Сладкий вкус любви

— Да, закуски действительно помогают, — согласилась я.

— О, это так мило, — размышляла Джейми. — Здесь как в клубе бывших жен.

— Ты же знаешь, что мы тебя любим, — пропела Аврора.

— Да, да. Я собираюсь уйти, пока одна из вас не задушила меня всей этой любовью.

Когда Джейми перешла к другой группе, Аврора сказала:

— Знаю, что все здесь допытываются у тебя, вернешься ли ты в следующем году. Я не хочу быть еще одним человеком, делающим это, особенно учитывая, что до следующего учебного года еще далеко. — Она посмотрела на бутылку пива в своей руке. — Но, пожалуйста, не беспокойся обо мне, пока принимаешь это решение. Я слышала, что в следующем году может появиться вакансия в четвертом классе, если Одри решит остаться со своим классом, а я совсем не против переходить в разные классы, если попаду в хорошую школу. Я буду в порядке в любом случае.

Ной напрягся рядом со мной, и это едва уловимое движение изменило мой стеклянный фасад. В другой день я бы смогла промолчать в этом разговоре. Я бы смогла успокоить Аврору и не отвечать ни на какие вопросы. Но не думала, что смогу сделать это сегодня.

— Все равно я предполагала, что ты вернешься, — продолжила она, — поскольку оставила все свои вещи в классе.

— Не беспокойся об этом, — сказала я. — О вещах. О классе.

Аврора наморщила лоб.

— Но твои украшения, плакаты и книги…

— Найду новые, — сказала я. Может быть, это было беспечно — отказаться от вещей, которые собирала годами. Может быть, это было так же разрушительно, как сбежать на Род-Айленд без какого-либо плана или будущего для себя. А может, я была слишком занята тем, что собирала воедино заплатанные кусочки себя, чтобы беспокоиться о сборниках рассказов и тематических украшениях.

Аврора не казалась убежденной.

— А как же якорные диаграммы. Должно быть, на их создание ушла целая вечность.

— Все в порядке. Правда. Я сделаю новые. Этот парень не может перестать заказывать маркеры, так что я должна как-то их использовать. — Я улыбнулась Ною. — Ты мог бы заказать несколько флип-чартов в следующий раз? У нас полно маркеров и стикеров. — Он ущипнул меня за зад в ответ. — Возможно, мне может понадобится, чтобы ты напомнила мне, какие книги я использовала, или прислала мне фотографию некоторых плакатов, которые я сделала, но теперь это твой класс. Не беспокойся о том, что я вернусь, чтобы забрать его обратно. Я знала, что оставляла после себя, когда уходила.

— Я пришлю тебе сообщение, чтобы у тебя был мой номер. — Она достала свой телефон и набрала цифры, пока я их перечисляла. — Ничего, если я позвоню тебе как-нибудь, чтобы поговорить о детском саде?

— Детский сад — моя любимая тема во всем мире. Звони мне в любое время.

— Спасибо. Огромное, — сказала она. — Все вокруг говорят о том, какая ты замечательная и что без тебя ничего не будет прежним. Если честно, я немного устала от этого. — Она разразилась глубоким смехом. — Это было что-то вроде: «Ладно, я никогда не сравнюсь с замечательной и волшебной Шей. Круто. Потрясающе. Здорово быть на борту». — Она жестом указала на меня. — И теперь я встречаю тебя и обнаруживаю, что ты именно такая замечательная, как они и говорили.

— Это действительно чертовски раздражает, — вставил Ной.

Я повернулась к нему лицом.

— Что?

Все еще глядя на Аврору, он сказал:

— Было бы лучше, если бы она не была такой совершенно идеальной. Я знаю. Поверь мне.

Ухмыльнувшись, Аврора сказала:

— Было очень приятно увидеть тебя сегодня вечером. Оставайся на связи. Звони мне, пиши смс. Скажи Джейми, чтобы она зашла ко мне в комнату и ткнула меня. Что угодно.

Когда Аврора отошла, я спросила Ноя:

— Что это было?

