Жестокая клятва

— Боже, я никогда не устану слышать, как ты умоляешь засунуть мой член тебе в задницу. — Найл упирается своим кончиком в меня там. — Скажи мне, если это слишком, Изабелла, но, боже, я уже не могу дождаться, когда кончу тебе в задницу.

Я безмолвно выгибаюсь навстречу ему, уже снова слегка поглаживая свой клитор, когда он стонет, его бедра дергаются, когда он толкается вперед. Он поддерживает меня одной рукой на своем бедре, шипя довольные ругательства сквозь зубы, когда я толкаюсь в него, и я чувствую внезапное горячее давление его набухшей головки члена, упирающейся в мою задницу.

— Черт, ты такая чертовски тугая, — стонет Найл, чувствуя, как я сжимаюсь вокруг него, когда он толкается немного глубже. — Скажи мне, что тебе это тоже нравится, девочка…

— Это так чертовски приятно, — стону я, потирая клитор быстрее. — Мне нравится, когда ты берешь меня вот так, когда я вся твоя…

— Вся моя, — рычит Найл, толкаясь еще глубже. — Мой рот, моя киска, моя задница. Моя великолепная, грязная девочка, моя жена…

Я запрокидываю голову, блаженство, превосходящее оргазм, наполняет меня. Я думала, что то, что было между мной и Найлом, было временным, что, когда я позволила ему трахнуть меня в задницу в первый раз, это было просто способом отказать кому-то другому. Но я отдала ему все, и теперь он сделал меня своей навсегда. Никто другой никогда не прикоснется ко мне, никогда не овладеет мной, и эта мысль только усиливает мое удовольствие, когда я насаживаюсь на его толстый член, постанывая, принимая его целиком.

— Дай мне больше, — умоляю я, и Найл делает именно это, вдавливаясь в меня каждым дюймом, глядя на меня сверху вниз с голодной похотью, наблюдая, как я поглаживаю свой клитор, покрытый его спермой, отмеченный и востребованный как его. Он вонзается в меня, погружая каждый дюйм в мою задницу.

— В тебе так чертовски хорошо, — стонет он. — Я собираюсь наполнить твою задницу своей спермой, блядь…

— Я скоро кончу, — тяжело дышу я, потирая клитор быстрее, чувствуя, как мои бедра сжимаются от приближающейся кульминации с каждым толчком его члена в мою задницу. Я опускаюсь между нами, просовывая два пальца в свою мокрую киску, и Найл издает стон явной потребности при виде того, пока он трахает меня в задницу.

— Черт возьми, ты самая горячая штука, Блядь… — он почти рычит эти слова, трахая мою задницу сильнее, и я чувствую, что напрягаюсь, и вот-вот кончу.

Мой оргазм нарастает горячо и быстро, накрывая меня волнами нарастающего удовольствия, пальцы Найла впиваются в мое бедро, вся я наполняюсь, и я выкрикиваю его имя, когда он стонет, его мышцы напрягаются, когда его член набухает и пульсирует в моей заднице. Я чувствую, как его тепло наполняет меня, как раз в тот момент, когда я достигаю высшей точки наслаждения, мое имя срывается с его губ, он стонет его снова и снова.

Мы вместе падаем на кровать, дрожа и задыхаясь. Мы долго лежим так, прежде чем Найл помогает мне подняться, и мы оба идем в душ. Он целует меня снова и снова под горячими струями воды, наши руки блуждают повсюду, когда мы цепляемся друг за друга, и в этот момент я знаю, что, несомненно, счастливее меня никогда, никого не было.

***

На следующее утро, после очередного раунда ленивых занятий любовью и завтрака в постель, Найл ведет меня на пляж. Мы спускаемся по песку, закутавшись в свитера, и Найл переплетает свои пальцы с моими.

— Для тебя не слишком холодно, девочка? — Обеспокоенно спрашивает он, пока мы идем. — Я действительно беспокоился об этом, привозя тебя сюда. Черт возьми, я даже беспокоился о Бостоне. Ты привыкла к пустыне, а эта особенно отличается от других. Но если тебе нравится, я бы хотел привозить тебя сюда чаще. Может быть, однажды даже куплю здесь второй дом…

— Мне здесь нравится, — искренне говорю я ему, глядя на него снизу вверх. — Мне все нравится. Бостон прекрасен, и наш дом там прекрасен, и наша жизнь прекрасна. Я была бы в восторге, если бы у нас здесь был второй дом. Я бы тоже хотела однажды привести сюда наших детей.

