Страница 47 из 61
С продвижением по службе Михаил наезжал в отчий дом реже. Мария Ивановна понимала: сын на корабле, многие месяцы в плавании. По письмам научилась угадывать, где на сей раз находится, в каких морях — в северных широтах или в Средиземноморье. Так и жила ожиданием, пытаясь представить корабельный быт, вахту в штормы, под палящим солнцем. В будничных своих хлопотах по хозяйству она тешилась приездом сына с семьей, готовилась, чтоб не застали врасплох. Запасала соленья, компоты, держала кур, чтоб не бегать к соседям за яичками. Звякнет ли щеколда калитки, машина прогудит — спешит к окну и глядит, не пройдет ли кто к порогу по дорожке, которую вымостил кирпичом когда-то хозяин. Тихо вечерами в доме, из старенького репродуктора — он висит на одной петле под зеркалом — льется музыка…
Теперь ехала сама в гости к сыну. В поезде никак не могла уснуть. Ей казалось, уж очень медленно тянется скорый, останавливается, считай, возле каждого столба. А поезд мчался сквозь ночь по графику, и утром они были уже в Киеве. На привокзальной площади взяли такси, поспешили в аэропорт.
В Калининграде сын Марию Ивановну не встретил. Вместо него, взяв под козырек, ей представился молодой капитан-лейтенант. Невестка не проявила беспокойства, а Мария Ивановна разволновалась. В селе как ни заняты сын или дочь, но к поезду придут. Не то обидят, перед людьми родителей на смех выставят. Капитан-лейтенант, видно, уловил растерянность, пояснил:
— Крейсер на учениях. Объявлены по всему флоту.
Ракетный крейсер «Грозный» держал в эту пору курс в район огневой подготовки. Предстояло нанести удар по береговой авиационной группировке «противника». Стрельбы, как говорили прежде, главным калибром — экзамен для экипажа перед дальним походом, проверка мастерства мерками современного боя. Противоборствующая сторона не дремлет, постарается использовать надводные и подводные силы, пойдет на любые тактические хитрости, чтобы перехватить инициативу, навязать свои условия.
Пинчук понимал это, был готов к любой неожиданности. С мостика ходовой рубки капитан первого ранга посматривал на море, подернутое сырой дымкой тумана.
Михаил Федорович принял крейсер под свое командование два года назад, а служил на нем с лейтенантов. Окончив высшее военно-морское училище, он командовал батареей, дивизионом, ракетно-артиллерийской боевой частью. В нее входит и главный ракетный комплекс — длинная рука, как говорят матросы. Продвигался по службе быстро, досрочно получил звание капитана третьего ранга, окончил академию, досрочно стал и каперангом. Опыта набирался под началом бывшего командира корабля Волина Александровича Корнейчука, ныне контр-адмирала.
Принял крейсер, а тут и выход в море. Вот уж из огня да в полымя. Туман как молоко, ревуны в нем задыхались. Рассеялась пелена немного, дали «добро» на выход. Тихо отошли от причальной стенки, два буксира осторожно развернули крейсер возле мола, отдали концы. И тут опять туман накатил, упрятал и мол, и берега канала. Командир соединения молчит за спиной Пинчука, не мешает. Не растерялся Михаил Федорович, только фуражку надвинул на лоб.
— Выставить впередсмотрящих! — приказал по рации. — Встать с правого борта! — И в машинное отделение: — Кормовой эшелон! Самый малый вперед!
И вышел из узкости, считай, на ощупь.
Сегодня «Грозный» — отличный корабль, за ракетные стрельбы шесть раз награжден призом главнокомандующего ВМФ, завоевал два кубка на вечное хранение, по огневой подготовке занимал первые места по Военно-Морскому Флоту.
В зоне действия торпедных катеров капитан первого ранга взял в руки микрофон со скрученным в пружину шнуром:
— На боевых постах! Усилить наблюдение!
Крейсер проходил опасное место — близость берега, мелководья сковывали маневр. «Противнику» только на руку. Прибрежная зона со шхерами — самое подходящее укрытие для торпедных катеров, ни один локатор не обнаружит.
