Иномир и Мила

— А что было в прошлый раз? — спросила Мила.

— Не знаю, — ответил Иномир, сведя брови. — Само как-то получилось.

Серые тучи расступились, и на ожерелье упали лучи солнца. Голубой камень засветился, их начал окутывать белый приятный свет, а твердая земля под ногами вдруг превратился в мягкие кочки багрового болота. Как вдруг лес страшно загудел, поднялся шум и порывистый ветер, и из озера над спокойной гладью воды стали появляться черные, как ночь, очертания. Иномир достал меч из ножен.

— Мила, он не даст нам уйти, — твердо произнес Иномир и надел на нее ожерелье. — Уходи скорее! Возвращайся к своим братьям. А я его задержу.

— Нет, — покачала она головой. — Я без тебя не уйду.

Черный дух разрастался все больше и угрожающе навис над ними. Стало темно и холодно.

— Не уйдёшь, — заклокотал страшный глухой голос.

Иномир на мгновение задержал на Миле взгляд, оставил ее в белом сиянии, высоко поднял меч и устремился к озеру. Она только и успела увидеть, как тень подхватила его и скрылась под водой. Белый свет тем временем заклубился, под ногами оказались кочки, ожерелье на груди нагрелось, и Мила мельком успела увидеть летний день, ствол березы и белую ленточку на ветке. Не в силах ступить навстречу, чтобы почувствовать летний зной на лице, она сделала шаг назад и упала на твердую, скованную зимой землю. Цепочка порвалась, и ожерелье пропало.

Глава 20

— Ну где же ты? — Мила бегала по берегу и искала ожерелье в густом иле.

Все тело дрожало от невыносимой паники. Она не знала, что ей делать дальше. Но точно была уверена, что его обязательно надо найти. Наконец заметила под ногами что-то блестящее. Цепочка порвалась — ожерелье уже нельзя было надеть, как прежде, но само оно было целым. Она вытерла ила с камня и, спрятав за пазуху, посмотрела на Зловещее озеро. Где-то там был Иномир — сердце чувствовало, что он был еще жив. Она быстро сняла сапоги, скинула шубу и шапку, подошла к берегу ближе, потрогала воду и тут же отдернула руку. Вспомнила не только то мгновение, когда летом здесь чуть не утопла, но и смерть родителей. В горле встал ком, и Мила поняла, что готова умереть любой смертью, но только не такой.

Все же она сжала кулаки, выпрямилась, подумала об Иномире и сделала первый шаг в воду. Ступни погрузились в холод, изо рта шел пар, одежда с каждым шагом намокала и становилась тяжелее. Она медленно шла по скользкому илистому дну — вода уже поднялась до бедер. Вздохнула ещё глубже, но даже не подумала остановиться, хотя зубы уже стучали от холода. Только когда вода уже была по грудь, Мила остановилась.

— Нет, я не смогу, — уже почти плача проговорила она, но желание спасти Иномира было сильнее. Настолько, что она, сделав глубокий вдох, нырнула.

Ледяная вода сковывала, она открыла глаза, но ничего не увидела, кроме мутной воды. Воздух из груди стал уходить, она попыталась всплыть, но не смогла. Вода начала заливаться в рот, Мила забилась, но силы кончились, и глаза застелила чернота.

Маленькие ножки топотали по деревянному полу, она услышала голоса старших братьев и подумала, что родители вернулись. Выбежала во двор, а там столько народу было, что она сильно испугалась. С разбегу остановилась и поискала взглядом родителей.

— Мама, папа! — позвала она.

Но никто ее не слышал: взрослые разговаривали между собой и совсем не обращали на нее внимания. Женщины качали головами, ахали и прикрывали рты ладонями. А мужики снимали шапки и тяжело вздыхали, приговаривая: «Да как же так случилось».

— Мама! Папа! — закричала Мила, сжимая кулачки.

Все повернулись к ней, застыли, посмотрели так странно, что она совсем испугалась и поняла, что сейчас расплачется, как вдруг руки старшего брата подхватили ее и закинули на плечо. И Мила увидела своих родителей. Они лежали во дворе, накрытые простынями, но лица их были видны. Посиневшая кожа, черные губы, закрытые глаза, и даже она, такая маленькая, поняла, что случилась беда. Ей стало очень страшно.