— Ты слышала, что я сказал. — Он пожал плечами. — Что скажешь, если мы закончим здесь и отправимся в путь? Я расскажу тебе все о том, как ты раздражающе идеальна, пока буду снимать с тебя одежду. Но предупреждаю прямо сейчас, жена. Мой пульс не пришел в норму с сегодняшнего утра, и не уверен, что когда-нибудь придет. Я хочу просто прижиматься к тебе всю ночь. Хочу держать тебя в своей постели и обнимать до тех пор, пока ты не устанешь от меня. Даже в школьные вечера.

Я принуждаю его к этому? Не может быть. Нет. Ведь так?

— Ты мне не надоешь.

Он обнял меня за плечи и прижал к своей груди.

— Давай я отвезу тебя домой.

— Да, — прошептала я. — Отвези меня домой.

По дороге обратно в Френдшип мы молчали. Это была комфортная тишина, такая, которая возникает от осознания того, что нам не нужно обходить неловкие молчания или развлекать друг друга. У нас всегда так было. Как в те ранние утренние поездки в школу, когда мы были полусонные и едва могли перекинуться парой слов.

К тому времени, когда мы свернули на Олд-Уиндмилл-Хилл, я уже перестала снова и снова прокручивать в голове слова бывшего. Они все еще были там, но теперь я могла не думать о них. Мне все еще нужно было повторять себе, что он не прав, но, что еще важнее, мне было все равно, что он сказал. Ксавьер не имел для меня никакого значения. Не было причин жить или умирать из-за его слов.

Убеждать себя в том, что мне все равно, когда я подозревала, что он прав, было все равно что стоять на берегу и пытаться остаться сухой. Даже когда думала, что справлюсь с этим, прибой лизал мне пальцы ног или чертов прилив сворачивался клубком и обрушивался на меня.

Настоящая проблема заключалась в том, что Ксавьер ошибался в том, что не имело значения, и резал меня до костей в том, что было важно. Он смог ударить меня по поводу веса, потому что знал, что я борюсь настолько, что это причиняет боль, но форма и размеры моего тела были ничем по сравнению с предположением, что я убедила себя поверить, что люди любят и хотят меня.

Одно дело, когда эти мысли звучали в моей голове, когда я была одна и злилась на себя, но совсем другое — когда они были брошены мне в лицо. Сегодня вечером я едва могла смотреть на Ноя и своих друзей, не устраивая длительных внутренних дебатов о том, заставляю ли я их тоже подыгрывать в моих грустных маленьких играх.

Хм. Похоже, я все-таки не могла не думать о словах Ксавьера.

Я почти убедила себя в еще большей жалости к себе.

— Какого черта? — пробормотал Ной, когда мы выехали на гравийную дорогу, ведущую к его дому. Несколько грузовиков были припаркованы вдоль дорожки, а Гейл стояла у подножия ступенек, накинув на плечи пальто, в то время как члены фермерской команды окружили ее. — Что-то не так.

Он припарковал грузовик, и мы поспешили присоединиться к группе. Когда Гейл увидела Ноя, она прижала ладонь ко рту. Я схватила руку Ноя обеими своими. Сейчас было время сосредоточиться на нем. Я буду разваливаться на части из-за своих проблем позже. Они могут подождать.

— Что случилось, Гейл? — спросил он.

— Дженни пропала, — ответила она.

Глава 31

Ной

Учащиеся смогу научиться выполнять поиск.

НЕТ.

Этого не может быть.

Просто нет.

Дженни должна быть где-то в доме. Она прячется. В шкафу или под кроватью. Свернулась калачиком в ванне и хихикает в руку, пока все сходят с ума, разыскивая ее.

Она не ушла. Не могла исчезнуть. Я не могу принять это как реальность.

Хотя это моя вина. Я был единственным человеком, оставшимся заботиться об этом ребенке, и должен был знать, что оставлять ее на целый день было ошибкой. Дженни все еще боролась со многими проблемами, и я должен был знать, что это слишком много для нее.

— Я искала везде, — сказала Гейл в десятый раз, заламывая руки. — Я даже не знаю, как она могла выбраться. Я сидела здесь со своим вязанием. Я бы услышала ее или…

— Все в порядке, — сказал я ей, когда Шей поднялась по ступенькам.

Она покачала головой.

— Ее рюкзак пропал. И меч тоже.

Мой желудок перевернулся.

— Черт. — Я провел обеими руками по лицу. — Нужно обыскать землю.