Царь Гильгамеш (сборник)

А Исида, юная Исида, которая любила своего брата Осириса, которая даже ребенком знала все, что заложено, что Осириса разорвут на части, что она будет искать части его тела в грязи Нила, что ею он будет восстановлен, и из их чресел выйдет могущественный Гор? Исида жила в скорби, да, Исида жила, заранее зная об ужасной потере, ОНА ЗНАЛА ВСЕ С САМОГО НАЧАЛА, потому что она была богиней. И она играла свою роль так, как должна была играть. Богам не даровано право выбора. Это цена чуда быть Богом. И Боги не знают страха, жалости или сомнения, потому что они — Боги, и не могут выбирать иного пути, кроме единственного истинного.

Очень хорошо. Мы будем как Боги, все мы. Я миновал время сомнений, я вытерпел и пережил атаку смятения, страхов, перешел в царство за их пределами, а не в паралич, заставлявший страдать Карваджала. Я нахожусь в другом месте и могу помочь вам прийти туда. Мы будем ВИДЕТЬ, мы будем понимать, мы будем правильно оценивать неизбежность неизбежного, мы будем принимать каждый поворот сценария радостно и без сожаления. Не будет неожиданностей, не будет боли. Мы будем жить в прекрасном мире, сознавая, что мы — части одного великого Плана.

Около сорока лет назад французский ученый и философ Хак Моно писал: «Человек знает, наконец, что он один в равнодушной бессмертности вселенной, где он появился случайно».

Я верил в это когда-то. Вы, может быть, верите в это сейчас.

Но рассмотрите утверждение Моно в свете замечания, которое однажды сделал Альберт Эйнштейн. «Бог не бросает кости», — сказал Эйнштейн.

Одно из этих утверждений неверно. Я думаю, я знаю, какое.

ПЕРСТ ГОСПОДЕНЬ

В своих межгалактических полетах Земляне столкнутся с новыми мирами неразвитых существ — примитивными цивилизациями, которые будут смотреть на нас с благоговением и суеверным почтением. У этих примитивных существ, живущих на краю света, существуют свои законы и обычаи, которые они будут яростно отстаивать перед лицом людей, прибывших с Земли. В результате произойдут разнообразные конфликты с нашим будущим Кодексом о правах Человека. Пойманные в ловушку между этическим устройством общества Землян и желанием проявить уважение к населению других планет, люди столкнутся с дилеммой, подобной этой…

Прошлым вечером закат был кроваво-красным, и полковник Джон Девал из-за этого отвратительно спал. Обычно атмосфера Маркина не образовывала кроваво-красных закатов, но все же иногда они случались по вечерам, когда рассеивалась лазурь солнечного света. Обитатели Маркина связывали красные закаты с приближающимся несчастьем. Полковник Девал, возглавлявший Земную культурную и военную миссию на Маркине, был более образован, чем обычный военный, и поэтому старался принять веру здешних жителей в то, что подобный закат являлся предчувствием конфликта.

Это был высокий, ладно скроенный мужчина с острыми глазами и выправкой военного. Он старался производить впечатление авторитетного офицера, и его подчиненные уважали и побаивались его.

Он получил степень по антропологии, а военное образование позже и по расчету: оно позволило ему стать командиром отряда на Маркине. Департамент Внеземных Дел настаивал на том, чтобы все миссии на примитивных чужих мирах возглавлялись военными. Девал рассудил, что пока он сможет создавать внешний вид твердого солдата, никто не узнает, что в душе он совсем иной.

Жители Маркина были спокойными и мирными. Они умны, хорошо развиты, если не в техническом, то в культурном смысле, с ними легко было иметь дело.

Вот почему в вечер красного заката Девол плохо спал. Несмотря на свою военную выправку, сам он смотрел на себя, как на человека гражданского, а вовсе не военного. Были у него некоторые сомнения относительно собственного возможного поведения во время непредвиденных кризисов. Ложная оболочка офицерства могла треснуть под внешними ударами, и он это знал.

Наконец, уже под утро, он задремал, сбросив одеяло на пол и сбив простыню в измятый комок. Ночь была теплейшая, как и большинство ночей на Маркине, но его бил нервный озноб.

