Любовные многоугольники

И лишь спустя годы, пройдя через неизменные на ТВ интриги, грязные наветы, даже унижения, добился права взять в руки микрофон, неустанным трудом и постоянным самообразованием приобрёл поистине огромный профессиональный опыт, и теперь он гордился тем, что несмотря на свой не слишком молодой возраст, в отличие от многих сверстников, он был востребован и очень уважаем на популярном коммерческом канале.

Правда, президент телекомпании, двадцативосьмилетний Ринат Ашкаев, был сыном его давнего хорошего друга, но никакой протекции перед тем, как предложить свои услуги солидной компании, Марат Асанович не просил, а, значит, имел полное право на уважение к своей респектабельной особе, и, собственно, до последнего времени так оно и было.

Однако с некоторых пор Рахметов чувствовал себя на своём рабочем месте не слишком уютно.

Ринат, которого «за глаза» Марат Асанович снисходительно называл «Ринатиком», полагая, что его абсолютно-несолидная внешность и чересчур молодой возраст как-то мало вяжутся с занимаемой им высокой должностью, на еженедельных планёрках стал часто выделять работу Лейлы Майоровой.

Президент компании прислушивался к её мнению, которое эта наглая выскочка не стеснялась высказывать в присутствии признанных мэтров телевидения, поощрял её самостоятельность и, в довершении ко всему, поручил ей сегодня вести праздничный выпуск новостей, даже не обговорив заранее этот вопрос с Рахметовым.

Марат Асанович уже ничуть не сомневался в том, что если дело и дальше так пойдёт, то недалёк тот час, когда канал перестанет нуждаться в его услугах, и тогда он останется без работы.

При мысли об этой, мягко говоря, неприятной перспективе, Рахметов поёжился, плечи его безвольно поникли, руки опустились, но вдруг, хлопнув себя по лбу, он резко вскочил с кресла.

Марат Асанович понял, к кому он может обратиться за содействием. Чуть ли не приплясывая от осенившей его идеи, взглянул на часы, и наспех одевшись и позабыв о своей вальяжности, Рахметов бросился из кабинета.

Спустя каких-нибудь полчаса, благоухая дорогим парфюмом, расточая широкую улыбку и самые искренние намерения, Рахметов переступил порог тамошней «железной леди» — вице-президента канала Татьяны Евгеньевны Мутных.

Вручив ей роскошный букет голландских роз и огромную коробку шоколада, Рахметов рассыпался бесом в своём поздравительной речи по случаю предстоящего Международного дня женщин.

Как подобает радушной хозяйке, Татьяна Евгеньевна предложила Марату Асановичу чай.

Тут же, несмотря на протесты последнего, распечатала коробку с шоколадом, а затем, разомлев от бесчисленных комплиментов Рахметова, вице-президент поставила на стол и бутылочку коньяка.

Всё складывалось как нельзя лучшим образом. Ведь двум отпетым интриганам было о чём поговорить.

Рахметов знал Мутных ещё с тех давних пор, когда она заведовала отделом в горкоме партии, а он работал на республиканском телевидении.

Он был прекрасно осведомлён об основных вехах её карьерного пути, который Мутных прокладывала своей, некогда роскошной грудью, и по-своему уважал её за настойчивость в достижении поставленной цели.

Правда, была у Татьяны Евгеньевны одна маленькая слабость: она панически боялась старости.

Безусловно, стареющая светская львица отнюдь не бездействовала в стремлении сохранить моложавость и привлекательность.

Татьяна Евгеньевна посещала дорогие косметические салоны, по выходным дням занималась в тренажёрном зале, плавала в бассейне, и всё же с ужасом замечала, что в отдельных местах на лице и теле кожа стала дряблой, морщинки вокруг выцветших глаз и высокомерно-изогнутых губ прорезались ещё глубже, а её, от природы скудный волос, из-за постоянного окрашивания стремительно редел.

Ей на собственном горьком опыте пришлось убедиться, что расплата за излишества бурной молодости — есть ни что иное, как дело времени, и только.

