Дочь Первого Наместника

Он подошел к комнатам младших магов, осмотрелся, убедившись, что здесь, кроме него, никого нет, и только тогда надел всё кольца, заставившие его облик и ауру измениться. Будучи Армуном, а не стариком-Вилардом, активировал кольцо-телепорт. Его побег будет замечен. Но когда его найдут, маги увидят лишь молодого человека, испуганного осадой ученика архимага.

***

Все следующие дни я была так же заключена в комнате. Кроме Виена никто не заходил. Это одновременно успокаивало и тревожило меня.

В моих отношениях с ним всё было так, как в лучшие дни нашей совместной жизни. Он был нежен и мил, ухаживал и заботился обо мне. Приносил еду, лекарства, от которых мне, вопреки прежним сомнениям, становилось лучше. Одновременно с этим не был настойчив в любой близости, даже обычных прикосновениях. И спал, поджав ноги, на коротком диванчике, пока я не позволила вернуться ко мне на более удобную широкую кровать.

Вскоре рассказал мне о том, что по настоянию Второго императорского Магистра никто не беспокоит меня своими визитами. Тот специально прибыл из столицы, чтобы лично следить за моим выздоровлением. Хотя я ни разу не видела Магистра за всё это время. Так же Виен коротко рассказал о том, как движется поимка магов, виновных в моём похищении, но советовал не думать об этом и зря не переживать.

При этом он совсем не спрашивал о том, что происходило со мной в лесу. Я ждала этих вопросов и боялась. Я просто не знала, как могу сказать ему о том, что он и все наши друзья, все родные мне люди стали врагами. С каждым днем всё больше становилось понятно, что это было иллюзией, наведенной заклятиями. И мне было неловко за то, что я поверила магам. Иногда он будто пытался заговорить об этом, но быстро менял тему.

Я все ещё боялась и того, что происходящее со мной сейчас — новый обман магов. Но каждый день я все больше убеждалась, что это не сон и не иллюзия. Я видела, как Виен улыбается мне, как заботится и беспокоится о каждой моей потребности. Что он настоящий и ни за что не причинит мне зла. Сомнения угасали, но вместо него приходило другое чувство — чувство вины и страх перед собственным даром.

Краткое воспоминание о нашей первой встрече в том злополучном лесу вставало передо мной яркой картинкой. Перевязка на руке Виена — доказательство моей вины — была прикрыта рукавом, а потом и вовсе исчезла. Но я часто видела, как неловко он управляется пальцами, что до сих пор плохо шевелились, и как он научился делать всё другой, здоровой рукой. Виен никогда не винил меня и уходил от разговора о собственных ранах, но я всё помнила.

Ужас от содеянного все больше охватывал меня. Всё чаще я вспоминала виденную в детстве женщину, попавшую под действие проклятия оборотничества и убившую всю свою семью, и не могла не сравнивать себя с ней.

Я заставляла себя верить в то, что теперь я среди друзей, и Виен не даст меня в обиду магам или кому-либо еще. Но всё так же, как и в первые дни после пробуждения, желала сбежать из этой комнаты и от единственного человека, заходившего ко мне. Теперь не из страха, что он может оказаться скрытым иллюзией магом, а из-за понимания, что я могу причинить ему ещё больший вред. Нельзя человеку находиться рядом с оборотнем. Из-за связи с оборотнем погибла моя настоящая мать. Из-за меня, дочери оборотня, мог погибнуть мой же любимый человек.

Мысль о побеге преследовала меня, как недавние наваждения магов. Но даже малейшей возможности бежать у меня не появлялось. Виен всегда запирал комнату. Всегда заботился и о том, чтобы у меня было всё и не возникало ни единого повода выйти. Я уверена, наученный опытом с Альвианом, Виен предусмотрел всё, даже самое невозможное, чтобы я не могла покинуть комнату.

Единственной возможностью для меня выйти отсюда хоть на время было полностью выздороветь. Чувствовала я себя замечательно. Лишь легкая тошнота по утрам выдавала, что я всё еще нездорова. Я не говорила об этом. Но Второй Магистр, слова которого передавал Виен, считал, что моя аура еще не восстановилась. Слова Магистра вызывали сомнения — до сих пор я ни разу не видела его, хотя, казалось, он знал о моём состоянии всё.

