Страница 14 из 54
Я приветствовал его в своём смотровом кабинете, где мы встречались два раза в месяц. Разумеется, он отклонил моё предложение доесть фрукты, оставшиеся от прота.
— Ты не мыл руки перед тем, как зайти?
Линус, и так не очень-то красивый, скривил лицо.
— Нет, просто не люблю фрукты.
— А если бы любил, то съел бы без привычного ритуала и не стал нервничать?
— Сильно бы не нервничал.
— Ты учёный, — напомнил ему я. — Давай проведём эксперимент.
Линус выглядел испуганным.
— Я… Я не могу.
— Что случится, если ты их съешь?
Он завизжал:
— Я буду должен помыть руки!
— Попробуй кусочек манго. Уверяю, он чистый. Так сказал прот.
Он перестал заламывать руки.
— Так сказал прот?
Я предвкушал созерцание одного из чудесных исцелений при участии прота. Явно стараясь принять решение, Линус внимательно посмотрел на фрукт. Внезапно он попятился назад, как будто на него навели пистолет.
— Пожалуйста! — взмолился он. — Дайте мне сначала помыть руки!
Линус поспешил отмыть в раковине всю грязь, которую мог подцепить от меня и переспелого фрукта. Я не пытался его остановить. По правде говоря, мне хотелось отправить его к проту и посмотреть, как он сможет помочь Линусу.
Несмотря на протесты жены, рано утром в субботу я поехал в институт. Карен планировала съездить со мной поискать дом, где мы поселимся после выхода на пенсию.
— Я ещё не на пенсии! — напомнил я.
— Это всего лишь вопрос времени! — парировала Карен.
— Хорошо, мы вернёмся к этому вопросу после того, как прот покинет госпиталь.
Думаю, она не против. В конце концов, 31 декабря не за горами.
На выходных я обычно приезжаю на поезде, но в этот раз выбрал автомобиль, припарковался за углом и решил зайти в институт через главные ворота. К моему удивлению, толпа возле ворот выросла до сорока-пятидесяти человек. Я пытался проскользнуть незамеченным, но кто-то узнал меня и потребовал «освобождения прота».
— Он может уйти в любое время, когда захочет, — спокойно ответил я.
— Тогда почему у ворот охрана?
— Некоторые наши пациенты опасны для общества. Не думаю, что вы бы хотели встретить их на улице.
Несколько пациентов гуляли во дворе.
— Они не кажутся опасными, — заметил кто-то в толпе.
— Не эти. Другие…
— Прот опасен?
— Ни в коей мере.
— Тогда почему вы его не отпустите?
— Я же сказал: он может уйти в любое время! По правде говоря, прот вернётся на Ка-Пэкс в канун Нового года.
Пока толпа переваривала новость, я прошёл мимо охраны и поспешил к центральному входу, удивляясь тому, что Жизель не позаботилась о собравшихся у ворот. Проходя мимо нового крыла, я заметил, что строительные работы велись очень медленно, и подумал, что Альберта можно вылечить, сделав его главой строительного комитета.
Войдя внутрь, я позвонил Жизель. Её мать сообщила, что Жизель нет дома, добавив: «Надеюсь, вы скоро найдете Роба. Мы все по нему скучаем». Я позвонил на сестринский пост второго отделения, но Гриффин не было и там. Всё ещё расстроенный, я собрал все записи в папке прота и начал их изучать в поисках подсказок и противоречий. Должно же быть что-то, чего я не заметил ранее и продолжаю не замечать. По ходу изучения у меня появилось несколько вопросов. Собаку Роба, Эппла, сбила машина, когда ему было девять, а вскоре после этого дядя Дэйв и тётя Кэтрин погибли при пожаре. Были ли эти события как-то связаны?
Расстроенный и разочарованный, я решил пойти на ланч в третье отделение, где находились пациенты с сексуальными и поведенческими отклонениями. Как обычно, я удивлялся, как приём пищи может на время убрать симптомы многих ментальных заболеваний. Когда пациенты кушали, было трудно отличить аутистов от копрофилов. Какую пользу можно извлечь из этого наблюдения? Как приятные ощущения одного вида могут принести пользу в лечении заболеваний, связанных с приятными ощущениями другого вида? Может ли, например, стимуляция определённых областей мозга смягчить интенсивность других, нежелательных ощущений? Могут ли марихуана и кокаин заглушить симптомы ОКР или биполярного расстройства? Это напомнило мне о ранних попытках лечения сифилиса при помощи заражения пациентов малярией. Сравнение кажется подходящим. Психиатрия сейчас на той же стадии развития, на какой находилось лечение внутренних болезней примерно век назад.
