Вертолет-Апостол

ИТОГОВАЯ ТАБЛИЦА — КОГО Я БОЛЬШЕ ЛЮБЛЮ

1-е место. Бабушка.

2-е место. Сережка.

3-е место. Дядя Володя.

4-е место. Мама.

5-е место. Тетя Люся.

6-е место. Дедушка.

7-е место. Дядя Слава.

Все родные Макара всегда с нетерпением ждали новой таблицы, с интересом следя за своими перемещениями в табеле о рангах. Причем, братец Макара и бабушка никогда никому не уступали две первые строчки в этой таблице и только изредка менялись местами. Мама будущего Генерала вечно прыгала между четвертым и пятым местом, иногда лишь попадая в призеры этого нестандартного соревнования. На самом деле, в фавориты попадали, наверное, просто те, кто больше уделял внимания самому маленькому члену большой семьи. Самым стабильным индивидуумом был Славик, который всегда прочно занимал последнюю строчку турнирной таблицы.

Кстати, пора вернуться на время в наши дни, я имею в виду конец девяностых. Здесь мы застанем сумрачного одинокого Генерала за своим обычным занятием, прильнувшим к своему верному биноклю.

Одинокий пожилой мужчина, занимающий весьма убогие апартаменты на третьем этаже одной из башен, уже давно привлекал внимание Макара. Своим поведением, манерами, поступками и образом жизни он очень напоминал Генералу несгибаемого Славика. Памятуя о кошмарном сне с фиаско Апостола, который теперь не покидал Макара, а, наоборот, каждую ночь принимал все более и более изощренные вариации, генерал вернулся к плану оснащения вертолета слезоточивым газом. Мужчина с третьего этажа был как нельзя лучшей кандидатурой на роль подопытного кролика в испытаниях. Само по себе устройство было оригинально простым, вдумчивый Генерал решил воспользоваться не баллончиком, а гранатой с тем же, естественно, газом. Это было проще применить, к тому же не подразумевало какого-то слишком безумно сложного пилотажа Апостола. Капсула с бомбой была расположена прямо на корпусе вертолета, легко приводилась в боеготовность, ее поражающая сила имела довольно большой радиус действия. Кроме того, Макар решил испробовать возможность ведения боевых операций в ночное время, в условиях плохой видимости. В целях чего на время перекрасил вертолет в черно-серые тона.

И когда неторопливое летнее солнце скрылось за горизонтом городского пейзажа, Генерал отправил Апостола в свой первый ночной полет. В этот момент прототип Славика сидел на своем излюбленном месте у окна своей кухни, устремив отсутствующий взгляд вдаль. Апостол влетел в квартиру через открытое окно комнаты, удачно припаркетился и далее тихонечко проехал по полу на кухню. Генерал внимательно наблюдал за мужчиной, который что-то услышал, что-то заподозрил, поднялся со своего стула и повернулся спиной к окну, а лицом, соответственно, к вертолету.

В этот самый момент Макар надавил на новую клавишу своего пульта управления, клавишу, приводящую в действие гранату с газом. Через две секунды мужчина замер, схватился руками за голову, стал раскачивать ей в разные стороны, тереть глаза руками. Генерал же терпеливо ждал, сколько времени понадобится потратить мужчине для того, чтобы окончательно прийти в себя. Три минуты, как минимум, вполне достаточно, чтобы спокойно ретироваться. Апостол улетал домой, оставив на полу посещенной квартиры чекушку водки, так как большая емкость в нем не помещалась в качестве компенсации за причиненный моральный ущерб.

В принципе, Генерал остался доволен проведенными испытаниями, только потом, совсем уже поздней ночью, его вдруг поразила страшная мысль о том, что можно было бы, теоретически, оснастить вертолет и более грозным, автоматическим оружием. И Макар понял теперь, что ему следует опасаться не только милиционеров, но и других, куда более опасных людей, которым эта идея пришлась бы, несомненно, по вкусу.

Когда же Макар устроился работать на свою первую фирму по недвижимости, первые три дня он просто сидел дома, ожидая телефонных звонков от секретарей. Но телефон молчал. И хотя вынужденное бездействие было на руку Макару, он хорошо отдохнул и основательно выспался, да и зарплата, хоть и небольшая — но капала, он уже подумывал о поисках другой работы. От невеселых мыслей Макара оторвал несгибаемый Сталлоне, всегда флегматичный и медлительный, сегодня он ворвался в квартиру как смерч. Обычно потухшие глаза Славика отчего-то горели неестественным огнем.

