Из рода волхвов

И если Зорканское море, как и вся та солёная неприветливая земля, была от них далека, то Червонское княжество располагалось гораздо ближе. И такое стремительное продвижение вызывало серьёзные опасения у многих правителей. Пряценские торговцы и купцы, которым удалось спастись, бежали оттуда с ужасом в глазах, бросая все свои товары и пожитки. Всё, лишь бы сохранить свои жизни.

И, вероятнее всего, следующей целью варваров могли стать их северные границы.

— Сейчас мы также уязвимы, как новорождённый младенец, и не располагаем должными средствами для ведения войны. Но я готова выслушать ваши предложения, — деловито сказала Братислава.

Бояре заголосили наперебой, будто бы соревнуясь друг с другом за внимание княжеской жены. Предложение одно другого глупее сыпались из их рта, словно крупицы песка. Кто-то продолжал гнуть свою линию по поводу того, что необходимо поднять подать, кто-то предлагал отправить на поле боя женщин, чтобы увеличить количество дружинников. Впрочем, последнего смельчака тут же словесно заклевали за подобную глупость — никто со своими жёнами и дочерями, конечно, расставаться не хотел. Да и право, неужели ничего умнее в голову не пришло…

— А что, если мы отправим сражаться с ними волхвов? — подал голос круглолицый мужик в богато расшитых одеждах. — В Громовом взводе много выдающихся воинов! Каждый из них стоит дюжины обычных дружинников!

Все резко замолчали и воззрились на него с удивлением. Жрица храма Марены с грохотом поднялась с места, и лицо её исказилось от гнева.

— Немыслимо! Да как ты смеешь, плешивый дурак, сваливать на нас свои людские проблемы?! — женский голос зазвучал всё громче. — Громовой взвод — это не цепные волки, которые послушно будут повиноваться любому вашему приказу! Они были созданы для того, чтобы защищать людей от монстров, а не от других людей!

— И что теперь нам делать прикажете? Совсем скоро эти варвары начнут грабить наши сёла и города!

— Ну, так и разбирайтесь с этим сами! Руны покаяния не велят волхвам причинять вред людям, поэтому вы не смеете заставлять их!

Ян наблюдал за развернувшейся ссорой с напряжённым выражением лица и понимал, что ему, к сожалению, всё же придётся открыть рот. Волхвы, которые согласились принять свой грех и начертали на своей спине руны, не имели никакого права убивать обычных людей. Неважно — было ли то для защиты или же для убийства. Если же кто-то осмелился нарушить сей непреложный обет, его непременно ждала расплата и невыносимая боль. Руны покаяния не имели жалости к своим носителям. Он бросил взгляд на бесстрастное лицо Братиславы, в глазах которой мелькнуло нечто похожее на довольство, — эта проклятая женщина всё просчитала наперёд. Руны отзываются на приказы того, кому их носитель дал присягу, а Ян подчинялся лишь князю. Однако если он вдруг скоропостижно скончается, и другой представитель княжеской семьи взойдёт на престол — ему придётся присягнуть новому правителю. И руны на спине обязуют его подчиниться, несмотря ни на что.

И это, пожалуй, было худшим раскладом из всех возможных.

— При всём уважении к вам и к вашей богине, жрица Ольга, но в его словах есть своя правда, — с мягкой улыбкой прервала их ссору княгиня и вдруг взглянула на него. — Сегодня здесь присутствует командир Громового взвода, которому я бы хотела дать слово. Пусть он выскажет своё мнение.

Ян усмехнулся и вышел вперёд. Бояре глянули на него с опасливым интересом — слава о самом юном командире Громового взвода гремела, подобно раскатам грома.

— Раз уж княгиня просит меня, — он бросил в её сторону едкий взгляд. — Я не могу остаться в стороне. Господа, прежде, чем перейти к сути, я хотел бы задать вам вопрос… Кто-либо из вас хоть раз в жизни сражался с волколаком?

Ответом ему стала тишина и растерянность, буйным цветом окрасившая глупые лица. Он развёл руками, нарочито удивлённо поинтересовавшись:

— Неужели ни разу? Ладно, пускай так. Тогда, быть может, кто-то имел возможность вживую видеть огняника? — Ян снисходительно засмеялся. — Даже упыря не видели? Какая жалость, вы многое упустили!

— На что вы намекаете, уважаемый? Если уж хотите сказать что-то, то говорите по делу!