Я сел напротив Джерри и Ленни, двух пациентов с аутизмом, и вспомнил день два года назад, когда проту удалось извлечь Джерри из его воображаемого мира и обсудить с ним чувства и мысли, которые тот подавлял. Как это удалось проту? К сожалению, это пока оставалось загадкой психиатрии, которую предстоит решить потомкам.
Что касается настоящего момента, то я почти физически ощущал некое напряжение за столом. Пациенты вели себя тише обычного, намного реже плевались и выли. Почти все закончили есть, за исключением пары человек, привыкших лепить фигурки из еды или размешивать содержимое тарелки до состояния однородной массы. Неизлечимый вуайерист, сидящий на другом конце стола, вежливо спросил, сможет ли прот прийти на следующий ланч. Мгновенно воцарилась полная тишина. Джерри и Ленни не смотрели на меня, но и не бегали глазами по потолку и стенам, как обычно.
Что я мог сказать? Я ответил, что передам приглашение проту сегодня же. Помещение взорвалось заразительным радостным смехом. Все поворачивались друг к другу и смеялись ещё сильнее. Не помню, когда ещё так хорошо проводил время, хотя не понимаю до конца, над чем смеялись присутствующие.
Этим вечером я слушал записи бесед с протом (и реже — с Робертом), в очередной раз удивляясь его абсолютной уверенности в собственных выдумках. Мир, который придумал прот, был таким безупречным и продуманным до мельчайших деталей, что казался почти убедительным. Если бы люди могли в той же степени сосредотачивать всё своё внимание на сто́ящем проекте, то кто знает, каких высот нам удалось бы достичь.
Я почти засыпал, когда раздался телефонный звонок. Это была Жизель с «докладом».
— Искал меня, доктор Брюэр?
— А? Ах, да. Те люди, собравшиеся у главных ворот — ты с ними уже поговорила?
— Да, поговорила. Они не уйдут, пока не увидят прота.
— Ты можешь от них избавиться?
— Нет, пока он не предстанет перед ними.
— Вся эта ситуация превращается в цирк.
— Может, Милтон наденет свой клоунский костюм и пожонглирует перед ними.
— Жизель, будь серьёзнее. Если об этом станет известно, у СМИ будет отличный повод поднять шумиху.
— Ты слишком сильно беспокоишься, босс. Позволь я позабочусь об этом. Ведь для этого ты меня и позвал, помнишь?
— Поторопись.
После работы с бумагами я послушал ещё несколько записей наших бесед с протом. Поздно вечером, забрав всё, что не успел послушать, я пошёл на парковку. Толпа по-прежнему находилась возле ворот и с тех пор заметно выросла. Эта проблема, как и все, возникшие с «визитом» прота, не рассосётся сама собой. Я развернулся и вышел через боковую дверь.
У нас с Карен были билеты на премьеру оперы «Турандот» в Метраполитен-опере[68] на сегодняшний вечер, и я предвкушал провести его расслабленно и с наслаждением. Но опера «Турандот» посвящена загадкам и разгадкам, и мои мысли возвращались к проту и вопросам без ответа: почему Роберт исчез так неожиданно, как его вернуть и что с ним случится, когда прот «отправится на Ка-Пэкс» навсегда? Новый год приближался, как лезвие гильотины, и времени оставалось всё меньше. Если мне удастся разгадать эту загадку, то случай Роберта/прота будет достижением, достойным завершения карьеры. Если нет — я уйду на пенсию неудачником.
Вдохновлённый шквалом аплодисментов, я поклонился исполнителям, сам не зная почему. Следующий эпизод, который помню: Карен толкает меня локтем, шёпотом сообщая, что опера завершилась.
68
Метропо́литен-о́пера — оперная труппа, основанная в Нью-Йорке (США) в 1880 году в качестве альтернативы Музыкальной академии. С 1966 года базируется в Линкольн-центре, в специально построенном для неё здании Метрополитен-оперы (1963–1966, архитектор Уоллес Харрисон). Является одним из самых известных и престижных оперных театров мира. Нередко сокращенно называется Мет (англ. The Met).