А ведь когда-то симпатичной, энергичной и очень амбициозной Танечке Мутных казалось, что она будет вечно молодой, и старость никогда не коснётся её своим тяжёлым крылом. Она верила в свою исключительность, в свою особую судьбу.

Однако молодость несправедливо быстро пролетела, и проблемы стали появляться одна за другой, да ещё так несвоевременно, что было особенно обидно. Ведь какие развлечения, по большому счёту, были в её лучшую пору? Одно название, по-другому и не скажешь.

И какие возможности открылись в стране сейчас для людей, имеющих деньги, это же просто несопоставимо! А деньги у Татьяны Евгеньевны водились, и немалые.

Кое-что практичной женщине удалось скопить, занимая различные ответственные посты, как правило, большей частью связанные с пропагандой коммунистической идеологии, благодаря чему, помимо денежных дивидендов и всевозможных льгот, она приобрела замечательные ораторские способности и поистине бесценный дар убеждения.

Но по-настоящему большие деньги пришли к Мутных, когда она заняла пост вице-президента крупной телекомпании. Татьяна Евгеньевна контролировала финансовые потоки предприятия, а потому имела реальную и очень большую власть на канале.

Её непосредственный начальник Ринат Ашкаев, будучи единственным сыном состоятельных, но уже стареющих родителей, немало времени был вынужден уделять семейному бизнесу. Ашкаевы держали в городе ресторан, бильярд-бар, кафе и несколько мелких закусочных.

Мутных, хорошо знакомая с семьёй дяди Рината – учредителя телекомпании, была его правой рукой.

Сия рука, пользуясь доверием Рината, а также его вечной занятостью, гребла под себя всё, что только было возможно, не брезгуя никакими суммами, бартерными предложениями и так далее.

Проще говоря, Татьяна Евгеньевна пользовалась моментом, ведь её личные потребности и расходы на поддержание красоты с годами всё более возрастали.

Само собой разумеется, что любые приказы Мутных на частном телеканале всеми воспринимались беспрекословно.

Однако с некоторых пор Татьяну Евгеньевну стала беспокоить, а то и раздражать эта петербургская выскочка Лейла Майорова, у которой по любому вопросу имелось своё собственное мнение, к тому же, нередко противоречившее с общепринятым, под которым на телеканале подразумевалось мнение первого вице-президента.

Мало того, она догадалась ставить под сомнение целесообразность размещения отдельных рекламных роликов в программе новостей, среди которых были и те, о прокате которых Ринат Ашкаев не ведал ни сном, ни духом, поскольку деньги за эту рекламу полностью оседали в кармане уважаемой Татьяны Евгеньевны, проворачивавшей порой такие дела, что «МММ» и не снились!

В общем, ситуация принимала тревожный оборот. Конечно, Мутных уже давно бы поставила на место эту девчонку, но её смущало одно обстоятельство весьма-таки щепетильного характера...

Между тем, разомлевший от горячительного напитка и небывалой приветливости хозяйки кабинета, Рахметов после обсуждения отдельных рабочих моментов, а также некоторых пикантных подробностей из частной жизни общих знакомых, завёл разговор о «Ринатике».

Он и сам ещё не представлял, каким образом сегодняшняя его встреча в приватной обстановке с «железной леди» канала может повлиять на дальнейшую судьбу Лейлы Майоровой, но острым нюхом пожизненного подхалима чувствовал, что он движется в нужном направлении.

Будучи человеком, вхожим в дом Ашкаевых, он с удовольствием передавал собеседнице все последние, известные ему сплетни, что весьма возвышало его в собственных глазах, как лицо, приближенное к «телу», и в том числе рассказал об участившихся в последнее время скандалах между Ринатом и его супругой, конфликтный характер которой, пожалуй, был известен всему городу.

— Неудивительно, что наш дорогой шеф завёл себе любовницу, — задумчиво обронила Мутных в ответ на эти откровения.

— Да не одну, а двух! – ещё более оживился Марат Асанович.

— Ну, положим, одну я точно знаю, хотя, признаться, не могу понять, что он в ней нашёл?

Подобно большинству женщин, Татьяна Евгеньевна обладала способностью находить изъяны в ком бы то ни было, особенно, когда дело касалось лиц одного с ней пола.