Страница 25 из 57
«Думаешь, она улетит без Стива?»
«Возможно».
Мы ещё немного посмеялись.
* * *
Обычно я ненадолго засыпаю сразу после обеда, но в этот раз — к удивлению жены — остался в кабинете, чтобы найти информацию об использовании языка жестов в общении с различными видами обезьян. Некоторые приматологи[90] использовали этот язык с некоторыми подопытными и открыли, например, что обезьяны обладают хорошими языковыми навыками и даже способностью создавать новые слова, чтобы выразить свои мысли, если уже имеющиеся для этого не подходят. Коко, самка гориллы, по шкале интеллекта Стэндфорда-Бине[91] набрала 85–95 баллов и использовала около тысячи слов[92], а понимала ещё на несколько сотен больше. Кроме того — прочёл я — все семейства обезьян имеют долгосрочные воспоминания, осознают себя и демонстрируют богатую эмоциональную жизнь. Я знал, что генетически из всех животных шимпанзе были к нам ближе всего, но удивился, когда прочитал, что ДНК гориллы совпадает с нашим аж на 97 %. Восточные родственники горилл — орангутанги — очень похожи на людей структурой волос, периодом беременности, характеристиками зубов, уровнем гормонов, психологией сексуальности и половым поведением. Но не вызывает сомнений, что все большие обезьяны — действительно наши ближайшие родственники. Мы буквально произошли от одного и того же предка!
На Amazon я нашёл множество бумажных книг по теме, но не хотелось ждать доставки. Я сообщил своей жене, куда ухожу.
«Принеси мне хороший детективный роман!» — крикнула она вслед — «Если найдёшь, возьми „Убийство на еловом острове“!»[93]
Если «мальчики»[94] ждали меня снаружи, то не стали мешать сесть в машину и направиться в сторону библиотеки. Возможно, их не было из-за дождя.
Только три книги из тех, которые я нашёл в интернете, были в наличии в библиотеке. Я просмотрел ту, что казалась наиболее информативной, и взял книгу, которую просила Карен. Оставалось меньше двух суток до следующей встречи с флед, и я начал читать сразу после возвращения домой. К концу дня у меня получился список из шести экспертов в общении с обезьянами. Но звонить им было уже поздно, к тому же мы пригласили семью Сигел[95] на ужин.
* * *
Прямо перед приездом Сигелов из Калифорнии позвонила наша милая дочь Дженнифер[96]. Она была очень взволнована: вакцина от ВИЧ, над которой работала Дженнифер и её команда, прошла первичные тесты на безопасность и эффективность, и выйдет на более масштабные клинические испытания в ближайшие несколько месяцев. После трудной работы она и её партнёрша (офтальмолог) планируют ненадолго съездить в отпуск на восток страны в июле. К сожалению, они не смогут остановиться у нас надолго: они проведут большую часть времени в Массачусетсе — единственном штате, где лесбиянки могут легально вступить в брак. И хотя мы часто общались по телефону, мы не видели их с Анной уже почти два года и с радостью согласились провести с ними хотя бы небольшой отрезок времени.
Но главная причина, по которой она звонила — это интерес к тому, что происходит с флед, о которой ей рассказала Карен. Забыв о том, что федералы могли подслушивать наши разговоры, я рассказал ей всё, что знаю. Она молча выслушала и по окончании моей тирады задала интересный вопрос: если ребёнок флед будет лишь наполовину человеком, то как отнесётся к нему общество — ему будут рады или подвергнут остракизму[97] как «ошибку природы»? Я, честно сказать, об этом не задумывался, но её беспокойство было понятно. Если ребёнок, имеющий смешанное происхождение, рассматривается почти каждым членом общества не как «белый», то есть вероятность, что люди будут рассматривать ребёнка флед как «не достигшего человеческого уровня развития».
Но мне в голову пришла ещё более пугающая вероятность, и я спросил дочку, не считает ли она, что некоторые люди — особенно сторонники фундаменталистских религий — могут причинить вред флед и ребёнку, назвав его «порождением дьявола». Про себя я подумал, не пришли ли Ван и его товарищ к аналогичному заключению.
«Пап, надеюсь, ты сможешь уговорить её улететь, пока этого не случилось» — посоветовала всегда практичная Дженни.
* * *
Несмотря на близкое соседство и то, что у нас есть общая внучка[98], мы не видели Сигелов несколько недель, поскольку они только недавно вернулись из Польши.
«Это удивительная страна!» — делились они впечатлениями — «Они вовсю наслаждаются свободой от коммунизма и открыты для новых идей. И» — сказал Билл, взяв полную вилку кускуса — «еда великолепна».
После их восторженных рассказов о пейзажах и архитектуре, особенно о хорошо сохранившихся и чарующих старых польских городах, беседа переключилась на флед, о которой они только узнали.
«Сегодня утром она сообщила, что беременна, и отцом ребёнка может быть человек».
Билл перестал жевать.
«Это слегка притянуто за уши, тебе так не кажется? Может она просто обманывает тебя».
«Зачем ей врать по поводу беременности?»
«Кто знает? Может хочет привлечь внимание, чтобы получить симпатию или стать популярной среди пациентов. Материнство — всё ещё мощная сила, даже в психиатрической клинике».
«И это поможет продать чертовски много копий британского журнала» — сказала Айлин.
«Не говоря уже о газетах и телевизионных программах» — добавила Карен.
Мне не приходила в голову такая подлость со стороны флед, но исключать её тоже не стоило. Я привык всерьёз воспринимать то, что говорил мне Билл. Именно он в своё время привёл меня в психиатрию.
Затем я рассказал им про веб-сайт.
«Она набирает добровольцев?» — недоверчиво спросил Билл — «Зачем ей это?»
«Говорит, что хочет помочь тем, кто несчастен на своей планете».
«Но разве мы не испоганим Ка-Пэкс так же, как и Землю?»
«Флед утверждает, что не возьмёт никого, кто причастен к подобной деятельности».
«Мы все несём за это ответственность, мы все причастны» — подметила Айлин.
Это привело наш разговор к обсуждению политики (с Сигелами так всегда). Они были такими же «поклонниками» текущей администрации и главенствующей партии, как и мы (оппозицию тоже недолюбливали).
«Мы нуждаемся в третьей партии» — высказал своё мнение Билл.
«Мы нуждаемся» — ответила Айлин — «в правдивых новостных передачах, которые не зависят от своих рекламодателей и спонсоров. Без них не будет шансов ни у новой партии, ни у новых идей. Новости станут чистейшей пропагандой».
«Даже если так» — вставил я — «двух партий вполне достаточно, если у демократов будет хватать смелости. Не знаю, чего они так боятся».
«Того же, что и все: потерять свои рабочие места» — ответила Карен.
Возможно, мне не стоило пить второй бокал вина, но я осмелел настолько, что рассказал Сигелам о Ване и Дартмуте и их утверждении, что лучший способ защитить нас от террористов — это поставить жучки в каждом доме по всей стране.
«По правде говоря,» — заверил я их — «они могли слышать каждое слово, которое мы здесь произнесли».
Билл поднял бокал и произнёс тост: «За Дартмута!».
«И Вана!» — вторила Айлин.
Я поддержал тост и весело продолжил: «Они предположили, что любой по соседству с нами может работать на них, пристально следя за террористами».
Я не смог удержаться и спросил с глуповатым смешком: «Вы, ребята, за нами случайно не шпионите?»
Билл, у которого было своеобразное чувство юмора, промолчал, но достал нетбук[99] и что-то на нём напечатал. Не откладывая устройство, он спросил: «Каково ваше мнение по поводу ядерной программы Ирана и Северной Кореи?»
Я надеялся, что он пошутил.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