Дочь Первого Наместника

Виен заходил еще несколько раз. Но лишь для того, чтобы занести новую порцию пищи или лекарственные отвары. Сначала я опасалась пить то, что он приносил. Но всё же этот Виен, которого я видела сейчас, вызывал куда больше доверия, чем его предыдущие копии. Пусть дар мой молчал, и я до сих пор не чувствовала ничего того, что чувствует оборотень, я заставляла себя успокоиться и верить в то, что Виен пытается мне помочь.

И все же несмотря на заботу и проявление нежности, которое присутствовало в его жестах и прикосновениях, Виен казался отстраненным. О происходящем говорил кратко или обещал рассказать всё позже. Отговаривался ничего не значащими фразами или просто уходил, закрыв дверь на ключ. От того я чувствовала себя подавлено. Мне казалось, что он избегает меня намерено и даже боится. Я понимала, почему. Мой волк навредил ему. И потому я не отбрасывала мысль, что должна сбежать отсюда как можно скорее.

Я приятно обнаружила, что лекарства мне действительно помогали. Если обостренные чувства оборотня до сих по не вернулись, то сил и бодрости прибавилось уже к вечеру того же дня.

За окном начинало темнеть. Я ждала Виена и готовила новый план побега. Решила, что в этот раз не стану жалеть его, и сбегу, просто оттолкнув мужчину от выхода.

Виен пришел, когда в комнате стало совсем темно. В этот раз он принес немного фруктов и тарелку с пирожными. Я вздрогнула, глядя на них. На сердце снова стало тяжело.

В этот раз он не стал уходить и сразу запер дверь изнутри.

— Зачем ты закрыл дверь? — не выдержала я.

— Для твоей безопасности, — вздохнул Виен. — Нельзя, чтобы тебя кто-то тревожил.

— А ты? Ты же здесь.

— Ну я же твой муж, — он щелкнул меня по носу, и я даже чихнула. От этого губы Виена растянулись в улыбке. — Мое присутствие полезно для тебя. Разве не так?

Я ничего не ответила. Но фрукты и пирожное взяла. Виен удовлетворенно кивнул и стал готовиться ко сну.

И все же его присутствие меня несколько смущало. Даже пугало. Заметив это, он лег на диванчике, укрывшись тонким пледом. Будто давал мне время снова привыкнуть к нему. Диванчик был коротким, и Виену пришлось поджать ноги, чтобы уместиться на нем. Я была немного смущена этим, но не стала его звать на кровать, хотя она была достаточно широкой, чтобы вместить нас двоих. Уверена, пока я не пришла в себя, он спал рядом.

Если вообще спал в одной комнате со мной, а не пришел сюда, как я очнулась. Вдруг это лишь для того, чтобы еще тщательнее следить за мной? С этой мыслью я погасила свечу и замерла под одеялом.

— Ты обещал мне рассказать о том, что происходило в последние дни, — напомнила я не столько из интереса, сколько из желания понять, спит Виен или нет.

— Обещал, — согласился он. — Но не сейчас. Сейчас тебе лучше меньше переживать по пустякам.

В его словах я чувствовала подвох, но настаивать не стала. Не потому, что я сдалась и не желала знать правды. Скорее считала её гораздо менее значительной, чем свое намерение сбежать отсюда. Потому вместо того, чтобы переживать о нежелании Виена рассказывать хоть что-то, стала снова обдумывать то, что стану делать дальше.

Я чувствовала себя отдохнувшей. Даже казалось, что всё это время я не лежала без сознания — уж слишком бодро я себя чувствовала. Хотя Виен и не говорил о том, бодрствовала я или нет. Быть может всё это время я жила здесь, как волк? Как бы то ни было, спать не хотелось. Потому я лежала и прислушивалась к размеренному дыханию мужчины. Жаль, что чувства волка сейчас меня подводили, и я не могла сказать точно, что происходит рядом. И все же решив, что Виен уже спит, я поднялась с кровати и склонилась над мужчиной.

Одежды он не снял. Ключ от комнаты был спрятан в одном из карманов. Я долго не решалась прикоснуться к нему от страха быть обнаруженной. И всё-таки вернулась в постель, так и не сделав ни одной попытки найти заветный ключ.