— Мама!! Папа!! — закричала она со всей силы и начала вырываться из рук брата. Она укусила его за пальцы, выбралась и побежала скорее прочь. Спряталась под лавкой у бани и заплакала, а слезы капали на землю белыми цветами — это вырастали как по волшебству белые кустики сизоцвета…

Мила вновь оказалась в ледяной воде, но чьи-то руки схватили ее за плечи. Она вдруг провалилась куда-то вниз и полетела — так долго, что подумала, будто разобьется. Зажмурилась, но неожиданно приземлилась на что-то мягкое.

Мила закашлялась, выплевывая воду, и огляделась. Воздух был влажным и теплым. Ее окружали тесные каменные стены, поросшие лишайником. Мила потрогала землю — она была покрыта мягким мхом. Откуда-то сверху лился слабый свет — от кристаллов, поняла она, задержав взгляд, а затем перевела его в сторону и увидела в темноте силуэт девушки. И сразу шарахнулась, узнав в ней страшную утопленницу. Но та сделала шаг навстречу под белый свет хрустальных камней, и её лицо оказалось приятным и красивым.

— Ты, кажется, Лада? — припомнила Мила рассказ Иномира о судьбе этой несчастной девушки.

— Тише, — произнесла бывшая утопленница. — У тебя совсем мало времени, скоро Чернодрев Иномира в вечный сон пошлёт. — Она обеспокоенно оглянулась, и Мила уже подумала, что перед ней стоит совсем обычная девушка, только глаза ее поблескивали странным замогильным светом.

— Подожди, — потерла лоб Мила. Она хоть и старалась соображать быстрее, но до сих пор в себя после падения не пришла. — Объясни, где мы?

— Это его дом. — Она поежилась. — Это дом Чернодрева. Пойдем скорее, здесь лучше не оставаться на одном месте слишком долго — он обязательно заметит.

Она повела ее длинными запутанными коридорами, и Мила постаралась запомнить дорогу. Путь плутал, сворачивал, ветвился, ей даже показалось, что коридор закрывается за их спинами. Вдруг послышался шум воды, и они вышли к черному ручейку. Лада встала над ним как вкопанная и обняла себя руками.

— Он меня служить себе заставил. Ему Иномир нужен был, — тихо начала она, но с каждым словом ее голос становился громче. — А его привести сюда можно было, только когда он надевал ожерелье, а это было всего два раза. Когда он вернулся в деревню, я не хотела идти за Иномиром, но он меня заставил. — Девушка надрывно, громко заплакала. — Я не хотела, правда, не хотела, но все равно затащила его в этот темный ручей.

— Тише, — испугалась Мила, потому что от стен уже отражалось эхо.

— Но ты появилась, спасла его. — Лада вдруг резко успокоилась и подняла на нее отрешенный взгляд. — И я тебе очень за это благодарна.

— А зачем ты меня тогда пыталась утопить?

— Говорю же тебе! Он мной управлял, я сделать ничего не могла. Только когда Иномир меня отпустил, я смогла стать свободной, — вздохнула она, а затем осеклась и продолжила шепотом: — Не знаю, зачем он ему, но он очень страшный — столько лет меня мучил. Сколько бы я здесь ни пряталась, он всегда меня находил и заставлял свои страшные дела делать. Но самым ужасным стал приказ найти Иномира. Я хотела его предупредить, — ее голос снова стал громче, лицо исказилось, — но не успела. И уйти я не смогла, зная, какая ему опасность грозит. Знала же, чувствовала же, что он вернется. Чернодрев его так просто не оставит…

Они пошли по коридору, и совсем скоро появился впереди слабый свет, задул свежий ветер — они вышли к просторной пещере, освещенной яркими белыми кристаллами. Под сводом лежало маленькое черное озеро с илистым берегом, около которого Мила и нашла Иномира. Он лежал без сознания, Мила уже хотела подбежать, но Лада ее остановила.

— Я дальше пойти не смогу. — Она поежилась, сделав шаг назад. Лицо ее вновь переменилось, а голос зазвучал особенно надрывно. — Я больше к нему не вернусь!

— Все хорошо, — произнесла Мила. — Тебе не надо никуда идти. Я помогу Иномиру.

— Спасибо, — ответила Лада, и ее лицо посветлело.

Мила слабо улыбнулась и вышла под свод пещеры. Иномир лежал на илистом берегу лицом вверх, весь белый, она поспешила к нему, но ее остановил на удивление звонкий голос: