Страница 44 из 54
Фрэнки, счастливая обладательница бесплатного путешествия в утопию, вся светилась счастьем (хотя всех, кого встречала, ласково называла «анальным отверстием»). Жизель и маленький Джин были так счастливы, что мне почти захотелось составить им компанию в полёте. Я, конечно же, знал, что завтра утром мечты разрушатся и мне придётся лечить от глубокой депрессии не только Роберта Портера, но и их тоже.
Тем не менее, я не хотел испортить вечеринку. Попрощавшись с протом, все разошлись далеко за полночь. Я отвёл его, Джина и Жизель в палату, где им предстояло провести остаток ночи, и снова пробормотал: «Ну что ж, спасибо ещё раз», пожав ему руку.
— Счастливой жизни на пенсии, джино, — ответил прот. — Ты этого заслужил.
Жизель передала ребёнка проту, обняла меня и поцеловала. Прот, никогда не державший детей, взял Джина с такой осторожностью, как будто он был самой хрупкой вещью во вселенной.
Я взял у него крестника и поцеловал в лобик.
— До свидания, малыш, — сказал я ему, дёргая за маленький носик. — Надеюсь, тебе не понадобится кора йортов[152]. Мне показалось, что Джин ответил: «Мои существа не вырастят дурака»[153], если, конечно, прот не был чревовещателем.
На следующий день я проснулся рано, вместе с Чаком и другим медицинским персоналом, стараясь успеть подготовиться ко всему, что может произойти. Меня особенно беспокоил возможный приступ массовой истерии, который всегда был ночным кошмаром для медсестёр и докторов.
— Не переживай ни о чём, — повторял Чак. — Всё будет в порядке.
Мы пришли в столовую раньше семи, но прот и его «семья» были уже здесь, кушая мюсли с рисовым молоком и фрукты. Завтрак проходил тихо: большинство пациентов решили дать им спокойно насладиться последним приёмом пищи на земле.
Прот, одетый в привычные голубые вельветовые штаны и джинсовую рубашку, выглядел как обычно безмятежным и уверенным в себе. Он выпил около литра апельсинового сока, съел несколько тарелок чернослива и связку переспелых бананов. Я заметил, что его ухо всё ещё было перевязанным: оказалось, что раны капэксианцев заживают так же медленно, как и у людей.
— Ну, время пришло, — сказал прот, когда закончились фрукты (кроме сушёных, которые он взял с собой).
Жизель в последний раз обняла меня (я почувствовал запах сосны), а за ней и Фрэнки, посоветовав мне вытереть нос. Прот поблагодарил меня за терпение (или за пациентов?[154]) и выразил надежду, что «все твои психические проблемы будут незначительными».
Несколько пациентов и сотрудников госпиталя попрощались и пошли в комнату отдыха, где уже собрались остальные пациенты вместе с представителями ФБР (они принесли оборудование для записи и различные сенсоры). Фотографы и представители прессы нетерпеливо ждали в другом конце зала. Очевидно, оставалось совсем мало времени. Прот быстро собрал всех троих вместе, достал маленькое зеркальце и фонарик и помахал нам в последний раз (каждый из присутствующих был уверен, что он помахал именно ему). Фрэнки, раздавая воздушные поцелуи, прокричала: «Прощайте, ублюдки! Пошли в жопу!.. Пошли в жопу!.. Пошли в жопу!..»
Я крикнул проту: «Передавай привет Бэсс от меня!».
Прот подмигнул, но я не понял, что он имел в виду: что передаст привет или что ценит моё чувство юмора. Он попросил на прощание: «Не ешьте никого из тех, кого я знаю!», протянул зеркальце, поставил фонарик на плечо, включил его и мгновенно исчез.
Я не знал, как отреагирует Жизель и другие, когда всё кончится, но ожидал, что Роберт окажется в привычном ступоре, как в прошлый раз. Но Роберт, Жизель, её сын и Фрэнки просто исчезли, как будто их и не было никогда.
Через несколько минут мне позвонила Карен. «Окси исчезла!» — сообщила она радостно. Почему-то я не удивился.
ЭПИЛОГ
Почти сразу после «исчезновения» прота поступил звонок из зоопарка в Бронксе. Несколько приматов каким-то образом выбрались на свободу и исчезли. До сегодняшнего дня никого из них найти не удалось, но сопровождали ли они прота в его последнем «путешествии», сказать было трудно.