— А разве я не говорю сейчас о своём деле? — с улыбкой спросил он. — Вы сказали, что один воин Громового взвода стоит целой дюжины. Но в том случае, если мы согласимся на ваши условия, они обрекут себя на невыносимые страдания и боль. Так скажите, сможет ли княжеская семья возместить мне эти жертвы? И будут ли они оправданы? А ещё! Думаю, что вы этого не знали, но я объясню. Видите ли… Войны — это плодородная почва для всевозможной нечисти, которую вы так страшитесь. Каждый умерший воин — потенциально восставший мертвец. И если Громовой взвод понесёт большие потери, боюсь, мы защитить вас от них не сможем. Придётся вам самим выходить с ними раз на раз!

Ян подошёл ближе к общему столу, возвышаясь над заробевшими боярами, подобно скале. Он вальяжно положил руку на плечо одного из них. Сжал пальцы — и раскормленные алые щёки аж побледнели от боли. Но глаза волхва смотрели лишь на непроницаемое лицо женщины, сидящей во главе стола.

— Я потерял достаточно товарищей прошлой зимой, княгиня Братислава. Более трёх десятков волхвов погибло в результате того восстания, — Ян оскалился, чувствуя, как знакомая ярость полыхнула где-то в глубинах его зачерствевшего сердца. — Я исполнил ваш приказ и навёл порядок, хотя и не считал их гнев необоснованным. Но если вы хотите втянуть нас в человеческую войну, то я вынужден отказаться. От имени Громового взвода.

Братислава задумчиво склонила голову к плечу, словно птица, и спросила с улыбкой, от которой стыла кровь в жилах:

— Если я вновь отдам приказ, тебе ничего иного не останется, кроме как подчиниться. В конце концов, сейчас обязанности князя исполняю именно я. Волхвы сами сделали свой выбор, потому что чувствовали вину за грехи предателя Радовида. Но теперь вы открыто перечите княжеской власти?

— Не забывайтесь, княгиня, — вдруг подал голос Добрило и со всей силы стукнул своим посохом о пол. — Княжеская власть — это Князь, а не вы! Не хороните его раньше времени! Громовой взвод присягал на верность князю Ратимиру, а не чужестранке, которую он взял в жёны!

— Пожалуй, княгиня Братислава просто слишком плохо помнит о печальном опыте своего почившего батюшки, — ядовито процедила жрица Марены, и в её светлых глазах мелькнуло что-то опасное. — Веринский князь в своё время истребил практически всех волхвов, которые жили на территории его княжества. И к чему это привело? Болезнь разорила его земли, сгубила его семью и сыновей, обратив былое величие в прах! Только вы, княгиня, и остались в живых — видать, боги смилостивились.

— И то верно! Ужасная трагедия тогда случилась…

— Целое государство вымерло…

Лицо Братиславы оставалось безмятежным, как гладь замёрзшего озера, но Ян видел её плотно сжатые губы и посиневшие от напряжения костяшки рук. Если бы яростью можно было обратить в лёд всё поблизости, несомненно, княгиня Пряценская обязательно сделала бы это. Поговаривали, что князь Ратимир нашёл её во время зимней охоты, когда случайно забрёл на чужие границы. Она, ослабевшая и одичавшая, как зверь, пойманный в капкан, ютилась в дупле дерева и ела снег, потому что ничего другого под рукой у неё не было. Как она выжила в таких суровых условиях, как избежала неведомой хвори, которую наслали на её княжество разозлённые волхвы, — никто не знал.

— Спасибо за напоминание, — улыбнулась Братислава, не удостоив волхву даже взглядом. — Стало быть, вы отказываетесь вставать на защиту родного княжества?

— Мы отказываемся принимать участие в чужой войне, — устало произнёс Велибор и, сложив пальцы в молитвенном жесте, сказал напоследок: — Я помолюсь перед ликом Рода о людском благополучии и поднесу ему жертвенные дары. Уверен, он будет милостив.

Когда он скрылся за дверью, за ним потянулись все остальные жрецы. Происходящее больше походило на демонстрацию своего неповиновения. Политика княгини по отношению к волхвам становилась всё более ожесточённой, и это видел каждый. Прошлой зимой она устроила показательную казнь в назидание тем, кто осмелился выступить против неё. Однако этой жестокостью Братислава лишь подогревала всеобщую ненависть к своей величественной персоне. Воронья долина, которая располагалась неподалёку от столицы и была домом для княжеских волхвов, боялась открыто выражать своё негодование на улицах, но за семейным столом никто не стеснялся в выражениях.