то гады подорвут мост или пути...

- Как это случилось у нас...

- Да. Как у нас... И вам нужно подумать нужно ли на подъезде к мосту, пулеметами прочесать кусты, где диверсанты прячутся и решить вопрос радикально, а вы решайте...

- А что касается людей, о которых мы тут говорили.... Может быть тех, запятнавшие себя в нашей жизни, возможно будет использовать тут при каком-то контроле со стороны? Вы подумайте. Помните, как кто-то умный сказал «Каждый человек может принести пользу, будучи употреблен на своем месте»? Вот и тут. Нужно найти такое место.

- Но только подальше от штурвала. Где-нибудь в трюме... В уголке...

Я вопросительно осмотрел на Андропова. Тот кивнул.

- Подождите меня в машине... – сказал он. - Я скоро к вам присоединюсь.

Мы пошли и Сергей негромко, так чтоб никто кроме нас не услышал, прошептал.

- Эх, жаль, что не сфотографировались и автограф не взяли...

- Так не на чем. Он еще ни «Малой земли» ни «Возрождения» не написал...

- Ничего,- тем же театральным шепотом ответил Никита. – Чувствую я, что не последний раз мы с ним встречаемся...

... Они посмотрели как молодые люди выходят из комнаты.

- И как это понимать?

Андропов пожал плечами.

- Вы про их последний пассаж?

- Нет. Про музыку...

- Пусть эта информация и фантастическая, но ведь это ничего для нас не меняет. Думаю, следует её принять к сведению и проверить... Точнее, рассмотреть наше положение с учетом этой информации.

- Долго ждать...- к сожалением сказал Брежнев.

- Можно ускорить проверку, но тогда...- Он помолчал. - Помните мы давали прогноз по смене президента Никсона?

- Да. Помню. Читал вашу записку

- Мы ведь делали его на основании их информации. Сейчас КГБ готовится операция по недопущению импичмента Президенту США... Если мы ничего не будем делать, то в конце лета состоится скандал, названные в той вселенной «Уотергейт».

- А если сделаем, то президент в Америке сменится...

- А кто будет следующий?

- У них был Джеральд Форд. Но он, как они показали, будет для нас менее удобным.

- Для нас?

- Для них,- поправился Андропов, уловив несуразность. – Тогда...

Они смотрели друг на друга.

- Если это все-таки провокация, - сказал Брежнев, - то наверняка к этому приложили руки американцы. Все-таки мы для них если не враги, но уж наверняка соперники.

- У меня нет таких сведений.

Но Леонид Ильич вроде как не услышал его слов.

- Но при этом вряд ли они ради такого политического розыгрыша и провокации будут доводить дело до импичмента собственного президента...

Он помолчал, взвешивая свои мысли наново.

- Нет. Это все-таки было слишком.

Андропов понял мысль Генерального.

- Предлагаете присматривать, но не мешать естественному течению событий?

- Да. Судьба СССР дороже, чем наши сиюминутные политические интересы. Посмотрим, что будет. Если они и тут окажутся правы...

Он остановился. Молчание длилось более минуты.

- То что?

- Президент Америки — это все-таки не эти их «Бони М».

Он усмехнулся.

- Три немецких негра...

- То что? – повторил Андропов.

- Значит их слова обретут вес...

... Андропов вышел минут через десять в сопровождении нашего майора. Был он задумчив и вместо «Волги», в которой мы сюда прикатили, усадил нас в микроавтобус с темными стеклами. Там за рулем сидел на майор.

- В Москву, - скомандовал Андропов и повернулся к нам. Мы сидели на последних сиденьях в ожидании продолжения разговора.

- Произвели впечатление? – спросил Никита.

- Заинтересовали, - помедлив мгновение ответил Андропов. - Или вы на что-то иное рассчитывали?

- Ну и слава Богу.. – согласился Никита.

Автобус несколько раз подпрыгнул, переваливаясь через «лежачего полицейского» и плавно увеличивая скорость понесся к столице. Покосившись на водителя и понизив голос спросил:

- Этот ваш Путин... Он когда появился?

Понятно было, что не годом рождения Юрий Владимирович интересуется, а чем-то иным.

- Власть он перехватил у Ельцина... А вот каким образом- не помню, - сказал Никита. Он посмотрел на нас, а мы только плечами пожали.

- Дело давнее. Склероз,- пожаловался Сергей.

- Если б он где-то на гитаре тренькал, то вы-то его обязательно запомнили, - с нескрываемой иронией сказал Андропов.

- Если б «тренькал» как страной правит, то да, - согласился я не обратив внимания на тон Председателя КГБ. - Хорошо получается?

- Помните, как Черчилль о Сталине сказал?

- На счет сохи и атомной бомбы?

- Да. Так вот у нас получилось что-то похожее. До сохи мы, разумеется не опустились, но из Державы чуть не превратились в территорию.

- Считаете, что это достойный кадр?

Разговор снова становился серьезным.

- Да. В наше времена и в нашем мире Путин серьезный политик. Но...

Я заколебался. Говорить - не говорить. В какой-то степени то, что я хотел сказать будет подставой. Ведь тут и сейчас, когда Владимир Владимирович даже не полковник, эти двое легко могли остановить его карьеру и не в ГДР он будет служить после нашего разговора, а где-то в районе дальнего заполярья или в Коми АССР.

- Что «но»?

- Это человек с очень высоким потенциалом. Но когда он пришел к власти он, работник КГБ и коммунист, не начал восстанавливать тот Социализм, при котором он родился и жил, который его сформировал. Он вместо этого начал строить Капитализм с человеческим лицом. Он государственник, этого от него не отнимешь и умелый политик.