— Макар! — произнес дядюшка. — Мне необходимо с тобой серьезно поговорить. Очень серьезно. Только ответь мне, пожалуйста, без своих обычных шуток, так как для меня это очень важно.

Следующую свою фразу Славик произнес как страшное магическое заклинание, громким шепотом, выдерживая солидные паузы между буквами известной аббревиатуры:

— Макар, что такое ЭС...КА...ВЭ?

— Слав, а зачем тебе это?

— Да, понимаешь, — как-то сразу потух несгибаемый Сталлоне, как-то даже согнулся вроде, впервые в жизни, — хожу везде, на каждой палатке висит объявление: «куплю СКВ», на каждом углу: «куплю СКВ», вот я и подумал, может оно у нас есть, может валяется где-нибудь в чулане, никому не нужное? Могли бы продать, а то жрать совсем нечего...

— В чулане, наверное, очень даже может быть, — ответствовал будущий Генерал.

— Я тебе ее когда-нибудь, Слав, покажу, и ты узнаешь, что это такое. Хорошо?

В этот день, вечером, Макару, наконец, позвонили из офиса и отправили его на первую стрелку, на первый его просмотр квартиры с клиентами, и Макару сразу же повезло заключить свой первый договор и в скором времени получить свой первый гонорар. Так удачно началась довольно-таки успешная деятельность Генерала на рынке недвижимости, которой он занимался в течение последующих пяти лет. Поначалу это была лишь деятельность, связанная с арендой квартир или сдачей внаем, кому как нравится.

За какие-то полгода Макар быстро поднялся по служебной лестнице от простого агента, через менеджера, до руководителя отдела аренды. Не прошло и месяца с начала его работы на фирме, как заработанных средств хватило, чтобы самому арендовать однокомнатную квартиру и покинуть, наконец, гостеприимные, но убогие апартаменты индифферентного Славика.

Эта квартира находилась в Крылатском, пожалуй, самом дорогом спальном районе Москвы, была очень большая по метражу, обставленная недорогой, но, в нормальном состоянии, мебелью, при всем при этом арендная плата составляла в месяц всего лишь сто американских долларов, что было весьма недорого.

Макар уже несколько раз привозил предполагаемых арендаторов на эту квартиру, но все они почему-то отказывались. Наконец, в один из официальных выходных дней он взял на просмотр свою супругу. Просмотр опять- таки закончился безрезультатно, но квартира очень понравилась жене Макара. И они решили арендовать ее сами.

Доход семьи тогда составлял порядка семисот долларов в месяц, и их бюджет вполне терпел такие расходы. Надо отметить, что семьсот долларов в месяц, в начале девяносто третьего года, были очень даже приличным доходом на одну семью, так как покупательная способность американской валюты была значительно выше, чем теперь.

Удивительное дело, как российская экономика умудрилась за какие-то три-четыре года произвести серьезное падение покупательной способности валюты вне страны, ее производящей. Как бы инфляция снаружи, или импорт инфляции. Нонсенс. Ну да бог с ней, с Америкой. Я, в принципе, далеко не экономист, поэтому вполне допускаю, что эти мои рассуждения могут быть неверными, а может быть даже и просто смешными.

Сняв квартиру, счастливые супруги были несказанно рады своему уединению. Макар устроил себе рабочий кабинет на большой кухне, где хватило места для его индивидуального стола, на ко-тором сразу расположились его каталоги, тетради, телефон — все, что было ему необходимо для работы, и даже хватило места на столе для небольшого телевизора.

В то время рынок столичной недвижимости и соответствующих услуг еще только формировался. Работать в этой сфере было легко, работы был непочатый край, нераспаханное поле. Любое объявление в рекламной газете приносило шквал телефонных звонков и, соответственно, большое количество клиентов. С самого утра Макар ежедневно углублялся в прочтение свежего номера самой популярной в этой сфере газеты, назовем ее, скажем, «С головы на ноги». Дабы донести информацию до читателей по возможности быстро, редакция газеты не подвергала материал корректировке и поэтому он изобиловал опечатками и просто ляпсусами. Кроме того, необузданная свобода печати, разгулявшаяся тогда в нашей стране, позволяла тогда же, вполне обычным делом, прочитать такое, например, объявление: