Страница 14 из 30
«Итак, мы обозначили девять групп. Десятая займётся надзором за деятельностью всех команд. Её возглавит Президент и другие главы правительства, часть из которых уже выехала в Вашингтон».
«Здесь, буквально во дворе дома Брюэров» — добавил он со своей фирменной улыбкой — «Майк Джонс и я будем работать над координацией всей операции. В общем, на этом всё. У кого-нибудь есть предложения по работе суб-комитетов или комментарии к тому, что было сказано?»
Женщина, чьё имя я, конечно, уже забыл, но чей голос напоминал голос Кэтрин Хепбёрн[45], язвительно спросила: «Можем ли мы напрямую поговорить с Уолтером? Или нам следует дождаться, пока он сам выйдет на связь с доктором Брюэром?» — она смотрела на меня почти с таким же презрением, как и Баллоки.
Все взгляды обратились на меня.
«Я не могу ответить на этот вопрос. До этого момента они разговаривали только со мной. Поскольку они ещё не передали нам чётких инструкций, я думаю, что они снова пойдут на контакт».
«Каким образом они общаются с вами?» — настаивала она.
Я рассказал собравшимся о том, как встретил тело Уолтера, а затем белку, и что сейчас я могу разговаривать с инопланетянами телепатически. Я напомнил ей о том, что Баллоки могут незаметно присутствовать в помещении и следить за нашей дискуссией. Послышались удивлённые вздохи, несколько человек начали нервно оглядываться. Лица остальных выражали сомнения.
Надоедливая женщина настаивала: «Не могли бы вы спросить у них, с нами они или нет?»
Я сосредоточился на немом вопросе, а затем спросил вслух: «Уолтер, ты здесь?».
Я почувствовал себя древним медиумом, который общается с духами мёртвых. Если они и были рядом, то не ответили. Я покачал головой.
«Мне следовало попытаться выйти с ними на связь раньше» — извинился я — «но я пока не разобрался до конца, как это работает».
Вице-президент высказался в мою защиту: «Никто вас и не обвиняет, Джин». Он оглядел комнату. «Никто из нас не знает, каково быть на вашем месте: столкнуться с могущественным инопланетным разумом, о котором ничего не известно. Каждый из нас счёл бы это невыносимым, и к тому же мы ни разу не видели прота и флед. Вы более опытны в общении с инопланетянами, поэтому справляетесь намного лучше. И всё же сомневающихся можно понять. Группа переговорщиков хотела бы знать, сможем ли мы или вы лично выйти на контакт с Баллоками и когда именно. С этого следовало начать». Несколько человек кивнули.
Я тоже кивнул, добавив, что обычно Уолтер навещает меня на заднем дворе. Я уже успел проникнуться глубоким уважением к профессионализму Президента и Вице-президента, которые старались учесть интересы всех сторон. Последний хоть и был излишне многословен, но оказался хорош в проведении подобных собраний: он был всегда в курсе дел по любому аспекту происходящих событий.
«Мы ничего не упустили? Можем приступать к работе?» — спросил он присутствующих.
Госсекретарь предположил, что прямо в этот момент Баллоки оккупировали мой разум, как в случае с Уолтером. Все повернулись в мою сторону.
«Это возможно. Но я не ощущаю никаких изменений в своём сознании».
«Но вы не можете знать наверняка. Вы вполне можете не замечать их присутствия в собственной голове».
Я мог только кивнуть плечами и ответить: «Этого тоже нельзя исключать. Хотя ранее мне говорили обратное».
Человек, внешне напоминавший моего бывшего пациента Хауи[46], спросил у председателя: «А как быть с доктором Брюэром? Сможем ли мы связаться с ним, если возникнет такая необходимость?»
«Хороший вопрос» — сказал Вице-президент. «Круглосуточный доступ к доктору Брюэру пока будут иметь только Президент, я и главы целевых групп, которые мы обозначили выше». Он повернулся ко мне. «Джин, вы одобряете такое решение?»
«У меня есть выбор?» — спросил я, понимая, что повторяюсь и это выглядит глупо.
На миг он показался встревоженным, но спустя мгновение его лицо озарила сияющая улыбка будто в ответ на мою неудачную шутку. «В текущей ситуации все мы лишены выбора» — пробормотал он. Я кивнул, хотя его комментарий предназначался для всех присутствующих.