«Грозный» как бы ощетинился, готовый к любой неожиданности. Антенны станций, похожие на паруса, ощупывали невидимыми импульсами простор моря и заоблачную высь, прослушивалась и глубина. Море в наушниках гидроакустиков мерно дышало, наполненное жизнью рыбьих косяков. Напряженно всматривались операторы в подсвеченные зеленоватыми лучами экраны. Большая идет охота, стае юркой салаки не прошмыгнуть. Старый тральщик на дне, обросший водорослями парусник — все ощупывают сигналы пеленгатора.
Вспыхнули вдруг фосфорическим светом отметины на экране станции надводной обстановки, застыли рисовыми зернами. Замер старшина первой статьи Вячеслав Морозов, только сердце учащенно бьется. Обежал электронный луч по кругу, и опять зеленоватый всплеск! Четко выделяются зерна. Вот она, цель! Катера затаились под прикрытием берега, но холодный луч локатора все же отличил металл.
— Обнаружены торпедные катера! — дрогнувшим голосом доложил Морозов. — Пеленг… Дистанция…
Вырвались катерники на простор, мелководье им не помеха, легли на боевой курс, но поздно. Принял данные боевой информационный пост крейсера, выдал обстановку на главный командный пункт.
— По катерам — справа… Дальность… Огонь! — приказывает Пинчук.
Отрывисто бьет артиллерийская батарея. Воздух будто раскалывается, редеет от выстрелов, слившихся в очереди воедино. Скорострельность зенитных установок бешеная. Такая очередь катер или самолет буквально раскраивает.
«Противник» маневрирует, заходя для новой атаки, но комендоры главного корабельного старшины Сергея Германчука опять встречают катера плотным заградительным огнем. Германчук невысокого роста, щупловат, но за пультом станции управления он вырастает в богатыря, которому подвластна такая, мощь, по силам неотразимый удар. В рубке, начиненной приборами, подсвеченной лампами, главный корабельный старшина поистине похож на бога артиллерии. А он из рабочей семьи, сам до призыва на флот успел поработать слесарем по ремонту оборудования на заводе искусственного волокна в Гомельской области.
Пытаясь выравнять положение, «противник» вводит в бой новые силы. На главный командный пункт «Грозного» докладывают о самолетах. Выдаются данные целей командиру второго дивизиона. Истребители идут на бреющем, делать на такой высоте зенитчикам нечего. В бой вступает второй ракетный дивизион. Пеленг и дистанцию до самолетов Пинчук вводит на стрельбовую станцию. Операторы взяли цель в строб, попросту выполнили наведение. Теперь корабль и самолет как связанные одной нитью.
— Цель сопровождаю! — докладывает командир дивизиона. — Цель в зоне!
«Грозный» на боевом курсе.
— Пуск! — резко бросает капитан первого ранга.
Через мгновение слышатся громовые раскаты. Ракеты красными молниями устремляются навстречу низколетящим целям. Они неотразимы, испепеляющи.
И тут же доклад гидроакустиков:
— Обнаружена подводная лодка! Пеленг… Дистанция…
«Противник» пытался воспользоваться моментом. Надеялся проскочить в ходе воздушного боя, когда внимание боевых постов на крейсере приковано к самолетам. Лодка маневрирует, идет на хитрость: экран гидроакустической станции забит помехами. Но акустики переключаются на резервный канал и цепко удерживают контакт.
— Атака подводной лодки! — отдает Пинчук приказ.
Черед действовать минно-торпедной команде. Из боевого погреба поданы реактивные бомбы. Развернулись в нужном направлении бомбометы.
— То-о-овсь! Залп!
Обдавая огнем установку, заволакивая надстройку горячим дымом, с воем уносятся бомбы. И вскоре глухие удары по корпусу крейсера из-под воды — отзвук разрывов.
«Грозный» вошел в район огневой подготовки. Пинчук с офицерами склонился над прокладочным столом. На карте карандашный след, штурман нанес курс корабля. Он неумолимо приближался к заданной точке. Наглухо задраены люки и переборочные двери, безлюдным кажется корабль. Но разворачиваются, блеснув гранями призм, визиры, ощупывают морскую даль, вращаются на мачтах антенны. Включены системы управления и приборы предстартового контроля ракетных батарей. Открываются могучие броневые щиты, и первые ракеты подаются в шахты.