Но мы знали следующее: почти дюжина человек со всего мира тоже исчезла примерно в то же время, что и наша четвёрка. Многие из исчезнувших утверждали, что ждут, когда их «заберут». Некоторые даже оставили записки с адресом: «КА-ПЭКС». Из бывших пациентов института примерно в то же время исчезл Эд (и его кошка Красотка), которому прот давал обещание несколько лет назад, а также Мистер Магу — человек, не способный узнавать лица (на Ка-Пэкс это не приведёт к печальным последствиям).
Насколько мы знаем, никто из детей, просящих о путешествии, не исчезал. И действительно, позже мы узнали, что за последние два года прот посещал некоторых юных просителей в разных странах и объяснял, почему не сможет их взять. Он говорил им то же самое, что и всем молодым людям, столпившимся у центральных ворот: что они могут устроить Ка-Пэкс на Земле, если достаточно сильно этого захотят, и так далее.
Что касается ещё семидесяти «свободных мест», то нам оставалось только догадываться, что среди них были, например, жирафы или насекомые. Думаю, единственное, что можно было утверждать наверняка — это то, что среди «пассажиров» не было морских обитателей[155].
Так где же прот и все остальные? Может, они скрываются в какой-то пещере в Антарктике или под растительным покровом джунглей Южной Америки? Или всё же на Ка-Пэкс? Где бы они ни были, они исчезли без следа, и никто их с тех пор не видел, за исключением нескольких сообщений, что прот похитил несколько пар в сельской местности Среднего Запада с целью изнасилования или летал над крупными городами, как современный Супермен. Прот, конечно, пренебрёг бы этой информацией, назвав её «фоновым шумом».
Всё это сводится к следующему.
На мой взгляд, есть два равновозможных объяснения того, что с ними произошло. Первое — в том, что прот был не более и не менее, чем альтер эго глубоко больного молодого человека, чья личность была разрушена ужасными событиями детства и юности. Как и некоторые аутисты, он каким-то образом мог проникать в тайники своего мозга, которые по разным причинам недоступны абсолютному большинству людей. Именно эта особенность могла отвечать за его способность заставить нас поверить в то, что он может путешествовать быстрее света, дополненная сложными космологическими теориями и так далее.
Кроме того, он каким-то образом мог изменять не только спектральную остроту своего зрения, но и структуру ДНК внутри каждой клетки своего организма (анализы показали, что только ДНК прота отличается от ДНК Роберта, а отличий между ДНК Роберта, Пола и Гарри нет). Он также мог читать мысли, хотя прямых доказательств этому нет. И мог диагностировать состояние человеческого организма без анализов и медицинского оборудования (слава Богу). Прот верно диагностировал не только опухоль кишечника у Рассела в 1990 году, но и рак молочной железы у моей жены семь лет спустя (у Карен обнаружили крохотную злокачественную опухоль и вовремя удалили, поэтому прогнозы весьма благоприятны). Не говоря уже обо всех психически больных пациентах, которых он вылечил за счёт своей сверхъестественной интуиции. Кстати, маленькие коробочки, которые вручил нам прот на Рождество, оказались бесконечной регрессией[156]. Неважно, насколько мощный микроскоп мы использовали — внутри всегда находилась ещё одна коробочка.
Другое возможное объяснение состоит в том, что прот может видеть в ультрафиолетовом спектре и путешествовать со скоростью тахиона, и в том, что сейчас он пребывает на Ка-Пэкс с сотней наших собратьев, прогуливаясь по Райскому Саду в небесах. Звучит фантастично, но по степени вероятности не сильно отличается от предыдущей теории, поэтому я склонен в это поверить.
152
Целебная кора йортовых деревьев на Ка-Пэкс — прим. перев.
153
В оригинале «My beings didn’t raise no dummies».
154
В английском языке слова «пациент» и «терпение» созвучны: «patience» и «patients».
155
На Ка-Пэкс нет озёр, речек или океанов — прим. перев.
156
Бесконечная регрессия — это заблуждение, возникающее вследствие представления о том, что конечной причиной является нечто материальное. Любая материальная причина должна иметь причиной предшествующую материальную причину, а та, в свою очередь, предшествующую и так далее до бесконечности. Таким образом, доводы в пользу материальной причинности никогда не могут достигнуть логического конца.