— Да, я рад слышать это от тебя. Все, чего я хочу, это чтобы ты была счастлива, Изабелла.

Найл смотрит на меня сверху вниз, в его голубых глазах искренность, и я чувствую, как волна счастья и тоски проходит через меня одновременно.

— Да, — говорю я ему, и я говорю это серьезно. — Ты сделал меня счастливее, чем я когда-либо могла себе представить, честно. Я скучаю по своей семье, особенно по сестре, но я знаю, что пока все должно быть именно так. Я понимаю, даже если иногда это тяжело. — Я тихо вздыхаю. — Я действительно опечалена, что Елены не было на свадьбе.

Найл сжимает мою руку, останавливаясь, чтобы повернуться и посмотреть на меня сверху вниз, обхватив ладонью мою щеку.

— Может быть, со временем мы найдем решение, девочка. Я не хочу, чтобы ты навсегда разлучалась со своей сестрой. Со временем мы найдем способ. Я обещаю тебе это, да?

— Да, — тихо шепчу я, поддразнивая его акцент, и он смеется.

Затем, под ветер, треплющий наши волосы, и шум волн на заднем плане, он наклоняется и целует меня. И действительно, несмотря ни на что, я никогда не была так счастлива.

***

Когда мы возвращаемся домой из свадебного путешествия, поначалу у нас не так много времени, чтобы передохнуть. Мы должны узнать пол нашего ребенка на приеме у врача сразу по возвращении домой, и Найл как на иголках с того момента, как мы уезжаем.

— Мне все равно в любом случае, — твердо говорит он мне. — Я не куплюсь на всю эту чушь о сыновьях и наследниках и все такое. Я хочу от тебя детей, Изабелла, дочерей, сыновей, неважно.

Встреча проходит хорошо, и мы уходим с конвертом, вложенным в информацию. Мы ждем возвращения домой, бросаем почту на столик в прихожей и идем с конвертом в детскую.

— Ты можешь быть той, кто посмотрит это первым, — говорит Найл. — Скажи мне, когда будешь готова.

Мое сердце колотится, когда я открываю конверт. Я вытаскиваю лист бумаги, и мои глаза наполняются слезами, когда я читаю результат.

— У нас будет девочка, — тихо говорю я Найлу, и его лицо озаряется такой абсолютной радостью, что все мои страхи по поводу разочарования мужчины в дочери полностью исчезают.

— Что ты думаешь об Эшлинг? — Спрашивает Найл, его руки тянутся к моим. — На гэльском это означает "мечта". И все это похоже на сон, Изабелла… ты, я, наша жизнь, наша дочь. Мечта, о которой я никогда не думал, что сбудется.

— Эшлинг Лупе Фланаган. — Я произношу имя вслух и киваю. — Мне нравится.

— Хорошо. — Найл притягивает меня в свои объятия и крепко целует.

— Я люблю тебя.

В прихожей я открываю почту, в том числе новую копию моего удостоверения личности с моим новым именем. Я показываю это Найлу, где написано Изабелла Фланаган, и он смотрит на меня, слегка нахмурившись.

— Ты же знаешь, что тебе не нужно было ничего менять, верно, девочка? Ты могла бы остаться Сантьяго, если бы захотела.

— Я знаю, — мягко говорю я ему. — Но я хотела. Я хотела показать тебе, что теперь я полностью твоя, начать все сначала здесь, в Бостоне, с тобой. Я хочу, чтобы ты доверял мне, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы показывать тебе всю оставшуюся жизнь, что ты можешь. Смена имени, это ничто, когда дело доходит до этого. — Я протягиваю руку и нежно касаюсь его щеки. — Я люблю тебя больше всего на свете.

Найл наклоняется, притягивая меня ближе к себе.

— Ты уверена, что сможешь быть довольна этим, девочка? Нашей более простой жизнью? — Он смотрит поверх моей головы на остальную часть нашего дома и снова на меня, его голубые глаза наполнены легким беспокойством.

— Я не из тех мужчин, которые когда-либо жили в большом поместье, ели из тонкого фарфора или носили дорогую одежду. Я грубый человек, боец, силовик, хотя я сделаю все возможное, чтобы быть к тебе мягче, когда могу. — Он задумчиво проводит пальцами по моим волосам. — У нас будет много денег, девочка, мы никогда ни в чем не будем нуждаться, но это будет не та жизнь, к которой ты привыкла раньше.