— Когда Магистр зайдет ко мне? — однажды спросила я.

Виен ответил не сразу, а на его лице на миг мелькнуло то же выражение, которое появлялось каждый раз, когда он не хотел о чем-то говорить и менял тему разговора. Слишком часто в последние дни эти эмоции отражались на его лице. Но он не отводил взгляд и всегда улыбался после.

— Как только твоя аура восстановится достаточно, чтобы его присутствие не навредило тебе, — ответил он с улыбкой и подошел ко мне. Я позволила ему себя обнять и обвила руками в ответ. Но думала лишь о том, что во всём этом есть какой-то подвох.

Когда Виен ушел, привычно заперев дверь на ключ, я разочарованно смотрела ему вслед. Но долго предаваться унынию не стала и снова осмотрела комнату в поисках хоть каких-то идей. Еще раз проверила окна, они не поддавались. Пошарила по шкафам в поисках чего-нибудь, чем поддеть створку. Но нашла лишь одежду Виена и пару женских платьев. Я достала одно из них и провела рукой по мягкой ткани. От чего-то вспомнила те дни в Фаргире, когда мы с Виеном были абсолютно счастливы. И подумала о том, что никогда прежде мне не приходилось использовать женское очарование ради достижения собственных целей. Но сейчас у меня не было иного выбора. Потому, надев платье, я села на диванчик напротив двери и стала ждать мужа.

Все последующие дни я была мила и нежна, насколько это было возможно. В первое время чувствовала себя неловко, но мое смущение лишь забавляло Виена, который с видимым облегчением принял перемены в моем поведении. Совсем скоро это принесло первые плоды. Виен стал менее осторожным рядом со мной. Всё это время он даже не прикасался ко мне, если видел мой страх. Но сейчас, когда я сама стала тянуться к нему, его объятия, казалось, стали теплее и крепче, чем за все время, проведенное в этом месте.

Та нежность, с которой он обнимал меня, жар поцелуев и улыбка, с которой он смотрел на меня, лишь усиливало моё чувство вины. Не за то, что я хотела сбежать от него, а за произошедшее в лесу. Предстоящая разлука разрывала мне сердце, но страх за его жизнь был сильнее собственных переживаний. Я умела скрывать эмоции, пусть теперь это была не маска равнодушия. Я ни разу не заметила и тени сомнения на лице Виена — он не понял, что я лишь пытаюсь ослабить его бдительность.

Совсем скоро я была вознаграждена за свои старания. Мои руки беспрепятственно скользили по его телу, и я нашла, в каком из карманов спрятан был заветный ключ. Не думаю, что Виен позволил бы так просто забрать его. Но я и не собиралась рисковать и пытаться перехитрить его сразу. Потому сделала вид, что цели мои совсем другие.

— Ты не так давно пришла в себя, — Виен прервал поцелуй, когда мы оказались на кровати, но не отпустил объятий. — Если тебе нужно время, можно не продолжать.

— Ты же сам говорил, что твоя близость мне только на пользу, — и я вновь потянулась к его губам.

На следующий вечер я снова не делала попыток похитить ключ. Только убедилась, что он не спрятал его где-то еще. И лишь через два дня, когда поняла, что он совсем не думает о том, что я могу попытаться сбежать, решилась совершить задуманное.

Забрать ключ удалось не сразу. Но Виен совсем перестал осторожничать, и в конце концов я вытащила ключ и спрятала его под подушкой.

Думала, что сбегу ночью. Долго ждала, пока Виен заснет. Он обнимал меня, уткнувшись носом в затылок. А когда я попыталась высвободиться из объятий, прижал еще крепче. Я боялась, что разбужу его, и решила подождать еще немного. Но сама уснула и проснулась только тогда, когда Виен перебирал с утра вещи в поисках потерянного ключа.

— Что-то случилось? — сонно спросила я, внутренне содрогаясь, что второго шанса мне может не предоставиться. Уже придумывала, как стану оправдываться, если Виен найдет спрятанный ключ.

— Ничего страшного. Не стоит переживать, — он легко коснулся губами моих губ и продолжил поиск. Потом замер, чуть прикрыв глаза. И вдруг сказал: — Я не закрывал вчера дверь. Наверное, оставил ключ где-то еще.