«Окей. Если это всё, тогда я закрываю заседание. Всем, кто остаётся, предлагаю через — хм — пятнадцать минут собраться в конференц-залах, соответствующих их целевой группе. Тех, кто улетает в Вашингтон, прошу выйти наружу к вертолётным площадкам».
Когда все вышли, я спросил у Вице-президента: «Разве поблизости есть вертолётные площадки?»
«Мы нашли подходящее поле в четверти мили вниз по дороге. По-быстрому убрали растительность и залили быстротвердеющим бетоном — и вот у нас уже две отличные вертолётные площадки».
«Да уж. Может, это и хорошая идея, учитывая обстоятельства». Он молча собрал бумаги. «А я вхожу в какую-то из целевых групп?».
Не глядя в списки, Вице-президент ответил: «Пока вы будете в восьмой группе — той, что занимается переговорами с Баллоками. Затем вас возьмут во вторую группу, где будут готовить к выступлению в ООН. К концу недели вы будете работать с первой группой, репетируя и шлифуя свою речь. Пару раз вам предстоит встретиться с репортёрами в составе седьмой группы. Постараемся свести такие встречи к минимуму. Вас это устроит?»
«Если честно, сэр, ничто в этой ситуации меня не устраивает. Я этого не просил и у меня нет желания выступать с речью».
На этот раз улыбки не последовало — только хмурая складка между бровями, которая становилась всё глубже и подчёркивала морщины на лбу. Он опустил руку на моё плечо.
«Мы все хотели бы избежать этой ситуации, Джин, но не можем. Вы как никто понимаете важность происходящего для всего мира и ответственность, которая лежит на человечестве. Вы хорошо держитесь. Продолжайте и всё будет хорошо. Знаете, почему?»
«Нет. Почему?»
«Потому что так и должно быть».
«Мне бы вашу веру».
«Вера здесь не при чём. Суть в том, чтобы сделать всё, что должно быть сделано. Речь об ответственности. Я хорошо разбираюсь в людях и знаю, что вы примите свою ответственность». Затем он твёрдо пожал мою руку. «Удачи, мой друг. Когда всё это закончится, мы устроим вечеринку в Белом Доме. И на этот раз ваша жена будет с вами. Моя-то точно будет». Он повернулся и пошёл к двери. Вице-президенту тоже было около семидесяти, как и мне, но в нём кипела энергия сорокалетнего человека.
Комнату покинули все, кроме меня, Майка и ещё двух человек. Теперь я стреляный воробей и понимаю, что эти двое — сотрудники вездесущей Секретной Службы. Безымянные, как и всегда, они претворялись, что всё внимание уделяли входной двери. Я впервые отметил, что в помещении нет окон. Возможно, их нет и во всём Мозговом Центре.
Майк незаметно подошёл ко мне и похлопал по плечу, как до этого Вице-президент. «Как ты держишься?»
«Думаю, что неплохо. Для такого мелкого человечешки, как я, всё происходящее кажется чересчур масштабным». Он рассмеялся. «Теперь ты не маленький человечишка. Вовсе нет. Сейчас ты — самый важный человек на планете, важнее тех, кто присутствовал сегодня на встрече. Позволь дать совет: не слишком зазнавайся, когда осознаешь этот факт. А ты осознаешь. Оставайся сдержанным и скромным. Миру не нужно от тебя грандиозных идей, да и тебе они ни к чему».
Я задумался на минуту.
«Понял тебя, но уверяю: об этом не стоит беспокоиться. Может сейчас я действительно значим и велик, но знаю, что могу всё испортить. Этого знания достаточно, чтобы оставаться скромным».
«Надеюсь, ты ошибаешься, но всё равно не забывай о моём совете». Майк посмотрел на часы. «У нас ещё десять минут перед встречей восьмой группы. Не хочешь сбегать поздороваться с женой?»
«Конечно». Я понизил голос. «А эти ребята теперь всегда будут ходить за нами?»
«Постоянно. Кроме тех случаев, когда ты дома. Но эти двое с другими агентами будут охранять дом. Уверяю, никто мимо них не проскочит».
«Я должен представиться?»
«Нет, не стоит. Есть на то причины, но просто поверь мне на слово. Они в любом случае работают сменами и завтра на их месте будут другие. Привыкнешь и перестанешь их замечать».