Проснувшись поздно, всего за несколько минут до общего завтрака офицеров, он поспешно оделся, чтобы явиться вовремя. Как старший командир, он имел привилегию спать сколько хочет, но этот подъем вместе с остальными тоже был частью придуманного им самим ритуала. Натянув светлую летнюю форму, он быстро скользнул по лицу депилятором, застегнул ремень и, прицепив к нему форменный бластер, дал сигнал ординарцу, что он встал и уже готов.

Территория Миссии занимала десять акров и находилась в получасе езды от крупнейшего маркианского поселения. У маленького домика Девола, его уже поджидал джип. Он влез в него, кивнув ординарцу.

— Доброе утро, Харрис.

— Доброе утро, сэр. Как спали?

Они соблюдали обычный ритуал.

— Отлично, — автоматически ответил Девол.

Взревел мотор джипа и легкая машина понеслась к зданию столовой. К соседнему с Деволом сиденью был прикреплен лист с программой на день, составленной дежурным. Сегодняшний листок подписал Дадли, невообразимо исполнительный мастер своего дела. Он уже служил в Космической Службе и Военно-воздушных силах. Девол пробежал глазами назначения на сегодня, аккуратно выведенные четким почерком Дадли.

«Колли, Дорфман, Меллорс, Стебер — лингвистические исследования. То же назначение, что и вчера — город.

Хаскель — медицинские обязанности. Анализы крови, мочи.

Мацуоко — техническое обслуживание (до пятницы).

Джоли — исследование животного мира.

Монардс, Митер, Родригес — ботанические исследования (два дня). Для сбора коллекций выделить дополнительный джип».

Девол просмотрел оставшийся список. Как и следовало ожидать, Дадли проделал великолепную работу, назначая людей туда, где они были бы наиболее полезными и в то же время довольными. Девол задумался о Леонардсе, назначенном на ботанические исследования. В этом двухдневном путешествии ему необходимо пересечь дождевой лес на юге. Девол почувствовал смутное беспокойство. Парень был его племянником, сыном сестры — вполне компетентный ботаник с еще незапятнанным послужным списком. Это было первое поручение парня. Его случайно назначили в команду Девола как новичка. Девол скрывал от других свое родство с Леонардсом, зная, что парню может быть неловко, но все же прикрывал его своими родственными крыльями.

«Я думаю, малыш сможет и сам позаботиться о себе», — думал Девол и, расписавшись внизу листка, прикрепил его на место. Ему необходимо выехать очень рано, когда весь лагерь убирает свои квартиры, а офицеры едят. К 9:00 каждый приступит к исполнению своих обязанностей согласно сегодняшним назначениям. «Как много нужно сделать, — думал Девол, — и как мало на это времени. Так много миров…» Он выскочил из джипа и вошел в столовую. Офицерская столовая помещалась в алькове, слева от главного зала. Когда Девол вошел, семеро людей замерли вытянувшись в ожидании его приветствия. Они вытянулись по стойке смирно, когда их командир — вероятно лейтенант Леонарде, самый младший из офицеров, — предупредил о его приближении. «Что же, — подумал он, — это ни о чем не говорит. До сих пор внешние приличия сохраняются». Формальность.

— Доброе утро, джентльмены, — звонко приветствовал их Девол и занял свое место в центре стола.

Какое-то время казалось, что день может пройти без особых происшествий.

В безоблачном небе светило солнце, и термометр, установленный на флагштоке Миссии, показывал 93 градуса. Девол уже знал, что к полудню, можно ожидать 110 градусов в тени, а затем медленное, ровное понижение до 80 к полуночи.

Команда ботаников отправилась согласно расписанию, проехав через лагерь на двух джипах, и Девол минутку постоял на ступеньках столовой, наблюдая их отъезд и приготовления остальных к исполнению своих сегодняшних назначений. Небритый сержант Джоли приветствовал его, протрусив мимо к зверинцу ухаживать за представителями фауны Маркина, предназначенными по окончанию работ для отправки на Землю. Протащил плотницкое снаряжение маленький жилистый Мацуоко. Команда лингвистов забралась в джип и улетучилась в город, где продолжала исследования языка жителей Маркина.