Засыпать было страшно. В голову лезли мысли о возможной ловушке и о том, как я доверчиво бросалась в эти ловушки все последние дни до того, как мой разум сдался во власть дара. Горло снова сжал ком обиды на те слова, что слышала от близких мне людей. Я едва сдержалась, чтобы не всхлипнуть. И опять вернулась к мыслям о побеге. Главное — выбраться из дома. А потом убегу на юг, где меня никто не знает.

Прислонившись к спинке кровати прикрыла глаза, чтобы не видеть непроглядной темноты в комнате. Какой беспомощной я себя чувствовала без острого зрения одаренного!

Пока размышляла о вариантах побега, не заметила, как заснула. А проснулась уже утром, когда солнце ярко озаряло комнату сквозь окна. Я лежала на подушках, заботливо укрытая одеялом. А на столике рядом стоял прикрытый салфеткой завтрак.

Виена в комнате не было. Дверь снова заперта. Я глубоко вздохнула и принялась за еду. Одновременно с этим снова приняла решение: не стану ждать и осторожничать и убегу, как только Виен откроет дверь и зайдет в комнату.

Глава 27. Побег

Виен закрыл дверь и тяжело вздохнул. Впервые на все это время взгляд Алиши стал осмысленным. Человеческий облик она вернула всего несколько дней назад. Но всё это время оставалась таким же испуганным зверем, не говорила с ним, хоть радовалась его приходу и доверчиво принимала всё, что он приносил ей — еду, целебные снадобья, и даже снотворное, после которого она мирно засыпала, а Магистр мог осмотреть её.

Как и обещал Второй Магистр, их связь крепла с каждым днем, хотя аура восстанавливалась медленно — гораздо медленнее, чем они надеялись. Раны заживали дольше, чем даже у простых людей. Куда более серьезные ранения других оборотней уже полностью затянулись, а Алиша все еще выглядела так, будто из того леса её вывели совсем недавно. Её сознание не возвращалось, от чего она казалась абсолютно другим человеком. Даже не человеком, а волчонком сначала в зверином, а потом в человеческом обличии, что доверчиво жался к своему хозяину, но с настороженностью прислушивался к звукам снаружи комнаты.

Такой она была еще вчера, когда засыпала, прижавшись к нему. Виен думал, что, когда сознание вернется к ней, она станет вспоминать все постепенно. И он сможет оградить её от плохих воспоминаний о том, что происходило с ней в дни после похищения магами. Но даже если сейчас шло всё именно так, первыми она вспомнила не свое детство и не их первую встречу, а события тех дней, которые и сделали её такой. Он читал это в её полных ужаса глазах. Её слова, которых он ждал столько дней, жесты и поступки — всё говорило о том, что она помнит то, что происходило в лесу. А значит снова от чего-то боится и не доверяет ему.

Всё было не так, как представлял себе Виен. И все же он старался в её присутствии сохранять спокойствие и невозмутимость, выказывать лишь дружелюбие и заботу. Но в душе царило еще большее отчаяние, чем в предыдущие дни. Что, если Алиша теперь всегда станет бояться и сторониться его?

Он понимал, чтобы избежать этого, он должен быть рядом с ней всё возможное время. Доказывать каждую секунду, как она дорога ему, и лишь тогда она забудет все те навеянные магами иллюзии. Несмотря на охватившие его горький страх и ощущение безысходности, должен оградить её от зла всего мира. В том числе от собственных переживаний. Виен улыбался, когда заходил к ней, был спокоен, предупреждал любое её желание, лишь бы Алиша не увидела, как он боится, что заклятия магов, повредивших её ауру, никогда не рассеются.

Но находиться рядом всё свое время он не мог. Как-то само собой получилось, что штаб-квартира императорского сыска расположилась на первом этаже их временного пристанища. Сам Виен не покидал дом, чтобы находиться с Алишей пусть не в одной комнате, но, по настоянию Второго Магистра, хотя бы не слишком далеко. Потому все новости стекались сюда. А после и все причастные к расследованию люди стали появляться здесь, решая возникающие вопросы прямо на месте. И как бы не старались отгородить Виена от текущих дел и оставить его вместе с Алишей, выходило, что без его участия не обойтись. Да он и сам не желал оставаться в неведении и ждать, пока другие решают связанное с его женой дело. И так выходило, что, находясь здесь, он должен был участвовать в организации расследования, обсуждать происходящее и присутствовать при решениях дальнейших действий. Каждую свободную минуту он возвращался в запертую комнату, но теперь ему казалось, что лишь из-за того, что он не был рядом все возможное время, Алиша вспомнила не радостные моменты, а причиненную ей боль.